Наше издательство продолжает читать и перечитывать не только редкие книжки, но и классику. И классика иногда способна удивлять.
В переводе "Ярмарки тщеславия" от Михаила Дьяконова мы нашли неожиданно современное слово "врагиня". Выяснилось, что перевод сделан в 1930-х, а само слово, несмотря на суффикс, несущий в себе неоднозначные коннотации, по крайней мере раз в два года появляется у современных авторов (согласно данным корпуса русского языка), хотя В. В. Виноградов и окрестил -иня непродуктивным ("Русский язык. Грамматическое учение о слове"), а слово "врагиня" приобрело пометки (устар.) и (обл.)
Но люди не забывали об этом суффиксе ни сейчас, ни сто пятьдесят лет назад. С ним мы встречаем в забавном размышлении землевладельца Поповцева в «Журнале землевладельцев» (1858, № 8), которое Виноградов приводит в том же труде:
«Не знаю, почему у нас нет слова другиня, т. е. друг женского пола... Это совсем не подруга, подружка, подруженька, которые веют на нас молодостью, и друг — не то, это мужчина. Другиня... могло бы быть самым почетным из всех званий женщины и даже девицы... У нас есть женские названия: княгиня, героиня, богиня от мужских князь, герой и бог (языческий). Почему же не быть другине от слова друг?»
Действительно, почему бы и нет? А вот в оригинальном тексте Теккерея величественное "врагиня" имеет вполне нейтральный аналог "enemy".