Как происходило становление в нашей стране национальной рок-музыки? В принципе, во всех странах это происходит по одной схеме. Вначале рок-группы исполняли кавер-версии зарубежных хитов, и от музыкантов требовалось делать это как можно ближе к оригиналу. Даже у признанных лидеров рок-сообщества, таких, например, как «Сокол» или «Скифы», репертуар наполовину состоял из зарубежного материала.
Освоившись с новым жанром, музыканты начинали исполнять собственные композиции, но подражая своим кумирам. Многие первые песни русского рока – это если не прямое цитирование, то попытка написать музыкальную композицию так, как принято у зарубежных звезд рок-музыки.
Но вот что интересно: стоило музыкантам начать писать песни на русском языке, как давала о себе знать память крови, и родное слово тянуло за собой родную национальную мелодику. Уже в конце 1960-х наиболее продвинутые российские рокеры двинулись по дороге экспериментов с фольклорным звучанием. Александр Лерман, Александр Градский, «Оловянные солдатики» и Трио Линник, интуитивно чувствуя верную дорогу, попытались соединить рок с традиционным русским народным мелосом и классической русской поэзией.
Одной из первых на этой дороге оказалась московская группа «Ветры Перемен», которая сразу же стала популярна благодаря великолепному (а ныне - легендарному) многоголосию и песням, которые сочинил студент Московской консерватории Александр Лерман.
История группы «Ветры перемен» началась в 1967 году в стенах Московского авиационного техникума им. Годовикова. Прямым источником названия группы послужил альбом Animals «The Winds of Change». Первоначально в состав входили только студенты техникума: Анатолий Алешин (соло-гитара, вокал, позже - вокалист «Веселых ребят» и «Аракса»), Игорь Чириков (бас-гитара, он играл на самодельном «фендере»), Александр Чириков (барабаны), Александр Штерман (клавиши), Виктор Остренин (ритм-гитара).
«Мы были пловцами-брассистами: Саша Чириков, Витя Остренин и я, - вспоминает Анатолий Алешин. - Мы все учились в авиационном техникуме имени Годовикова и выступали на межведомственных соревнованиях по плаванию за наш техникум. Так и познакомились. Как-то завязался общий разговор, в ходе которого выяснилось, что мы все любим Битлз. Вот Саша Чириков и предложил: «А давайте создадим ансамбль! Я тут ноты Битлз достал!» И тут же вытащил фотографии переснятых откуда-то нот. Я говорю:
- Да я даже на гитаре не умею играть!
- Но ты же скрипач! Чего тебе стоит? – возразил Саша.
- Ну, давай! - согласился я.
Вот так и родилась наша команда. Вначале это была команда пловцов…
Потом Саша привел своего брата Игоря, который хорошо разбирался в технике, сам паял какие-то усилители. Первые гитары, на которых мы играли, были сделаны руками братьев Чириковых. Они делали их у себя дома: пилили, паяли, красили, лады вбивали. Вся квартира у них пропахла нитролаком. Однажды у нас на вечере в техникуме выступала группа с красными чешскими гитарами, вот и они сделали такие же красные гитары.
Мы лазили через забор на мебельную фабрику за древесно-стружечной плитой, искали буковые палки для грифов. У них там была свалка, где валялись всякие обрезки. И вот из этих обрезков мы выбирали куски, подходящие по размеру, чтобы из них можно было вырезать гитару. А первые датчики были переделаны из телефонных трубок.
Игорь очень любил музыку, занимался у педагога по классической гитаре, отращивал ногти, чтобы играть на ней. Но у него со слухом было не очень. И мы решили: «Будешь бас-гитаристом! Бас-гитаристу слух не нужен!»
Саша Чириков вообще никакого отношения к музыке не имел, поэтому мы ему сказали: «А ты будешь барабанщиком!»
А вот Витя Остренин когда-то учился играть на баяне в музыкальной школе, то есть слух у него был, но он был крайне зажатым и стеснительным мальчиком. Заставить его петь на сцене оказалось невозможно. Есть такая порода закрытых людей. Поэтому Витя играл ритм. Все остальное досталось мне: и соло-гитара, и пение. Я был лидером.
Разумеется, мы все любили Битлз. Это же был 1967 год! Только что вышли «Sgt Pepper’s Lonely Hearts Club Band» и «Magical Mystery Tour»! Это все было так горячо!
Потом Игоря Чирикова мы поменяли на другого басиста, на Сережу Гусева, а барабанщиком мы взяли Володю Горбаченко. Они играли в нашем же техникуме, но в соперничающей группе. И оттуда же, из конкурирующей группы, пришел органист Саша Штерман, тоже наш, годовиковский. А братья Чириковы переместились на другие позиции: Игорь стал радиотехником и звукорежиссером, а Саша – администратором.
Как правило, мы выступали на вечерах в нашем техникуме и в близлежащих техникумах и школах. Саша Чириков обходил их и предлагал услуги для проведения вечера. Но это бывало не так часто. Может быть, раз или два в месяц.
После одного из сейшенов в английской спецшколе на Садовом кольце к Саше Чирикову подошел наш приятель Сережа Старостин (впоследствии знаменитый ученый-лингвист и член-корреспондент Российской Академии наук – Прим.В.М.) и рассказал, что его друзья учатся в музыкальной спецшколе имени Гнесиных, что у них есть группа, которая называется «Виолончелисты», и там есть парень, который очень классно поет!
- Ну, приводи своего парня! — сказал Саша Чириков.
Это и был Саша Лерман. И однажды Сережа привел Сашу к нам на репетицию…»
Александр Лерман родился 24 мая 1952 года, окончил музыкальную спецшколу им. Гнесиных по классу виолончели. В ее стенах в 1968 году была основана его первая группа «Виолончелисты», состоявшая исключительно из виолончелистов, гнесинцев и консерваторцев. Помимо Лермана (клавиши, вокал), в ее состав входили Иван Монигетти (контрабас, вокал), Михаил Кекшоев (гитара, вокал), Борис Острин (гитара, вокал).
«У нас не было ни электрогитар, ни аппаратуры, ни даже барабанщика – были только акустические гитары, пианино, контрабас и бубен, - вспоминал Александр Лерман. - Зато было умение петь и играть на акустических инструментах, отличное чувство ритма и умение передать его минимальнейшими средствами – гитарно-басовой перкуссией – а главное, пламенная страсть к рокенроллу и точное его ощущение. Мы отрепетировали программу из двух отделений, состоявшую главным образом из до-«сержантовских» Битлз, плюс – по практическим соображениям – несколько вальсов, шансонов и шлягеров на случай танцевальных «халтур», свадеб, новогодних вечеров и прочих прикладных и заказных оказий».
Первый концерт «Виолончелистов» состоялся в октябре 1967 года в Архитектурном институте.
«Мы вышли на сцену – в белых рубашках и черных брюках, без микрофонов, с акустическими гитарами и контрабасом, - рассказывал Лерман про тот первый концерт. - Веселая и несколько скептическая аудитория … разглядывала нас с насмешливым любопытством, особенно Мишу Кекшоева и меня, которым было по пятнадцать лет, как рослых малышей, вышедших прочитать наизусть стишки на детском празднике. Но тут мы вдарили «I Saw Her Standing There». После первого припева, на проигрыше, который я изображал на полуоткрытом рояле, аудитория в восторге всхлипывала, а к концу уже вскрикивала и пританцовывала».
Несмотря на свой высокий профессионализм, «Виолончелисты» успели отыграть только два концерта, а потом подули «Ветры Перемен»!
Все метаморфозы начались с того, что «Ветры Перемен» отыграли в школе у Сережи Старостина, с которым Лерман познакомился летом в Артеке, и произвели там полный фурор. Их репертуар состоял из веселых и забойных вещей, под которые было хорошо плясать, типа «Shaking All Over» (Guess Who), «We Gotta Get Out of This Place» (The Animals), и «Woolly Bully» (Sam the Sham and the Pharaohs), и делали они их отлично. Сережа подружился с ними.
- Сашка, хочешь я тебя привезу к ним на репетицию? - спросил он у Лермана. Тот с энтузиазмом согласился.
«Лерман сел за пианино и начал петь песни из репертуара Битлз и Роллинг Стоунз, - рассказывал Анатолий Алешин. - Мы остолбенели (судьба Саши Штермана была решена в тот же момент). А Лерман говорит: «А у меня еще и басист есть хороший, его зовут Миша Кекшоев». Короче, следующий сейшн мы играли уже в новом составе. Из прежнего состава «Ветров Перемен» остались только я и барабанщик, клавишником теперь был Саша Лерман, а басистом – Миша Кекшоев».
«Мы поиграли вместе и попели на голоса – в том числе «Барбару Энн» Бич Бойс и «Nowhere Man» Битлз, - вспоминал Лерман. - Было очень весело. В момент перекура (я тогда еще не курил) импрессарио отозвал меня в сторонку и предложил играть в «Ветрах Перемен». Я восторженно согласился. Наконец-то буду в настоящей группе – с электрическими инструментами, усилителями, колонками, микрофонами, электроорганом!
После грустного, и в то же время предвкушавшего восторги расставания с «Виолончелистами», которые тут же перестали существовать, я с упоением врубился в репетиции и выступления с «Ветрами Перемен». Наша репутация по Москве росла не по дням, а по часам. Мы выступали на обязательных техникумовских функциях, куда, впрочем, свободно проникала всеведущая московская рокешная публика, играли на всяческих сэйшенах вместе с другими московскими группами – «Соколом», «Троллями», «Ребятами» (где были два прекрасных Славы – Кеслер и Малежик); нас заказывали на «вечера» и танцы, где мало кто танцевал, а серьезный и знающий народ стоял перед сценой и ритмично кайфовал под голосовые и игровые детали».
«У меня была мечта, чтобы трехголосие звучало, как у Битлз, и когда в группу пришли Лерман с Кекшоевым, эта мечта осуществилась, - рассказывает Анатолий Алешин. - В этом составе мы исполняли песни Саши Лермана, такие, например, как «Зеленый дол» и «Лестница». У нас было великолепное трехголосие, на тот момент одно из лучших в Москве. Собственно и с моим уходом эти традиции продолжились, потому что Лерман взял в группу консерваторских ребят».
Еще одним поводом для растущей популярности «Ветров Перемен» стали песни, которые сочинил Лерман, – «По этой лестнице», фолк-стилизация «Новгородский пир» на слова Сергея Старостина и Сергея Шпакова, «Такие вещи» на слова Леонида Мартынова и, конечно, «Зеленый дол» на слова Роберта Бернса в переводе Маршака. В основе всех этих песен лежали русская фольклорная и церковная мелодики. Хотя не обошлось, конечно, и без влияния со стороны различных английских рок-музыкантов.
Александр Лерман вспоминал, что еще во времена «Виолончелистов» Иван Монигетти (впоследствии ставший знаменитым виолончелистом и педагогом) посвятил друзей в свой заветный эстетический проект. «Как и я, он был поражен сходством вокально-гармонической и ритмической подосновы в английском роке и в некоторых течениях русского музыкального фольклора. В то время фольклорные экспедиции Гнесинского института и консерватории стали привозить из северных областей записи уцелевших деревенских певцов и музыкантов. Эти записи в первый раз показали нам свежесть и самобытность настоящего народного пения в лучших его образцах – резкого, горлового, а не диафрагмового, основанного на точно «загвождённых» квартах и квинтах, лишь изредка, походя, подслащаемых терциями; с явно свингуемым, оттянутым ритмом пляски «с топотом и свистом», с двух- и трехчастной припевной структурой.
Я был совершенно согласен с Ваней: можно было – и нужно – перейти к экспериментам по созданию «русского рока» на основе элементов обеих традиций, научившись петь так, как поют эти гениальные деды и бабки, и, естественно, на русском языке. Для арбатского, до мозга костей интеллигентного Вани этот проект «обрусения» рока был чисто интеллектуальным. У меня, чья мать вышла из семейства «царёвых» крестьян Карельского района Калининской (Тверской) области, певших при всяком удобном и неудобном случае, соло и на голоса, всё это резонировало не просто в интеллекте, а в ребрах, селезенке и позвоночнике».
В «Виолончелистах» этот проект реализовать не удалось. Музыканты успели разучить лишь парочку стилизаций – популярный хор половецких девушек «Улетай на крыльях ветра» из «Князя Игоря» Бородина и плясовую «Долина-долинушка», найденную на одной из пленок, привезенных из экспедиции. Но в «Ветрах Перемен» Александр Лерман сразу же принялся за осуществление этой идеи, которая моментально получила отклик у публики.
«На нас ходили толпы народу, - вспоминал Александр Лерман, - Когда мы выступали во «Временах года», кафе ломились от посетителей. Едва мы выходили настраиваться, а народ уже кричал: «Лерман, «Лестницу»!» или «Щи, слива и весна!», как окрестили «Зеленый дол» по строчке «Счастливая весна», распеваемой в конце второго припева. Дирекция парка пригласила нас даже выступить на открытой площадке у самого входа в парк, причем наше выступление транслировалось по всему парку и, как оказалось, даже за его пределами».
Во время выступлений во «Временах года» Толе Алешину пришла пора отбыть в армию. Одновременно группу покинул, женившись, барабанщик Володя Горбаченко. Нужно была как-то решать авральную ситуацию, так как концерты продолжались, и Лерман с Кекшоевым в родной Гнесинке обнаружили и пригласили поиграть на басу коллегу-виолончелиста Михаила Мостакова, а тот привел с собой друзей – гитариста Владимира Ксенофонтова и ударника Александра Константинова, у которого к тому же оказался невероятно высокий тенор. В этом составе «Ветры Перемен» играли до 1970 года, когда Александр Лерман ушел в «Скоморохи» Александра Градского.