Продолжение. Начало здесь.
На следующий день я пристально наблюдал за Евой и замечал, что ее поведение отличается от обычного. Она больше не старалась на ком-то сорвать зло, а меня так вообще практически избегала. Возможно, из-за того, что у нее не было настроения ссориться, а общение со мной непременно вызвало бы в ней раздражение.
Но меня почему-то такое ее поведение задело. Ну, черт возьми! Неужели я сам по себе так плох? Неужели я хорош, только когда прибор меняет мою внешность? Я же сам по себе не меняюсь! А что, если…?
В перерыве я постарался оказаться около Евы и заговорил о чем-то постороннем, не по поводу съемок. Боялся, что мои слова о работе Ева снова может воспринять как критику и взовьется.
– Так устал, не высыпаюсь, – пожаловался я как бы между прочим.
Ева с неожиданным интересом вдруг взглянула на меня:
– И что же тебе мешает?
– Да так, не знаю. Скучно. Сижу один, сходить некуда и не с кем.
А потом я сделал вид, как будто эта мысль только что пришла мне в голову:
– Слушай, а давай куда-нибудь сходим вечером? Так скучно сидеть одному в номере!
Ева озадаченно посмотрела на меня, и видно было, что она растерялась. Наверное, ей не хочется никуда идти, но она не знает, как отказать. Впрочем, это на нее не похоже. Обычно она не лезла в карман за словом. И вдруг я понял: да она просто не хочет пропустить свидание с «незнакомцем»! Я поспешил ее успокоить:
– Мы недолго посидим. Хочу пораньше лечь спать, чтобы, наконец, выспаться. Ну, так как?
Ева пожала плечами:
– Хорошо, давай.
Вернувшись в отель, мы договорились встретиться через полчаса в холле. Я попросил персонал вызвать такси. Пришел в свой номер, переоделся. Взглянул на часы. Так странно: иду на свидание с Евой без изменителя внешности.
Вечер не складывался. Я не мог найти нужную тему, потому что на языке все время крутился вопрос: «Ты знаешь, что ты вчера занималась сексом со мной?», – и я прикладывал героические усилия, чтобы удержать эти слова внутри. Ева вела себя весьма нервозно. Ну, еще же рано до ее свидания! Ей так не хочется быть со мной, что не терпится сбежать?
– Роб, почему ты меня пригласил в кафе? – вдруг спросила Ева.
Вот это вопрос! И что сказать?
– Ну, я же объяснил, просто скучно было сидеть дома.
– Да? – как-то расстроено спросила Ева.
Не пойму я ее.
– Роб, ты извини, что я на тебя наезжала все время, – вдруг заговорила она. – Я ценю то, что ты пытаешься наладить отношения. Только, кажется, ничего у нас не получается. Нам совершенно не о чем разговаривать.
«Да ты даже не пытаешься!» – хотелось сказать мне, но я промолчал. В конце концов, она не обязана хотеть изменить наши отношения в лучшую сторону. И не ее вина, что «незнакомец в лифте» ей нравится гораздо больше меня. Да и, может, ей не нужны разговоры? Может, действительно я хорош для нее только в одной сфере? Но сейчас она даже не даст мне возможности попробовать довести ее до спальни в моем настоящем обличье. Ей это не нужно. Вот она незаметно взглянула на время и вздохнула. Торопится. Хочет увидеть «его».
Я подосадовал, но решил не срывать на ней свое раздражение. Она не виновата, что я настоящий слишком плох.
– Знаешь, я тут вспомнил. У меня одно дело назначено, – сказал я, пристально глядя на Еву, и задохнулся, как на меня полыхнуло счастьем из ее глаз. На автомате договорил: – Так что мне нужно идти.
– Да? Ну что ж, давай поедем. Тебе в отель? Или еще куда? – сразу с готовностью отозвалась Ева.
Вот черт, даже не скрывает, что общение со мной ее тяготит, и что она хочет поскорее удрать к своему «незнакомцу». Разумеется, мне не положено знать таких подробностей.
– А ты? В отель? – она кивнула. – Я тут еще немного задержусь, схожу по делам. Вызвать тебе такси?
– Да я сама могу, – озадаченно ответила Ева.
– Я вызову.
Я посмотрел вслед машине, увозящей Еву, и вызвал такси себе. Я просто не хотел приезжать с ней в отель, не хотел, чтобы нас видели вместе. Разумеется, я намеревался снова придти на свидание в измененном виде. Пусть думает, что Паттинсон где-то ошивается, так и не вернувшись в отель. Пусть не связывает нас никак даже случайно. Раз уж я ей не нравлюсь в своем настоящем виде, пусть целовать ее будет «незнакомец».
Я вернулся, переоделся в одежду, в которой ходил «мой альтернативный вариант», и поспешил к лифту. Спустился на первый этаж, и когда дверки открылись, увидел стоящую Еву. Я улыбнулся и сделал приглашающий жест.
Глаза ее засветились, и я в который раз уже приревновал ее к этому «незнакомцу». Вот он гад!
Она зашла внутрь, и я, внимательно наблюдая за реакцией девушки, демонстративно нажал на кнопку этажа, на котором располагалась моя «явочная» квартира. Ева вдруг покачала головой и нажала другую кнопку – того этажа, где она обычно выходила.
Она не хочет сегодня идти ко мне? Но ведь она ждала меня! Может для того, чтобы показать, что больше встреч не будет? Что больше не нужно приходить на свидания? Кажется, меня ждет облом во всех обличьях: и как Паттинсона, и как «незнакомца». Ева, видимо, заметила мое недоумение и успокаивающе улыбнулась. Все же хорошо, что мы актеры: можем разговаривать одной мимикой, без слов.
Мы доехали до ее этажа, Ева направилась к выходу, обернулась и, видя, что я стою в нерешительности, сделал жест, приказывая мне идти за ней.
«Ах, вот так? Сегодня у тебя?» – мой вопрос в глазах.
«Да. А ты против?» – ее лукавая улыбка.
«Я только «за».
Когда мы зашли в номер, я подумал: «Интересно, это на самом деле ее номер, или она так же, как и я, перестраховалась и сняла еще один»? Ева жестом предложила мне пройти в гостиную. Она зашла следом, приблизилась ко мне и замерла. Стояла и смотрела мне в глаза, заметно волновалась. Мне казалось, будто она что-то хочет мне сказать и не решается. Если она заговорит, мне придется отвечать, а я не хочу рисковать. Чтобы закрыть ей рот, я потянулся ее поцеловать.
Но она прижала пальцы к моим губам, останавливая. Убедившись, что я больше не предпринимаю попыток, она опустила руки на мою толстовку и приподняла ее за края, показывая, что ее нужно снять. Я стянул ее и хотел было начать раздевать Еву, но она отстранилась и взялась за мою футболку.
«Сегодня ведешь ты?» – мое подмигивание.
«Сегодня я хозяйка!» – задранный нос и усмешка.
«Согласен капитулировать» – мои поднятые ладони.
Мы лежали, уставшие и вспотевшие, как вдруг Ева поднялась и вышла в другую комнату. Перед этим она бросила на меня какой-то странный отчаянный взгляд, но я посчитал, что мне показалось. С чего бы ей отчаиваться? Вроде все нормально сейчас было. Лично для меня: просто потрясающе. Евы долго не было, и мне в голову стали закрадываться нехорошие мысли. Почему ее нет? Что она там делает? Может, плачет? Может, она действительно в отчаянии? Но из-за чего? Из-за того, что у нее с этим «незнакомцем» нет будущих отношений? Может, все же сказать ей, что этот незнакомец – я? Все равно наши отношения зашли в тупик.
Дверь в соседнее помещение открылась. Ева, вся напряженная, не поднимая головы и не глядя на меня, зашла в комнату и стала приближаться к кровати. Я молча разглядывал ее лицо, пытаясь понять, действительно ли она плакала, и что мне вообще теперь делать. Приблизившись, она подняла голову, взглянула на меня и вдруг завизжала, схватив простыню с кровати и начиная ею прикрывать от меня свою обнаженность. Я подумал, что сошел с ума.
– Ева, что случилось? – я заговорил вслух.
Она притихла, но по-прежнему куталась в простыню и подозрительно смотрела на меня, потом тихо спросила:
– Вы кто?
Кажется, с ума сошел все-таки не я.
Я медленно и осторожно сел, стараясь ее не пугать, и ответил:
– Вообще-то я все тот же мужчина, с которым ты недавно провела несколько часов в постели. А что со мной не так?
Ева вместе с простыней закрыла руками лицо, и я услышал невнятное бормотание:
– Так и знала, что не нужно было связываться с этим прибором.
Кажется, она всхлипнула.
Что? Она что-то знает про изменитель внешности? Или она о чем-то еще? Но почему ее испугала моя внешность? Я же был этим парнем на протяжении нескольких дней для нее. Или прибор дал сбой, и я теперь выгляжу как-то иначе? Я автоматически взглянул в зеркало, стоящее на столике возле кровати, но, разумеется, на меня смотрело мое лицо, лицо Роберта Паттинсона. Желая разобраться в ситуации, я решил спросить:
– Ева, а как я выгляжу сейчас? Почему ты испугалась? Я такой страшный? Опиши меня.
Она чуть спустила простыню с лица, увидела, что я смотрюсь в зеркало. Ее глаза были настороженными.
– Вы симпатичный. Брюнет с карими глазами. Как еще мне вас описать? Вы кто?
– Ева, я все это время был с тобой в лифте. Несколько дней. И раньше ты меня не пугалась. А теперь ты как будто меня не узнаешь. У меня изменилась внешность?
– Да, изменилась, – еле выдавила Ева и опять заплакала. – Господи, а я-то думала… – потом она усилием воли заставила себя успокоиться и подняла на меня глаза:
– Я не знаю, кто вы, но могу я вас попросить, чтобы наши отношения остались в тайне? Я вижу, вы меня узнали, раз называете по имени. У меня всегда была такая внешность, как сейчас?
– Ну да, – недоуменно пожал я плечами. – А что?
– Господи! – снова простонала она. – Пожалуйста, не выдавайте меня. Я заплачУ. Поверьте, я бы никогда не стала… – она прервалась и снова начала всхлипывать. – Господи, а мне казалось, что меня не узнают, думала, что моя внешность стала иной.
Я еще не очень понимал ситуацию, но кое-что стало до меня доходить. Но сначала девушку нужно успокоить:
– Ева, насчет тайны можешь не волноваться, никто не узнает, что ты целовалась с незнакомцем в лифте. Не расстраивайся.
– Спасибо! – чуть вздохнув, поблагодарила она.
– А теперь скажи мне: у тебя есть изменитель внешности?
Ева удивленно посмотрела на меня:
– А откуда вы знаете?
– Да так, – хмыкнул я. – Уже стало понятней кое-что, хоть пока и не совсем. Давай разбираться. И не плачь ты. Сядь на кровать. Честное слово, я не кусаюсь.
Она слегка улыбнулась моим словам и присела с другой стороны кровати.
– То есть у тебя есть изменитель внешности, тебе пришли и предложили его опробовать. А ты, как известная актриса, которую достает внимание публики, ухватилась за эту возможность. Так? Я ничего не путаю?
– Да, – медленно кинула она. – Но откуда вы знаете? Вы тот мужчина, который предлагал мне изменитель внешности?
– Нет, я не он, – успокоил я ее и продолжил, – ты решила попробовать прибор, включила его и отправилась на улицу. Сначала решила проверить, узнают ли тебя, а потому пошла в то место, где тебя знают. Но тебя не узнали. Так?
Ева опять кивнула:
– Но откуда вы…?
– А вот дальше я не очень понимаю, что произошло. Ты вернулась в отель, зашла в лифт для вип-персон, не желая демонстрировать «чужую» внешность лишний раз. А следом за тобой вскочил в лифт парень. Так?
– Да, так, – кивнула она.
– Как этот парень выглядел?
Она замялась, и я видел, что она почему-то не хочет отвечать.
– Ева, пожалуйста, нам нужно разобраться. Ты испугалась меня сейчас, но не испугалась в лифте, более того, ты стала целоваться с этим парнем. Хотя, как я теперь понимаю, такое безбашенное поведение для тебя не характерно. То есть внешность парня тебе была знакома, поэтому не пугала? Кто это был, Ева? Как я выглядел тогда?
– Как Роберт Паттинсон, – прошептала она так тихо, что я едва ее услышал и переспросил, потому что не поверил ее словам.
– Стоп, я не пойму. Ты увидела Роберта Паттинсона и решила с ним поцеловаться в лифте?
Она покраснела:
– Ну да, он мой коллега, и… Его я не боялась. Наверное, прибор изменил не мою внешность, а вашу, и вы стали похожим на него.
Я все еще не понимал:
– Ева, но ведь, кажется, у тебя с Паттинсоном не слишком хорошие отношения?
– Я не хочу говорить об этом, – вдруг насупилась она. – Извините, это вас не касается. Я просто объяснила, почему я позволила себе ту… выходку. Если бы я знала, что со мной в лифте незнакомый мужчина, и что моя внешность осталась моей настоящей внешностью, ничего этого бы не произошло. Извините.
Кажется, постепенно что-то вырисовалось:
– То есть ты была уверена что выглядишь иначе, что ты не Ева Мэй, а обычная женщина, и тут в твой лифт входит Роберт Паттинсон. И ты решила развлечься, как… ну, например, фанатка? Так, что ли?
Ева, поморщившись, кивнула:
– Да, что-то в этом роде.
– Ты была уверена, что Роберт Паттинсон тебя не узнает, и ты с ним… решила заняться сексом. То есть ты считала, что он такой засранец, который трахает в лифте незнакомых женщин.
– Он не засранец! – вспыхнула Ева. – И вы же не… Ну, мы же в лифте… только целовались.
В душе у меня стало расцветать что-то красивое и нежное, и я спросил тихо:
– Ева, ты до сих пор меня не узнала? Неужели и голос мой изменился?
Она удивленно взглянула на меня.
– Закрой глаза, – попросил я. – Просто послушай.
Она послушно закрыла глаза, а я изменил голос и, передразнивая, произнес:
– Мне надоело, что он все время хихикает, когда я пытаюсь войти в роль!
Ева резко открыла глаза:
– На съемочной площадке много народа. Это мог слышать кто угодно.
– Ладно, давай так попробуем. Смотри на меня и говори, меняется ли что-нибудь.
Я протянул руку к своим «часам» и нажал кнопку выключения.
– Роб? – недоверчиво прошептала Ева.
– Теперь у меня моя внешность?
– У тебя внешность Роберта Паттинсона, но откуда мне знать, что это ты? И что у тебя за… часы?
– Ты правильно поняла, у меня тоже есть изменитель внешности. И я тоже хотел его опробовать. И в тот день я как раз возвращался с прогулки, зашел в лифт и увидел тебя. Еву Мэй. Так как я уверен был, что ты меня не узнаешь, что я для тебя выгляжу другим, то я… рискнул тебя поцеловать. Я думал, что ты не знаешь, что я Роберт Паттинсон. И я безумно тебя ревновал к этому «незнакомцу» в лифте. Ведь на съемочной площадке ты по-прежнему не хотела со мной нормально общаться. Даже сегодня в кафе ты мне сказала, что у нас ничего не получится. Ева, почему?
Слезы опять потекли по ее лицу, но она или не замечала их, или ей уже было все равно. Она даже не пыталась их вытирать.
– Ты в лифте целовал другую девушку. Тебе нравилась она. А меня на съемочной площадке ты только подкалывал. Я для тебя просто стервозная сучка Ева Мэй. Когда ты позвал меня в кафе, я расстроилась еще больше. Я подумала, что та девушка в лифте тебе надоела, и ты решил найти себе новую пассию. То есть я, та, которую ты целовал в лифте, тебе надоела. Но когда ты опять поглядел на часы, и я поняла, что ты торопишься к «ней», я поняла, что у меня как у Евы Мэй нет шанса. Так ужасно: ревновать к самой себе и не иметь возможности что-то изменить!
– Но ведь все это время я целовал тебя! Каждый вечер я бежал на свидание в лифте к тебе! Именно к Еве Мэй!
– Тогда почему на съемочной площадке…?
– А ты почему? Я-то думал, что ты меня терпеть не можешь!
Ева вздохнула и грустно улыбнулась:
– Ну ладно, раз сегодня вечер откровений… Я… увлеклась тобой, как только впервые увидела. Я помню, ты смеялся, что-то рассказывая Говарду, был такой забавный… Но еще я видела, как ты смотришь на своих фанаток. Тех девушек, которые готовы часами ждать под палящим солнцем или ливнем, лишь бы разок перехватить твой взгляд. Ты вежлив, но я видела, как тебе все это надоело. Ты устал от их обожания, в твоих глазах постоянная скука. А я так не хотела, чтобы и меня ты причислил к их толпе.
Ее голос зазвенел:
– Я разозлилась и на себя за эти нелепые чувства к тебе, и на тебя, что ты заставил их меня испытывать. Поэтому… я решила, что никогда не дам тебе понять, как сильно…
Ева оборвала свою фразу и замолчала.
– Кажется, мы оба такие дураки, – философски заметил я. – Но ты обрати внимание на один момент: я же поцеловал тебя в лифте, когда знал, что это ты, но думал, что ты не знаешь, что это я.
Глаза Евы засветились:
– И что это значит?
– То и значит! Я боялся твоей стервозности, я думал, что ты терпеть меня не можешь, поэтому даже не пробовал показать тебе, что ты мне нравишься. Но в лифте, будучи другим человеком, я рискнул. А сегодня решил еще раз рискнуть, уже будучи Робертом Паттинсоном. Правда, ты сказала, что у нас ничего не получится, – усмехнулся я.
– Роб! – простонала Ева. – Я такая дура!
– Да, есть немного, – согласился я.
– Иди к черту, придурок! – вспыхнула Ева, а я рассмеялся:
– Вот теперь я точно вижу, что это ты!
Ева хмыкнула, но расслабилась.
– Надо выяснить кое-что еще, – продолжил я. – Включи, пожалуйста, свой изменитель внешности.
Ева нажала на кнопку на серьге, и передо мной уже стояла рыжая девушка с вызовом в зеленых глазах. Да уж, натуру ее все равно не изменить.
– Ты очень красивая, – одобрил я.
– Лучше, чем настоящая? – ревниво спросила Ева.
– Нет, настоящая мне нравится больше. Выключи, – попросил я.
Ева выключила и снова стала собой.
– Хорошо, теперь я, – и я нажал на кнопку на «часах». – Ну как?
– Ты опять стал тем же черноволосым симпатичным парнем. Странно, приборы работают. Почему же они не подействовали тогда в лифте?
– Есть у меня подозрение. Я не буду выключать прибор, а ты включи свой.
Ева снова нажала на кнопку на сережке. Ее внешность не изменилась, а она, глядя на меня, выдохнула:
– Ты снова стал собой.
– Вот в чем дело. Видимо, когда встречаются два человека с включенными изменителями внешности, приборы взаимно уничтожают действие друг друга. Так что мы думали, что мы изменились, а на самом деле мы видели себя настоящих. Ладно, давай отключим.
Мы оба выключили наши изменители, оставшись со своей внешностью.
– И что теперь? – нерешительно произнесла Ева.
– Надо будет создателю прибора сказать о побочных эффектах.
Ева кивнула и погрустнела.
– А вообще мне этот изменитель внешности нравится! – продолжил я. – Представляешь, мы теперь с тобой вдвоем можем ходить куда угодно как обычные люди, и на нас никто не будет пялиться, не будет приставать, просить автографы. И при этом мы будем видеть друг друга настоящими.
Улыбка нерешительно коснулась губ Евы.
– Хотя с этой рыжеволосой девушкой я бы тоже не отказался заняться любовью. Может, включишь прибор?
– Иди к черту! – фыркнула Ева, а я расхохотался:
– Да, ревновать к себе – довольно тяжело. Но так и быть, я тебе тоже иногда буду позволять изменять мне с этим черноволосым красавчиком!
Ева счастливо засмеялась и, откинув простыню, повалила меня на кровать, целуя и бормоча в перерывах:
– Ловлю на слове! Но как-нибудь… в другой… раз.
Пы.Сы. Если вы прочитали этот фанфик, дайте хоть знать мне об этом. ;)