Мне рассказала ее бабушка.
- Раньше, все знали, как золотая рысь стала символом Гомеля, да и окрестностей, - говорила она, смешивая в ступке сушеные травы.
- Бабуль, это и теперь все знают, - отвечала я. - Екатерина подарила город Паскевичу, вот и стал его герб символом города. До льва или барса Петр Александрович не дотянул.
- Ага, вот и говорю - забываем то историю, - грустно покачала головой бабуля. - Не ту, что написана в книжках, ту что прожили наши предки. Писать то теперь каждый горазд, не мешки чай таскать.
Бабушка накрыла стол ажурной вязанной скатертью, расставила чашки, блюдца. Достала из печи противень с пирогом, ловко пересадила выпечку на блюдо и водрузила в центре стола. Налила чай из пузатого заварника. Присела к столу и расправила несуществующую складочку на скатерти.
Аромат корицы, яблок и еще чего-то неуловимого терпко-сладкого разлился в воздухе. В животе заурчало, рот наполнился слюной:
- Ну, вот. Я хотела только чаю выпить, - обреченно вздохнула я, понимая, что не в силах сопротивляться желанию съесть это чудо. - Принесу нож. Будем чаевничать и ты расскажешь мне легенду.
- Расскажу, коли слушать станешь. Да запоминать, - бабушка улыбнулась. - Перво-наперво, внучка, запомни, не гоже сталью хлеб кромсать. Хлеб руками ломают, с любовью и благодарностью. С кем хлеб разломил, с тем вовек дружен стал.
- Ох, бабуль, мы ж и так с тобой родные, - бабушка нахмурилась, - Ладно, ладно, не хмурься. Слушаюсь и слушаю, рассказывай сказку.
- Вот молодежь! - всплеснула руками старушка. - Не сказка это, сказ. Быль. История, от отца к сыну переданная, без прикрас, без выдумки.
- Ну, прости, - я протянула руку и погладила бабушку по руке, виновато улыбаясь. - Рассказывай, не томи, а я все запишу, чтоб не перепутать.
И она начала:
- В незапамятные времена, когда мир был юн, весел, зол и ненасытен, боги жили среди людей и повсюду творились чудеса. Почести, в те времена, воздавались по заслугам, а браки заключались по любви.
Герой наш звался Храбр, хоть и молод он был, а побед одержал несчитано. Наделили его боги силой и отвагой. Жену же он взял себе Лелю, что была хрупка и прекрасна, как первые вешние цветы. И жить бы им горя не знаючи, да не посылали им боги деток.
- Проклята твоя Лелька, брось ее, - велела Храбру матушка. - Вой, как ты должен след на земле оставить. Родить и воспитать защитников Земли-Матушки. Коли не способна жена потомство в мир яви превести, должно тебе другую взять.
Задумался-закручинился молодец. Любил он матушку, уважал, не перечил отродясь, а тут смирится не сумел. Леля дороже жизни ему стала. Так и порешили они с женой уйти из селения, найти место, где смогут жить в любви и согласии.
Долго ли, коротко они шли, местами людными и пустынными, да нигде сердце не екало, остаться не просилось.
А лето в тот год выдалось жаркое.
Реки обмелели, ручьи и вовсе под землю ушли, болота и те высохли. Трава на корню горела, деревья листву скинули, словно старцы костлявые пальцы, тянули ветви, милости молили у неба, дождя. Живности лесной тоже туго пришлось.
Уж не первый день шли Храбр с Лелей по мертвому лесу. Еда у них кончилась, вода была на исходе. Матушка-река их только и могла спасти, напоить, накормить. К ней они и пробирались, когда дорогу им преградила рысь.
Золотая шерсть свалялась. Глаза мутные. Клыки оскалены. Так сильно оголодала зверюга, что решилась напасть на человека. Храбр хотел было уйти от боя. Прикрыл собой жену, выставил перед собой нож и бочком, бочком подался с тропинки. Рысь с утробным рыком прыгнула. Сбила парня с ног, покатились они раня друг друга по сырой земле.
Леля ж тем временем отступила. Сердечко ее колотилось, руки задрожали, горло пересохло. Ноги сами понесли ее дальше в лес. Минуту или вечность бежала она по острой сухой траве, а вдруг услыхала всхлип. Точно дите плачет. Остановилась она, прислушалась. Тихо. Замерла девушка. Огляделась.
Промеж корней старого дуба увидала Леля гнездо. Да не птичье, рысенок возилися в нем, тихо поскуливая. Подошла девушка ближе, вгляделась. Тощенький, слабенький. Сквозь пушок кости светятся. По всему видать не жилец уж кутенок, не вытянуть ему, занесла над ним смерть костлявые руки, и вытягивает, выжимает последние капли жизни.
Вот от того и отчаялась рысь на человечью тропу выйти, рискуя своей шкурой решила спасти детеныша. Сердце Лелино екнуло, заколотилось. Слезы на глаза навернулись. А как помочь? Сами без еды который день. Недолго думая, подбежала девушка к малышу, отворила вены острым ножиком, протянула руку рысенку.
Храбр бился с рысью. Одинаково сильны зверь и человек оказались и боги никому не дарили победу. Когда ж услышал вой зов жены, сбил рысь мощным ударом и поспешил на зов не раздумывая. В несколько скачков оказался он у дуба. Леля бледная сидела, прислонясь к мшистому стволу, на коленях у нее рысенок, рыча, захлебываясь жадно лакал горячую кровь. Замахнулся было воин мечом, да женин голос его остановил:
- Не трожь его. И рысь пощади. Мать она, за дите в бой кинулась. Не послали мне боги своих детей, так хоть чужого спасу. Жизни в нем грамм оставался, еще минута и не поспела бы. А так возьмет мою кровь, мою силу и будет жить. Ты не горюй любимый, я в нем для тебя останусь. Всегда с тобой буду.
Так и остался Храбр в том лесу, неподалеку от реки Сож. Поставил сруб, вывел избу, распахал поле. Много лет прошло и посторонился лес. Новые люди пришли и осели. Поселение выросло в город. Город, основанный человеком, которого всюду сопровождала золотая рысь.