Очень понравился фильм, это не бессмысленное кино про танковые баталии.
Тема фильма оказалась удивительно актуальна для сегодняшнего дня. Это ведь не про войну, не про блокаду – а про общую систему лицемерия, которая является для людей, живущих в тоталитарном государстве, обязательным условием существования. Любая жизненная ситуация, любая мелочь вынуждает героев громоздить все новые и новые слои лжи, чтобы оправдать ложь вчерашнюю. И только в самые критические моменты – на грани жизни и смерти – герои способны сказать правду. Но и эта правда настолько выдублена постоянным враньем, что оказывается возможна только в форме крайнего цинизма (примерно как у сегодняшних чиновников, напоминающих, что «государство не просило вас рожать»). В конце фильм демонстрирует нам в полной мере сложившуюся круговую систему лжи, замкнутый круг лицемерия. Все вынуждены врать, но главное – все готовы ко лжи. Тут нам представлены все типы врущих – кто врет самозабвенно, кто цинично, кто лишь по необходимости. И венчает все это замечательный кадр, иллюстрация известного тезиса «зато песни у нас были хорошие».
Конечно, этот фильм – описание нынешнего психологического состояния киноиндустрии. Невидимая зрителю, но важная героиня фильма – бабушка на верхнем этаже, которая стучит палкой в пол, подавая сигналы родственникам: поесть, попить, вынести мусор. Это в точности система нынешних взаимоотношений художника и власти. Художник силится разгадать смысл сигналов, посылаемых сверху, пытается упорядочить их, привести в систему – и каждый раз ошибается. Логики никакой нет. «Что же ей нужно? – Не знаю. Готовым нужно быть ко всему».
Трейлер к фильму:
Фильм этот при иных обстоятельствах выглядел бы тем, что называется «работа с травмой», с травматической памятью о сталинизме, о системе насилия, страха и недоверия. В сущности этим и должно было заниматься постсоветское кино, если бы стало в итоге субъектом экономических отношений, а не его заложником; но наше кино предпочло на костях одного мифа соорудить новый – сказку о «небесном СССР». «Праздник» – это уже и о травме сегодняшних поколений. Собственно, тут даже не бунт, а какой-то физиологический протест – против невозможности быть собой, реагировать естественным образом, не сдерживая и не одергивая себя при всяком слове и жесте. Против запрета свободно говорить и размышлять – на сакральные темы, которых становится все больше. Против стандартов патриотизма, на самом деле лишающих способности чувствовать самостоятельно. Бунт против цензуры и самоцензуры, попросту говоря. Не в каком-то там либеральном смысле – а вполне во фрейдистском; цензура – одно из главных понятий психоанализа.