Она широко улыбается и тут же становится серьезной. Правда, это у нее не совсем получается, веселье таки и брызжет из ее ясных глаз. – Это ничего, что я так шибко разговариваю? Привычка, знаете ли… Пою тоже громко, страсть как люблю петь, а уж если гармошка заиграет – сразу в пляс! Такая уж, видно, уродилась.
Ни за что не подумаешь, что ей уже ближе к шестидесяти, когда, казалось бы, не до песен и плясок, что у нее трое чересчур взрослых детей и пятеро внуков. На просьбу рассказать о них она откликается тут же. И, характеризуя каждого, находит какое-то свое, особенное определение. Старшая дочь Надя, что работает в Елабуге, у нее «просто молодец». Николай, который живет в соседнем селе, «механизатор что надо», а младшенький хорош тем, что нашел себе замечательную жену Леночку, что для свекрови будто дочка родная.
– Мы так дружно со снохой живем, что и рассказать нельзя, как бы не сглазить, – доверительно сообщает она.
…Родилась и выросла Ксения в песенной деревушке, расположенной вдали не только от городской суеты, но и от центральной усадьбы. Здесь и фамилию сменила, да только уже в сорок овдовела – мужа убило молнией. Не растерялась, оставшись с тройней на руках, всех детей поставила на ноги. И помогала ей в этом земля-матушка – и в прямом, и в переносном смысле.
– Да как можно было бросить такую землю, уехать куда-то? Вы посмотрите, как у нас все растет быстро – прямо на глазах! Видели бы, какая морковь уродилась – на свеклу похожая; а свекла – с тыкву прямо, – в голосе Ксении Ивановны ничем не прикрытое восхищение. – Обязательно приезжайте, наш дом прямо у дороги. Спросите, где Ксюха живет, каждый знает, да и домов-то теперь в деревне едва ли два десятка наберется.
Долгое время она ухаживала за колхозными овощами, в передовых животноводах района была. Выйдя на пенсию, без дела тоже не сидела: работала в деревенском магазинчике, обеспечивая односельчан хлебом-сахаром и всем другим, без чего не обойтись и дня.
***
Другая моя знакомая чем-то похожа на Ксению: такая же неунывающая, певунья да плясунья была не только в молодости, но и до конца дней своих. Никакой работы не чуралась Анна Петровна, будь то колхозная ферма или поле, где на тракторе пахала, выполняя в послевоенное время по две нормы в день.
Судьбы этих женщин тоже схожи: как и Ксения, Нюра рано овдовела, оставшись с четверкой ребятишек на руках. Старалась жить по принципу: «Сладкого не досыта, горького не до слез», хотя последнего порой бывало с лихвой. Никогда не забуду случай, о котором она как-то поведала мне:
– Теперь трудно представить, а в то время, когда дети были еще небольшими, мне им, случалось, и сахара не на что было купить. Поглядела, как они пустой чай пьют (вместо заварки сушеную морковку клали), да и пошла к знакомой на другой конец села денег занять. Дело было весной, в самую распутицу. Туда хорошо дошла, дали мне пять рублей, которые я в руке зажала. А на обратном пути дорогу запрудил огромный поток талой воды, сорвавшийся с полей. Так и бурлит, так и клокочет! Я, понятно, испугалась, когда решила перешагнуть через него. Ступила да одной ногой в воде оказалась! Но не это беда, а то, что от неожиданности я руку разжала и моя «пятерка» понеслась вместе с ручьем в овраг. То-то слез было! С чем теперь к детям приду? Зашла к соседке, выпросила у нее десяток комочков сахара, порадовала малышей.
Уныние Анне Петровне было не по карману – не до него, когда и дома хлопот полон рот, и в колхозе без нее не обойтись. Это уж потом ее дом стал полный чашей. Дети определились, внуки стали подрастать, помогая ей в огороде, который соседи называли образцово-показательным. Как и Ксения Ивановна, она и мыслить не могла себя без земли-кормилицы, до конца была верна ей.
…Гете как-то заметил, что красивые молодые люди – всего лишь прихоть природы, в то время как каждый пожилой человек есть произведение художника. Каждый человек появляется на свет нестарым, ничего для этого не сделав. Молодость не является заслугой. А вот дожить до старости и быть кому-то полезным – это чудо, ради которого стоит напрячь свои силы.
Это о них, Ксении и Анне, сказано. К слову, таких старушек в елабужских весях, к счастью, хоть пруд пруди.