В детективах Литвиновых крайне редко встретишь полицейского. Почему?
Мы никогда в полиции не работали – а писать надо, о чём хорошо знаешь.
Но у меня к блюстителям порядка есть и свои, личные счёты.
Когда была студенткой, поехала в город N. на практику. Там познакомилась с молодым милиционером. Он узнал, что москвичка, и предложил вместе делать бизнес. Я ему из столицы пересылаю сигареты (тогда страшный дефицит), а он их здесь продает. Прибыль – два конца – пополам.
Поначалу честно переводил деньги. Но однажды получил посылку (изрядную, сто блоков в ней было) – и исчез. Я переживала, звонила на почту, звонила ему – бесполезно. Ехать в город N. и призывать к порядку милиционера, конечно, не решилась. Так и осталась с убытком.
В тоже теперь далеком 1995-м году я заняла кучу денег и пригнала из Белоруссии реэкспортную «Девяносто девятую» вишнёвого цвета. Машина на тот момент очень престижная. Я навешала на неё кучу сигнализаций и всё равно тряслась, что угонят. Однажды паркую свою Шерри (все авто у меня с именами) практически у стен Кремля. Ненадолго ухожу. Возвращаюсь и вижу – в салоне сидит мужик, наклонился под руль и что-то там ковыряется. А совсем рядом – милицейская машина. Я к ним:
- Помогите! Транспорт угоняют!
Двое в форме в ответ бурчат:
- Не наш участок!
Разворачиваются – и уезжают.
А угонщик продолжает в моей машине копаться.
Не будь кучи долгов, я бы испугалась. Но тут делать было нечего. Бросилась к нему, схватила за грудки, ору:
- Пошёл вон!
Дядька (довольно крепкий) взглянул дико. Оттолкнул, вырвался, убежал. Я осталась – с порванными проводами зажигания. Зато с машиной.
Потом мне рассказали: милиция с угонщиками часто в связке работали, первые вторых страховали. Однако номер «оборотней» я со страху не запомнила, и жаловаться оказалось бесполезно.
Ладно, криминал девяностых в прошлом. На дворе двухтысячные, мы с братом пишем книги, и каждый год в сентябре обязательно участвуем в книжной выставке на ВДНХ. Сейчас там стоянок достаточно, но раньше, если заезжать внутрь на машине, приткнуться было негде. Я тогда опаздывала на встречу с читателями и бросила авто на газоне – рядом с десятком других.
Пообщалась, накупила книг, выхожу – а возле парковки двое полицейских. От них отходит дядечка с очень грустным лицом и бумажником в руках. Я к нему: «Чего мы нарушили?» Тот отвечает печально:
- На газоне стоим. Штраф пять тысяч.
А у меня и нет столько.
Прокралась к машине, кинула в багажник книги. Полицейский ко мне:
- Девушка, это ваша машина?
Я глазами хлопаю:
- Нет, это хозяйкина. Она скоро придет.
Заперла авто – и ушла бродить по ВДНХ. День выходной, время есть.
Обошла с десяток павильонов, съела пончиков, купила свитерок на выставке народных промыслов, вернулась обратно к парковке. Все машины – кроме моей – разъехались. А двое полицейских – остались. Меня ждут!
«Нет, думаю, я вас переупрямлю».
Спряталась за деревом, наблюдаю. Холодает, вечереет. Полицейские поглядывают на часы, перетаптываются зябко. Наконец один что-то говорит другому – и оба вроде собираются уходить. Но на прощание первый – от души, смачно – плюёт мне на стекло.
Я дождалась, пока уедут. Стерла влажной салфеткой плевок. Расхохоталась – впрочем, довольно нервно.
И вспомнила Альфреда Хичкока. Он говорил: «Я не против полиции. Я просто боюсь ее».
Вот и я боюсь – в книгах про них писать. Восхвалять – получится неискренне. А смеяться – не патриотично. Да и рискованно.