Почти до полудня сегодня в Абаканском городском суде Хакасии продолжалось зачитывание обвинение по делу о махинациях с закупками.
Точнее, зачитывать обвинение прокурорам удалось лишь последние минут 20, все остальное время шло разрешение ходатайства адвоката одной из обвиняемых Екатерины Ковалевой Владимира Дворяка.
Напомним, на прошлом заседании он заявил ходатайство об отводе судье.
Сегодня продолжил в том же духе. Защитник просил отвод из-за того, что к делу ранее не приобщались ходатайства лингвоэксперта. По мнению адвоката, это ходатайство очень важно, поскольку в нем обозначены огрехи стороны обвинения. В частности, не конкретизировано место совершаемого преступления и обстоятельства, а утверждение, что Ковалева в группировке была «замом по безопасности» ничем не подкреплено.
Неожиданно мнения разделились: часть из обвиняемых (таковых, напомним, семеро) высказались, что оставляют решение об отводе на усмотрение суда, а вот ходатайство об отводе судьи не поддержал никто. Мотив — это может привести к затягиванию процесса.
Дворяк признался: мнение коллег для него было неожиданным.
Судья удалилась в совещательную комнату, где пробыла около часа. Выйдя, огласила решение: в удовлетворении ходатайства отказать.
После еще ряда процессуальных проволочек прокуроры, наконец, начали зачитывать обвинение.
Следующее заседание состоится уже в феврале.
Уже после суда Владимир Дворяк представил редакции 19rus.info свой комментарий:
"Сегодня мною было подано письменное ходатайство об отводе председательствующему судье Елене Босовой.
Напомню, на стадии предварительного слушания рассматривались ходатайства защиты, в том числе о возвращении уголовного дела прокурору. Наряду с иными защитниками я письменно ходатайствовал о возвращении уголовного дела прокурору, мотивируя данную просьбу невозможностью определения в тексте обвинительного заключения, предмета доказывания. Я указывал, что в обвинительном тексте нет словесного описания конкретных индивидуальных действий моей подзащитной во времени и пространстве, которые хоть как-то можно соотнести с инкриминируемыми ей преступлениями.
В подтверждение данного довода, как вы помните, я сослался на письменные суждения ученого-лингвиста, которые приложил к ходатайству.
Ознакомившись с текстом решения, принятого председательствующим 11 января я не нашел в нем указаний на мотивы, по которым суд признал мой довод не состоятельным и не обнаружил указаний суда на причины, по которым приобщенное к ходатайству заключение ученого-лингвиста было отвергнуто судом.
Тексты данного постановления и своего ходатайства о возвращении дела прокурору я представил доктору филологических наук и попросил его, используя свои специальные знания, ответить на вопросы: «Содержит ли текст постановления судьи от 11 декабря прошлого года оценку приведенного мною довода и, соответственно, оценку приложенному к ходатайству заключению его коллеги-лингвиста?».
24 января мною была обеспечена явка ученого для участия в качестве специалиста. Я рассчитывал, что суд выслушает его устные суждения и поймет, что при разрешении вопроса о возвращении уголовного дела прокурору, без судейского внимания были оставлены мои доводы и заключение специалиста их подтверждающее. Однако, как вы помните, суд отказался слушать мнение компетентного языковеда.
Данное поведение председательствующего укрепило меня в убеждении относительно осознанного уклонения председательствующего от оценки моих доводов и материалов, их обосновывающих.
Впрочем, разрешая отвод, председательствующий вновь отказался от оценки теперь уже письменных суждений доктора филологических наук, приложенных мною к сегодняшнему ходатайству об отводе. Суд попросту отказался их учитывать и приобщать.
Насколько такой формат соотносится с принципами уголовного судопроизводства, судите сами".