Психологом в детском саду я проработала недолго, и Миша (имя изменено) – одна из причин, по которой я никогда не вернусь к этой работе.
В общем, основной моей задачей было обследовать и тестировать детей. Если выявляются проблемы – общаться родителями. Если проблема неустранима без вмешательства специалиста – перенаправлять к специалисту.
Вот ко мне и пришел один из воспитателей с проблемой – мальчик Миша как-то нехорошо изменился за лето. Из открытого и общительного ребенка он стал замкнутым и злым, начал намеренно делать гадости одногруппникам, перестал участвовать в играх. Словно подменили ребенка.
Я сравнила рисунки Миши прошлого и этого года. Поменялось все – линии, цветовая раскладка. Сюжеты. Да, ребенок поменялся. Сильно. И нехорошо. И то, что с ним произошло, явно произошло не в садике, а в семье.
От общения Миша уклонялся, полное отсутствие доверия к взрослому. Оставались косвенные методики. И все они показывали одно и то же. Пора бить тревогу.
Оставалось одно – общаться с родителями. Что я и сделала, естественно. И узнала историю Миши и его семьи.
Аня, мать Миши, была достаточно дружна со своей матерью, пока та не вышла замуж второй раз. Ирина Васильевна очень сильно любила своего второго мужа. А вот Аня новым браком матери была сильно недовольна.
К сожалению, причина этого крылась не в детской ревности, как думала Ирина Васильевна. А в поведении отчима.
Еще до свадьбы с Ириной Васильевной этот мужчина начал делать четырнадцатилетней девочке нехорошие намеки. Вроде бы, прямым текстом ничего не говорил, но разного рода сальные шуточки и высказывания заставляли Аню чувствовать себя униженной и незащищенной. Она пыталась объяснить матери, что происходит что-то неправильное, но даже дословный пересказ реплик возлюбленного не казался Ирине Васильевне чем-то крамольным: невинные же шутки.
Для Ани шутки отчима невинными не были. Она постоянно чувствовала себя объектом вожделения, мерзкого и беспардонного вожделения взрослого мужчины. Полностью и абсолютно беззащитным объектом. Единственный человек, который мог бы ее защитить – мать – сам тащил ее мучителя в дом.
А потом отчим вселился в дом Ани на правах мужа ее матери. И к намекам добавились прикосновения. Нет, ничего совсем уж неопустимого отчим себе не позволял, мог мимоходом погладить по спине или шее, приобнять за талию. Провести ладонью по колену.
Мать не верила. Мать считала, что Аня все сама выдумывает, чтобы рассорить ее с мужем. Из ревности, естественно.
Поэтому, при первой же возможности, Аня сбежала так, как могла сбежать – выскочила замуж и перебралась жить на территорию мужа.
Брак продержался недолго, но за это время Аня обрела самостоятельность. Она отдала матери на воспитании рожденного в браке Мишу и начала налаживать собственную жизнь. Новоявленная бабушка ревностно взялась за воспитание внука и привязалась к нему всем сердцем (по крайней мере, сама она так считала).
Через пару лет Аня снова вышла замуж, родила в браке еще ребенка. И вот, спустя четыре года, Мишу забрали из привычной, уютной и любящей семьи бабушки. Забрали, вроде, к маме. Но только у мамы есть другой ребенок. Любимый. А Мише в этой семье места нет. Новый папа его не воспринимает. Братик ревнует. Мама не уделяет времени. С бабушкой и дедушкой видеться не дают.
Аня очень много говорила о своих обидах на мать и отчима, о том, что не может доверить «этим людям» воспитывать своего ребенка (при том, что предыдущие четыре года именно эти люди с ее согласия ребенка и воспитывали). Но как-то старательно купировала тему эмоций Миши, его положения в семье. Было очевидно, что ребенок ее совершенно не интересует. А интересует ее собственное прошлое, свои прежние обиды.
И больше всего ее гнетет и ранит то, что мать так и не поверила ее жалобам на домогательства отчима. Это был обиженный ребенок, который кричал о своих обидах и не видел, какую боль причиняет окружающим. Близким. Тому, кого должна была защищать – собственному ребенку.
Ирина Васильевна, наоборот, натура вдохновенная. Увлекающаяся. Много эзотерики. Обрывочные знания в психологии. Свое объяснение всех поступков дочери, изменений в поведении внука. Полное отсутствие желания задуматься над прошлым, пересмотреть проблему, попытаться исправить ошибку. Выраженная оторванность от мира. Уверенность в своей правоте и непогрешимости.
Эти две женщины так и не пошли на диалог. Не попытались друг друга выслушать и понять. Ирина Васильевна очень много говорила о своих возвышенных отношениях с внуком, но даже ради его спасения не собиралась налаживать отношения с дочерью. Аня не видела за конфликтом Мишу, он был для нее только инструментом для мести. Как ее мать когда-то пренебрегла чувствами самой Ани, так Аня пренебрегала чувствами собственного сына. Такая жуткая извращенная преемственность поколений.
К лету был поднят вопрос о переводе Миши в коррекционную школу. В обычном садике он находиться больше не мог. Дальнейшая судьба ребенка мне неизвестна.
Уважаемые читатели и подписчики.
На данном канале будут выкладываться только анонсы новых статей.
Статьи будут размещаться на новом канале.