Совсем недавно по историческим меркам свадьбы и совместная жизнь молодоженов в России происходили совсем по другим традициям. Традиции и устои видоизменялись в зависимости от принадлежности к определенному сословию, от территории проживания.
Вот как сложилась семейная жизнь у Соломонеи Артемьевны, представительницы крестьянства. Женщина родилась и прожила всю жизнь в Сибири, придерживаясь старообрядческого уклада жизни.
Далее повествование от первого лица:
«Родилась я в деревне ещё до войны. Жили мы не богато, но ели досыта, все дети были одеты, обуты. Когда война началась, мне было восемь лет. Зима выдалась холодная, школу пришлось бросить, ходить стало не в чем, да и писать не на чем. Так и осталось у меня два класса образования. Села я дома. Матери помогала по хозяйству, за маленькими детьми доглядывала. После войны уехала работать в другую деревню, жила в людях. Недолго работать пришлось, купила себе сапоги, ткань на платье. Много не накопила, вернулась домой. Однажды отец решил, что мне замуж пора, засиделась дома. Выдавали замуж тогда только за своих, за староверов. Сильно конечно в люди всё это не выносилось, советская власть староверов не одобряла. Но деревня староверская была, потому сильно гонений не было. Посватался ко мне парень, младше меня на два года. Тогда ведь как было, родители сговорились между собой нас поженить, мужа то моего тоже сильно не спрашивали. А свекру моему я сильно по нраву была, работящая, всё умела, ткать и вышивать и хозяйство держать. По гуляниям я сроду не ходила, вот только петь любила. Сильно он уж меня в невестки хотел. Как узнала, что просватали меня, так всю ночь проплакала, страшно было из дома идти в чужую семью, много нехорошего я о семье этой слышала, о чём отцу и сказала. Тятенька мне спорить не дал, сказал, что про жениха моего плохого никто не скажет, да и характер у него тихий, покладистый, на отца совсем непохожий. Я слышала как мать выговаривала отцу, что сильно Соня плачет, может пусть дома ещё поживет.
Поженили нас, жили мы с родителями мужа: с отцом и мачехой. Мать родная у мужа умерла, когда ему двенадцать лет было. В доме жили его брат младший со своей женушкой и старая, парализованная бабушка мужа по матери. Жили они совсем не так, как мы. В доме было грязно, клопы водились и тараканы. От клопов парализованная бабушка Наталья плакала по ночам. Варили еду они не опрятно. Когда скот забивали, потрохами не брезговали. Кишки и желудок полоскали и суп варили. Я этого супа не ела, мне всё запах неприятный чудился от него. Муж скоро ушел в армию на три года. Стала я солдаткой, уже без мужа родила дочь. Для свёкра своего я стала плохая, отношение ко мне стало хуже, чем к собаке, не знаю почему. Вторая невестка лентяйка Нюра, почему то была милее. В доме держали меня как батрачку. Уход за скотиной, домом, все было на мне. Летом ставила покос, к тому же обрабатывала огород. Сажали тогда не только возле дома, но и пашню. Дочь везде с собой носила. Почти с рождения она со мной везде. Ведь не с бабкой немощной её оставлять. И за бабушкой Натальей я ухаживала. У нее были пролежни, ходила она под себя, никто не хотел к ней прикасаться. Свекор мой любил выпить. Когда выпивал приходил в дом и начинал строить, обзывать. Кричал, что я скотину не кормила, хочу голодом заморить. Я робко пыталась оправдаться. Не принято тогда было старшим зубоскалить. Благо бабушка Наталья за меня заступалась, говорила, что видела в окно как я свиней кормила. Деньги на меня тратились не охотно. Да что уж говорить обо мне, если даже внучка деду не нужна была. Берегла я для дочери мыло земляничное, душистое. Увидели, отобрали, дали самодельное, вонючее, которое вываривали из жира во дворе. Как таким ребенка мыть? Стерпела, ничего не сказала. Так прожила я два года. А потом мочи не стало терпеть, дочь мою и то попрекать стали. Почистила я ей яичко печёное, а она возьми его да раскроши на пол, какой с неё спрос с годовалой? Свекор рядом сидел, увидел и давай на нее кричать: накрошила? Вот и слизывай, слизывай с пола! Ушла я к родителям жить, пожитки свои и дочери собрала и ушла. Отец меня принял. Ходил потом к свекру разговаривал , что де Соня на вас работала и покос ставила, дайте ей хоть сена да корову. Совести у них хватило, дали телку первородку и сена зарод небольшой, как раз на зиму. Так я у отца с матерью и жила, пока муж из армии не вернулся. Потом пришлось к родителям мужа возвращаться. Пожили мы там не долго. Лежали как то вечером, ко сну уже отходить готовились, свекор пьяный начал выступать и на мужа кричать, что он спит с вошью и вошь нюхает. Муж ответил, поругались они сильно. Решили мы тогда дом строить и своим бытом жить. Леспромхоз выделил нам лесосеку для заготовки кругляка. Сами пилили вдвоем всё, сначала двуручной пилой, потом муж бензиновую пилу достал. Дело быстрее пошло. Взяли коня в колхозе, на нем лес возили. Дорога в деревню была под гору, конь упал на бок, ноги мне отдавил, сломал, долго болели. Муж пока я болела, дом один строил. Переехали мы быстро, еще пол не везде был положен, а мы уже жить в новой избе стали. Уж очень сильно съехать из этого осиного гнезда хотелось. Между собой сорились мы конечно, но жили хорошо. Муж меня никогда не бил, характер у него мягкий был. Родили шестерых детей, подняли на ноги. Жизнь не легкая была, работали много и тяжело, что бы семью прокормить. У мужа зарплата маленькая была. Жили больше хозяйством».
