Вспомним одного из самых прославленных остряков XIX столетия, несправедливо забытого адмирала Александра Меншикова. Его остроты, часто не слишком приятные для царственного дома, попов и чиновников, повторяла на разные лады вся страна. Если бы не выдающиеся военные заслуги князя - закончить бы ему свои дни в остроге. Но народная любовь к военному герою была так велика, что тронуть его решительно не было никакой возможности.
Александр Меншиков - правнук того самого Алексашки, торговца пирожками, которого подобрал и сделал первым вельможей Петр Первый. Впрочем, в финансовых ухищрениях и прислуживании двору правнук, в отличие от великого предка, замечен не был.
Напротив, всю жизнь воевал. Сражался с турками, стоял за Бородино, брал Берлин и Париж, сражался в Крымскую кампанию под Севастополем. Несколько раз был ранен в бою, один раз почти лишился ног от взрыва пушечного ядра.
Успел побыть и адмиралом и военным министром России. И даже главой ведомства цензоров. Рассказывают, именно он защищал Салтыкова-Щедрина от наказания за крайне резкую сатиру на царских чиновников.
Подготовил проект освобождения крестьян задолго до Александровской реформы. Глядишь, приняли бы проект Меншикова и не было бы изнурительной ипотеки на полвека за выкупленную землю. Может не случилось бы из-за стремительного обнищания крестьянства трех революций подряд.
Вспомним несколько не слишком верноподданнических острот светлейшего князя.
Святая Москва
В те времена Москва еще не была столицей, но царь Николай Первый все же выделял ее среди прочих городов. Визиты туда он всегда обставлял пышно и не гнушался принимать простой народ с прошениями.
Незадолго до этого царь назначил новым губернатором столицы графа Закревского. За графом в народе прочно тянулась репутация самодура, правителя не слишком умного и жестокого.
Перед очередным визитом в Москву император сказал Меншикову, что с нетерпением ждет прибытия туда. Мол, подданные там преисполнены любви к государю и преданности короне. Поистине, Москва, как говорят в народе, Святой город!
Меншиков покривил усы и добавил в тон императору:
- Как это верно, Ваше Величество. Нужно сказать более, стараниями Закревского Москва ныне не токмо Святая, но и достойна бысть произведена в Великомученицы!
Собакин сын
Вышеупомянутый граф Закревский, будучи губернатором Москвы, потребовал дабы собак отныне водили только в намордниках. По тем временам ограничение прав горожан неслыханное!
Когда Меншиков вернулся из будущей столицы его спросили о московских новинках. Князь задумался и ответил, что будто бы ничего необычного. Вот разве что все псарни принарядились в намордники.
После чего с притворной грустью заметил:
- Все в намордниках, как один. Одного только собакина сына встретил без намордника - собаку Закревского!
Имел ли светлейший князь в виду собаку, принадлежащую Закревскому, или самого губернатора так и осталось непонятным.
Велика ли разница?
В другой раз Меншикова спросили как там правит Закревский в Москве. Князь ответствовал, что бедняжка Москва перешла на осадное положение. Так измучил ее нововведениями новый губернатор.
Шутка дошла до царя Николая и Меншиков был вызвал пред светлы очи государя:
- Как ты смел объявить Москву в осаде? Что за дурацкие россказни?!
Ловкий на словцо Меншиков деланно удивился:
- Должно быть мой собеседник неверно услышал, туговат на ухо. Я давеча говорил, что положение Москвы при нынешнем губернаторе не осадное, а весьма досадное! Хотя, велика ли разница?
Царь покачал головой и больше упрямого князя перевоспитать не пытался.