Его имя не входит в число тех имен, какие традиционно всплывают в памяти при разговоре о литературном наследии потомков Хлодвига. Французский писатель американского происхождения, чья слава так и не дошла до России. Герман Гессе и некоторые другие современники видели в нем продолжателя кафкианских концептов, хотя на мой взгляд Грин более самобытен, чем может показаться на первый взгляд.
Удручает, что данный автор в нашей стране фактически неизвестен, о чем недвусмысленно намекают едва заметный след, который он оставил в отечественной литературной критике и всего два переведенных романа, при том что библиография Грина насчитывает их куда больше. В советскую эпоху он еще представлял для отечественных филологов какой-то интерес, но сейчас имя Жюльена Грина совершенно забыто. Причем незаслуженно.
Предлагаю поговорить о его романе "Полночь", одной из наиболее знаковых работ этого выдающегося француза.
«Полночь» - роман удивительный. Книга-хамелеон, которая каждые пятьдесят страниц меняет свой жанр. В начале роман обескураживает.
Смерть матери главной героини похожа на какую-то фантасмагорию в духе «Американской истории ужасов». Затем следует диккенсовский парад гротескных персонажей, а после – мягкий, обволакивающий модерн из житейских сюжетов, украшенных изысканной авторской речью. И Грин лишь набирает обороты. Простую бытовую историю он подменяет на готический этюд, имеющий больше сходства с рассказами Г. Майнринка из сборника «Летучие мыши», чем на, собственно, традиционную литературную готику в духе Брэма Стокера или Мэри Шелли. Готическая новелла медленно, но верно скатывается в кафкианский абсурд.
Причем оный так органично вплетается в сюжет, что не вызывает какого-либо отторжения у читателя своей вроде как неуместностью. Напротив, читатель все время остается заинтригованным. Грин умело играет с его ожиданиями и не стесняется их обманывать.
Каждая глава романа – непредсказуемость, каждый герой – миниатюрный ящик Пандоры. Мало того, что ситуации, в которые попадает главная героиня могут быть по-разному интерпретированы в силу их необычайности, так и сама Элизабет, основное действующее лицо – весьма любопытный персонаж. Грину удалось наделить ее чертами человека экстраординарного; человека, обладающего тонкой душевной организацией, но в то же время бесстрашного и имеющего сильную волю. Совмещение в одном персонаже столь разных качеств играет книге на руку. Элизабет получилась чертовски харизматичной персоной. И все остальные ей нисколько не уступают.
Разбирая «Полночь» нельзя не упомянуть слово «атмосфера», ведь именно она здесь правит балом. Настолько причудливого, странного и нетривиального книжного мира я давно не встречал. Атмосфера романа сопоставима с ароматом ройбуша, заваренного в фарфоровом чайнике. Мягкий, словно пропущенный через марлю, запах, который превращается в вязкое облако терпкого пара. «Полночь» ощущается именно так. Это расслабляюще-пряная микровселенная, заполняющая вашу голову вкусными образами и создающая ни с чем несравнимое настроение. Она скроена по принципам постмодерна, чем и объясняется неоднородность повествования. Элементы, взятые из отдельных жанров и направлений, отлично чувствуют себя рядом друг с другом. Трудно представить, сколько труда было вложено автором в то, чтобы достичь требуемой стилистической кондиции.
Если рассматривать сюжет книги в отрыве от ее художественного своеобразия, то есть препарировать голый каркас, раскладывая составные элементы по полочкам, то придешь к выводу, что «Полночь» - это перевернутый с ног на голову роман воспитания, где авантюрные элементы превалируют над назидательными, а концовка и вовсе отсылает к непристойной книге Октава Мирбо «Дневник горничной». Тем не менее, главное достоинство произведения на проверку оказывается и ее главным недостатком. Разнохарактерная проза, указывающая на непостоянство взглядов автора на собственную работу, зачастую видится искусственной. Стоит начать распутывать этот клубок, раз за разом обнаруживая вымученные эпизоды, как рискуешь разубедить себя в том, что сюжет подчинен строгой авторской логике. А ведь это самое страшное. Успех «Полуночи» у читателя целиком зависит от готовности последнего поверить в писательский вымысел. Иначе, созданная воображением Грина, конструкция рухнет как карточный домик. Персонажи перестанут очаровывать, а пространные реплики отдельных героев потеряют таинственный шарм. Чтобы этого не случилось нужно отдаться истории полностью. Она должна завладеть вами. Только разрушив преграду из скепсиса и литературных предубеждений можно получить от романа подлинное удовольствие.
«Полночь» - нетипичная для XX века книга. Жюльен Грин, как человек впитавший в себя несколько культур, создал уникальный «артхаусный» роман, непонятно на кого предназначенный. Массовый читатель его отвергнет, посчитав творящийся на страницах сюр, лишенным конкретной идеи. Взыскательный скорчит гримасу, присовокупив к этому искреннее недоумение. Кто-то скажет, что для понимания прозы Жюльена Грина нужно думать и чувствовать, как Жюльен Грин. Очень даже может быть. Но я все-таки склонен считать, что «Полночь» при всех художественных нюансах, какими наделен этот роман, книга-настроение, книга-эмоция. Вещь настолько личная, что хоть как-то объективно оценивать ее не имеет смысла.
Это не авангардизм от литературы, это скорее кисть Каспара Давида Фридриха, вырисовывающая полотна Сальвадора Дали. Роман, написанный Кортасаром словами Флобера или Гюго.
Роман Грина ценен хотя бы тем, что дает интересный читательский опыт. История девушки, попавшей в заложницы к любовнику своей погибшей матери, наполнена множеством жанровых аллюзий. Человеку, разбирающемуся в литературе будет приятно покопаться во многочисленных отсылках. «Полночь» написана в 1936 году задолго до появления школы «нового романа» или «антиромана». Новаторская по сути, она остается в парадигме французской литературной традиции в той же степени, что и «Фальшивомонетчики» Андре Жида.
Конечно, не всем понравится рассказ о злоключениях эксцентричной сироты, чье взросление сопровождается постоянной сменой опекунов и надзирателей, но шанс дать книге стоит. «Полночь» требует максимальной концентрации и вовлеченности. В обмен на это она подарит несколько часов изысканного читательского удовольствия. Обязательна к ознакомлению всем любителям французской литературы.