Боль, страдание и катарсис – вот всё, что можно сказать о почерке К.Хеллен. В целом, если смотреть на большую часть её работ, то может сложится впечатление, что они написаны с большой заботой о своём читателе, поскольку почерк автора не только достаточно чёток и разборчив, но даже отдаёт лоском каллиграфии. Однако, как правило, подобная эстетическая идиллия длятся ровно до того момента, как сюжет поворачивает в свою первую головокружительную петлю… Дальше начинается ребус, который предстоит разгадывать, полагаясь на интуицию и опыт, но в большей степени всё-таки на интуицию. Уставное письмо К., близкое к печатному написанию букв, за пару слов срывается в кардиограмму жертвы электрического стула и нередко заканчивается логичной в этом случае прямой. Зато точки автор расставляет щедро, со страстью, без пощады к бумаге, так же, как и свои любимые тире. Мне грешно жаловаться на почерк К., и я вовсе не собираюсь этого делать, поскольку подобных отрывков, где мне приходится разбирать не только смысл текста, но и вообще пытаться определить его самого не так много. Но они есть. И это делает мою работу ещё интереснее и захватывающе.
Графология? Конечно, эта мысль посещала меня многократно. Но, кроме того, что автор писал с неподдельной страстью и отдачей я мало что могу сказать. Плавность и резкость линий, ироничная и уютная самобытность написания отдельных букв, умеренная простота и округлость – вот они характерные черты почерка К. Но разве так важно, КАК написано то, что написано К.? Мне, например, интересен автор, поэтому интереснее – ЧТО.
Не знаю, поверила ли бы я своей книге, попадись она мне в руки как читателю... Но одно знаю точно... С почерком бы я не разобралась...
(с) К. Хеллен "Я говорю..."