Сердце бешено колотилось в груди, как после забега на короткую дистанцию. В ушах звенело, глаза бежали от строчки к строчки, стараясь проглотить максимальное количество слов в секунду. Буквально несколько страниц… и она со смешанным чувством захлопнула очередной прочитанный роман. Сколько страсти, юмора, любви и нежности было в этой казалось бы, на первый взгляд, весьма посредственной книжке. Аккуратно положив на высокий подоконник, проглоченный за пару дней, роман, она откинулась на спинку любимого кресла в мелкий розовый цветочек, приобретенный специально для таких вот вечеров, и с нежностью взглянула на несколько стеллажей, стоящих равно напротив нее. Они, словно атланты, подпирали потолок любимой однушки, затерявшейся в центре Петербурга, и были забиты до самого потолка книгами.
Как-то к ней заглянула в гости подружка. С видом истинного знатока в области тонкой и по-настоящему высокой литературы, она прошлась указательным пальцем по корешкам книг, заботливо расставленных по росту на средних полках шкафа, и выдохнула так глубоко, словно пыталась вместе с воздухом выкинуть из головы всё, только что ею увиденное. «Гордость и предубеждение», «Алые паруса», «Север и Юг», «Джейн Эйр», «Большие надежды»… И это, пожалуй, самые достойные, по мнению подруги, романы из обширной библиотеки хозяйки квартиры. Потом за чаем, несколько раз подогретым и столько же раз остывшим, были длинные монологи на тему того, как можно не ценить Федора Михайловича за, умело созданную гением, Настасью Филипповну или Льва Николаевича за Катюшу Маслову, которую жизнь бросала из одной крайности в другую. Но и ведь в зарубежной классике - столько всего, от чего душа рыдает и рвется на осколки… «Мадам Бовари» Флобера, «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» Харди, «Монахиня» Дидро, «Красное и черное» Стендаля и так далее, и так далее, и так далее! Конечно, все эти произведения – мировые шедевры, которые она знала и читала… Но в жизни и так было столько огорчений, что душа искала спасения в строчках, в несуществующей и одновременно совершенной любви, которая бывает только и только в романах. Пусть дешевых и не представляющих никакой литературной ценности. Но которые очень часто спасали её от дурацкого одиночества, которое тихонько пряталось где-то между стеллажами с любимыми книгами и босыми ногами, закутанными в плед.
Я люблю читать. Я бы сказала обожаю. Не все. Выборочно. Не пытаюсь строить из себя книжное насекомое, которое испытывает страсть исключительно к литературе высокой (аккуратно поправляю моноколь). Отнюдь. Я действительно обожаю Диккенса, Стендаля, Сэлинджера, Олдриджа, Хаксли, Достоевского, Булгакова. Я несколько раз перечитывала Платонова и Замятина. Я наизусть знаю «Лесного царя» Гёте в переводе Жуковского. Мой кумир Высоцкий, у меня собрана почти вся коллекция его пластинок. А еще я мечтаю хотя бы пять минут пообщаться с Гришковцом (ну, как пообщаться… при виде него я, скорее всего, промычу что-нибудь невнятное и попытаюсь слиться с паркетом от стыда за саму себя). Одновременно с этим я с удовольствием могу проглотить пару тройку абсолютно второсортных романов. И, конечно, за это я достаточно часто получаю презрительные взгляды со стороны, как продавцов в книжном магазине, так и со стороны друзей и знакомых. «Фу, как ты можешь это читать!». Знаете, могу! И с большим удовольствием.
Очень и очень давно я влюбилась в образ загадочного, немного снисходительного, слегка черствого, несколько саркастичного мистера Дарси (того самого из романа прекрасной Джейн Остен «Гордость и предубеждение»). Мне повезло, что я для начала прочитала это произведение и только потом посмотрела бесчисленное количество постановок (начиная с черно-белого фильма 1938-го года). С тех пор я перечитала все романы Остен (в том числе в оригинале), затем была Элизабет Гаскелл, Эмиль Золя с его «Дамским счастьем», «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте... После пошли романы более современные, местами очень дурацкие, порой даже со стилистическими и фактическими ошибками. Именно благодаря этой страсти внутри меня выросло какое-то несколько сказочное представление о любви. Нет, я не жду, что в мою однушку на самой окраине Петербурга заявится тот самый мистер Дарси. Я прекрасно понимаю и отдаю себе полный отчет в том, что любовь – это не столько страсть, красивые объяснения, теплые объятия, ванильные вечера, сколько огромная работа над собой. Я просто очень люблю окунаться в тот мир, который мало схож с тем, в котором мы живем ныне. Но ведь, как говорится, почему бы и нет. Правда?
