Ветки-ниточки берёзы плакучей
Закурчавились листвой новорожденной,
Откликаясь на сияющий случай –
Отражённый, сотней стёкол умноженный.
Это окна моют в доме напротив,
Отогретые лучами горячими,
А у нас – тенисто, будто бы в гроте,
И окошки – слепышами незрячими.
Нам-то, ладно: электрическим светом
Обойдёмся, а берёзка – по лучику
Собирает нашим северным летом –
Уповая, что хоть что-то получится.
И, представьте: получается всё же,
Зеленеет, ловит лучики редкие.
Для меня она – счастливиц дороже,
Каждой тоненькой своей ниткой-веткою.
* * *
Под раскидистой кроной каштана
Укрываюсь от майского ливня,
Но не прячет листва, как ни странно,
Дождик мочит довольно противно.
Чуть поодаль родная берёзка
Приклонила плакучие ветки,
Что в сравненьи с каштаном, неброски,
Крона кажется более редкой.
Но попробовать всё-таки надо:
Я под нею укрыла макушку,
Словно вдруг отыскав Эльдорадо
Возле тихой безвестной речушки.
Лишь случайные капли хватая,
Ощутила внезапную нежность:
Вот где истина крылась простая –
До чего же обманчива внешность!
* * *
Набросила осень на кроны усушку с утруской –
Берись, живописец, за кисти без всяких запретов!
Не мне же пером описать на бумажной осьмушке
Безумие красок горячих кленовых букетов.
Как в детстве, кораллами бус поделилась рябина,
Ещё не сменивших на сладость красу – до мороза,
Теряя листву, но притом не ругая судьбину,
Под ветром легко сохранив горделивую позу.
В листве порыжелой колючих плодов не скрывая,
Роняет каштан кабошоны из лопнувших створок.
Плоды полежат и румяные, как караваи,
Растащены будут мышами в хранилища норок.
Корявые шишечки лиственниц в редкую хвою
Уже не упрятаны в чёрном своём изобильи.
За них красотой рассчитаются ели с лихвою –
На фоне деревьев, роняющих листья в бессильи.
Берёзка же, чтоб не казаться убогой и бедной,
Серёжки свои растеряв и рассыпав на блёстки,
Нашила на платье прозрачное мелочи медной –
И чем не принцесса, и чем не царевна – берёзка!
* * *
�