На подступах к Белгороду наша разведгруппа поднялась на небольшой холм, на котором стояло русское орудие. Однако расчёта русских нигде не было видно, и я тогда подумал, что было бы неплохо подорвать советскую пушку. Но мы были в разведке, и не имели с собой серьёзных боеприпасов. Пришлось оставить всё как есть и убираться оттуда, пока иваны не обнаружили нас. Мы вернулись к своему мотоциклу, спрятанному в кустах, и именно в этот самый неподходящий момент он не пожелал заводиться. Пришлось бросить его прямо там и добираться до расположения части пешком. Когда уже подходили к своим, я внезапно вспомнил, что в суматохе забыл на сидении мотоцикла свою папку с картами. Было ясно, что за это меня точно не погладят по головке.
Нужно было обязательно вернуться и забрать карты, пока они не попали к любопытным красноармейцам. А ведь на картах я нанес огневые точки русских, которые нам удалось выявить. Когда на следующий день стемнело, я со своим помощником пошёл обратно к русским позициям, туда, где мы бросили мотоцикл. По придорожной канаве мы ползком подобрались к тому месту, и оказалось, что иваны здесь ещё не успели побывать. Мои карты, как ни в чём не бывало, лежали в коляске мотоцикла, целые и невредимые. Мой помощник предложил мне попробовать завести мотоцикл и уехать на нём, чтобы не топать еще раз несколько километров пешком. Идея удалась, и я сразу подумал, что какого чёрта этот драндулет не захотел заводиться намедни. Ведь именно из-за этой ржавой железяки я вчера оставил здесь карты. Мы поехали назад, однако русские услышали звук нашего мотора и открыли стрельбу. Но стрелять они начали слишком поздно, так как мы стремительно удалялись по дороге.
В общем, история с потерянными картами в тот раз обошлась, благодаря чему моя голова до сих пор находилась на плечах между погонами. Тем временем наш батальон двинулся вперёд, и мы снова пошли в разведку, чтобы выяснить, какие неприятности впереди могут ожидать наши основные силы. Днем на каком-то бывшем колхозном поле мы наткнулись на стог сена и решили передохнуть. Залезли в него и уже хотели вздремнуть, как вдруг над нами появились два немецких «мессершмитта». Сейчас я понимаю, что тогда мы себя вели, как глупые и безответственные мальчишки. Мы выскочили из стога сена и начали бегать и размахивать руками, приветствуя наших летчиков.
Однако они подумали, что мы русские, начали строчить из пулемётов и гоняться за нами. Уж не знаю, каким чудом, но нам удалось спастись от этих героев «Люфтваффе». Хорошо, что мы находились на краю поля, и успели добежать до первого ряда деревьев. Там наши родные лётчики уже не могли нас атаковать. Они улетели, а мы двинулись дальше, так как из-за беготни по полю совершенно расхотелось спать. Сейчас я уже не помню, выполнили мы в тот день свое задание, или нет. Помню лишь, что в свою часть мы вернулись затемно без потерь, и я доложил своему штурмбаннфюреру, что на пути движения нашей дивизии кое-где попадаются разрозненные кучки советских солдат.
Разведчик и связист Великой Германской нации И. Хорстштайн. «Особенности национальной разведки Вермахта».