– Мне надоело, что он все время хихикает, когда я пытаюсь войти в роль! – возопила наша супер-пупер звезда.
Я не сдержался и еще раз хихикнул.
– Ну вот! Ну как так можно работать? Никаких условий!
– Мисс Мэй! Пожалуйста! Мистер Паттинсон! Мы и так выбиваемся из графика, – наш несчастный режиссер вздохнул, наверняка мечтая оторвать нам обоим головы. Но я терпеть не могу таких дамочек, как Ева Мэй. Вечно строит из себя неизвестно кого. Этакая дива. Расступитесь – королева идет. Нет, она, конечно, неплохая актриса, даже, я бы сказал, хорошая. Ну, ладно, даже очень хорошая. Но стерва, каких поискать. У нас сразу же не сложились отношения, как только мы встретились. Уж не знаю, почему. Может быть, она привыкла быть главной звездой на съемочной площадке, а сейчас выходило совсем иначе. Мне кажется, что она приревновала меня к моей славе. Каждое утро фанатки всех возрастов собираются около съемочной площадки, а когда я выхожу, орут и зовут меня по имени. Ее автографы тоже просят, но очень мало по сравнению со мной. Каждый раз, когда мы уезжаем вместе после съемок (потому что для нас нанята только одна машина из-за скромного бюджета), нашей мисс Звезде приходится меня ждать, пока я раздам автографы, и она каждый раз недовольно ворчит. Хотя, вообще-то, я стараюсь делать это быстро. Если она думает, что мне доставляет удовольствие это постоянное внимание, то она ошибается. Когда-то поначалу это действительно было приятно, но сейчас все воспринимается продолжением работы.
– Роб! – отвел меня в сторону Говард. – Ты можешь потерпеть и не смеяться над ней? Ну что поделать, если она такая нервная? Нам все-таки нужно снимать. Пожалуйста!
– Да не смеялся я!
– Роб, я тебя прошу. Ну, потерпи, уступи ей. Ну, ты же понимающий человек! Я не могу взывать к ее совести, ты же понимаешь, что это бессмысленно.
– Ну, ладно, ладно. Я постараюсь быть паинькой.
Кое-как съемочный день закончился. Мисс Мэй фыркнула, когда я сел в машину первым, не пропустив ее. Я понимал, что это по-детски, но меня так и подмывало сделать ей какую-нибудь мелкую пакость и забавляться, наблюдая за ее недовольством.
Нас подвезли к отелю, в котором мы проживали во время съемок. Я иногда общался с другими актерами и после съемок, но где живет мисс Мэй, я не имел понятия. Знал только, что точно не на моем этаже, так как я заранее попросил менеджера о том, чтобы меня поселили подальше от нее.
Мы вышли из машины, но я замешкался, разговаривая со швейцаром, и не видел, куда пошла моя коллега, да и не интересовался. Зайдя в лифт, я преспокойно доехал до своего номера, предвкушая приключение.
Дело в том, что недавно со мной связался один… даже не знаю, как его назвать… ученый-экспериментатор? – который предложил мне помочь опробовать созданный в лаборатории под его руководством прибор, названный им изменителем внешности*. Создатель этого устройства сказал, что мне наверняка будет приятно попробовать изменить внешность для того, чтобы почувствовать себя свободным от внимания поклонников и преследования папарацци, побыть обычным человеком. Надо сказать, что хотя я и не очень ему поверил, сама идея показалась мне довольно заманчивой. Ученый продемонстрировал мне действие устройства, включив его при мне. Прямо на глазах внешность стоящего передо мной мужчины изменилась, правда, он остался примерно той же комплекции и роста. Создатель этого любопытного прибора пояснил мне, что тот не изменяет черты лица в прямом смысле слова и не окрашивает глаза и волосы в другой цвет. Если сам человек посмотрится в зеркало, он увидит самого себя, а не измененную внешность. Если этого человека снять на камеру, то запечатлится его настоящий облик. То есть прибор воздействовал на сознание людей, внушая им, что они видят совсем другого человека.
Мой гость пытался объяснять мне еще какие-то технические характеристики, но я уже в это не вникал. Мне действительно захотелось попробовать прибор в действии, почувствовать себя снова обычным, никому не известным человеком. Быть свободным! Поэтому я с радостью согласился быть подопытной крысой и проверить это загадочное устройство на себе. Мистер Паркер пообещал мне, что по окончании эксперимента этот прибор будет мне подарен, хотя, как он сказал, из-за их малой партии он будет стоить весьма значительную сумму.
Я покрутил в руках устройство, внешне похожее на обычные наручные часы.
Рискнуть?
А вдруг прибор не сработает? Как я смогу понять, изменилась моя внешность или нет? Просто подойти и спросить у кого-нибудь? Я усмехнулся. Ученый меня строго предупредил, чтобы я никому не рассказывал об этом приборе для чистоты эксперимента.
Ну что, попробуем? Сейчас включу устройство и пойду туда, где фанаты находятся, проверю опытным путем. Если на меня накинутся и растерзают, значит, изменитель внешности не работает.
Я надел на руку устройство, замаскированное под часы, и, нажимая кнопки, ввел код. В себе никаких изменений не почувствовал. Ну что ж, вперед! Я одел новую, недавно купленную одежду, чтобы ее никак нельзя было связать с моим обычным обликом, и вышел через черный ход, минуя ресепшен, на всякий случай: вдруг моя новая внешность вызовет ненужные вопросы. Этот черный ход был известен немногим, и я, слава богу, входил в число избранных.
Прогуливаясь по тротуару, я внимательно приглядывался к окружающим. Люди не обращали на меня никакого внимания. Но как определить? То ли они не узнают во мне актера Роберта Паттинсона, то ли им неинтересен Роберт Паттинсон, поэтому они и не обращают на него внимания. И вдруг мне пришла идея. Я иногда покупал в магазинчике неподалеку всякие мелочи, и продавщица, моя поклонница, все время мне улыбалась и здоровалась. Посмотрим, как она отреагирует сейчас. Я зашел в магазинчик, взял первую попавшуюся ерунду и подошел к кассе. Девушка равнодушно взяла наличные, отбила чек, никак не прореагировав на меня.
Из магазина я вылетел на крыльях. Свобода! Прибор действительно меняет внешность! У меня есть пара часов, которые можно провести так, как мне заблагорассудится. Просто погулять по улицам, наслаждаясь неузнанностью? Пойти посидеть в баре, познакомиться с какой-нибудь девушкой? Быть просто парнем, обычным парнем, никому неизвестным.
Сегодня я решил свой вечер посвятить прогулкам. Несколько часов просто бродил по улицам, впервые замечая их красоту или, наоборот, неухоженность. Завернул в парк и долго гулял там, неспешно поддевая ногами ковер ярких опавших листьев. Не замечая времени, любовался малиновым солнцем, опускающимся за крыши небоскребов. Оказывается, я так многого был лишен. Просто видеть красоту каждой секунды, каждой вещи. Когда ты скачешь с места на место и петляешь, как заяц, трудновато оглядываться вокруг и любоваться происходящим.
От переизбытка впечатлений я устал, и меня потянуло домой. Я повернул к отелю. Зайдя опять через черный ход, я направился к лифту для вип-персон, о котором тоже было известно немногим, так как только отдельным товарищам выдавали код от прохода к нему. Поверьте, я не считаю себя каким-то очень уж важным человеком, просто это вынужденная необходимость. А сегодня к тому же я не хотел светить «чужую» физиономию, надетую на мое лицо. Вдруг у персонала отеля моя новая внешность вызовет вопросы? Мне не хотелось раскрывать тайну прибора и объясняться.
Я вывернул из-за угла и увидел, как в открытый лифт шагнула девушка. Ну, я подумал, что девушка, увидев край ее юбки. В другой ситуации я позволил бы ей уехать и вызвал лифт для себя позже, но сегодня эйфория моей неузнаваемости сыграла со мной шутку. Проскочив между уже закрывающимися створками, я осознал, что девушкой оказалась никто иная, как моя коллега Ева Мэй. Первой мыслью было: «Тьфу ты, черт!» А потом я подумал: «Она меня не узнает. А что, если…?»
Я покосился на нее: как реагирует на незнакомого мужчину? Ее взгляд меня зацепил. Она смотрела пристально, немного настороженно, но очень… по-женски. Я развернулся к ней корпусом, демонстрируя свою заинтересованность. Любопытно, как я выгляжу для нее? Видимо, симпатично, судя по выражению ее лица. Вдруг лифт показался очень тесным, и я неожиданно понял, что мы здесь совсем одни. Совсем одни в замкнутом пространстве. Без окон и дверей. Только я и она. Я. И. Она. Кажется, похожая мысль мелькнула и у нее. Рот ее приоткрылся. Она вздохнула, грудь ее приподнялась. Во мне сработал механизм мужской сущности, безошибочно считывающий женский призыв и молниеносно отвечающий на него. Уже разворачиваясь к ней, делая шаг в ее направлении, я услышал в голове предостережение разума: «Она тебя сейчас оттолкнет, закричит». Но я уже не мог подчиниться ему. Мое тело припечатало ее к стене лифта, я скользнул руками вдоль ее бедер, талии, поднял к ее лицу. Несколько мгновений она еще смотрела в мои глаза, и я не видел в них испуга, только дикий восторг и жажду…. Потом ее веки опустились, и она вверила себя мне. Подчиняясь непонятному импульсу, я начал ее целовать.
Мне сейчас было наплевать, что это моя коллега-стерва, с которой мы ругаемся каждый день на съемочной площадке. Сейчас это была красивая возбужденная женщина, отдающая себя в мои объятия. А я не был Робертом Паттинсоном, ее коллегой, который постоянно ее подкалывал. Сейчас я был незнакомым ей мужчиной, с которым ей захотелось развлечься в лифте. Ситуация неимоверно возбуждала. Дыхание перехватило где-то на подступах к горлу, раздирая грудную клетку, желание заныло в животе и сделало тесными брюки.
Я осмелел. Прочь беспокойство, прочь страх. Неважно, что о тебе подумают, не надо беречь свой имидж и репутацию. Я незнакомец, и я могу быть каким угодно. Агрессивным, властным, нахальным, грубым… Я захватил ее шею, не позволяя ей повернуть голову, а девушка покорно подчинилась, обмякла в моих руках. Странно, она не боится, что чужой парень может сделать с ней что-то… нехорошее? А может, ей так же, как и мне, хочется свободы? Хочется рискнуть и сделать что-то из ряда вон выходящее? Потому что надоедает существовать где-то в графиках и планах, между первым и вторым пунктом, надоедает жить по чьей-то указке.
Я сминал ее губы, перекрывая ей дыхание. Я всовывал в ее рот свой язык, сжимал грудь. Моя добровольная жертва лихорадочно пыталась вздохнуть, когда я на секунду отрывался от нее, но не протестовала. Лифт дернулся и остановился. Я резко отпрянул от нее до того, как створки нашей капсулы открылись, не желая, чтобы нас кто-то застал в пикантной ситуации. Разумеется, я боялся не за себя: раз уж у меня другая внешность, меня никто не узнал бы. Но я не хотел ставить Еву в неловкое положение. Все-таки я знаю, что такое – «беречь свой имидж».
Двери лифта разошлись. Бросив на меня последний взгляд, который был смесью ошарашенности и… благодарности, если я правильно смог оценить ее реакцию, девушка шагнула из лифта. На площадке никого не оказалось, а я преспокойно поехал дальше, на свой этаж.
Зашел в номер, и, закрыв за собой дверь, выключил прибор. Автоматически взглянул на себя в зеркало. Оттуда на меня глянула моя ошеломленная физиономия. Я машинально начал раздеваться, но сам все еще находился в лифте и, прижимая к стене, целовал Еву. Целовал Еву.
Я сейчас целовал Еву, ту, самую, над которой еще утром подшучивал и прикалывался. И надо сказать, целовать ее мне понравилось. А она? Она меня удивила. Никогда бы не подумал, что она сможет поступить так бездумно: начать целоваться с незнакомым мужчиной в лифте. А если бы она знала, что целовала меня? Интересно, как бы отреагировала? Но нет, я не скажу ей. Пусть это приключение останется моей тайной.
Утром я вышел из отеля, а Ева уже была в машине. Я сел внутрь, ожидая, что она снова на меня накинется и начнет выговаривать, что я ее задерживаю. Ждал ее упреков и не знал, как отреагировать. Почему-то сегодня совершенно не хотелось ее подкалывать. Но она вдруг ни с того ни с сего промолчала. Это было так непривычно, так сбивало, что я, чтобы как-то заполнить паузу, повернулся к ней и сказал:
– Извини, что заставил ждать.
Она немного удивленно и растерянно взглянула на меня:
– Да нет, ты вовремя. Это я сегодня раньше вышла. Все равно не спалось.
«Не спалось? Незнакомец в лифте произвел такое впечатление?»
Я промолчал, но почему-то мне доставило удовольствие знание, что Ева из-за меня не спала ночь. Ну, не совсем из-за меня. Лицо-то она видела другое. Но тело, тело было мое. Мои руки, мои губы, мои действия.
Правда, на съемочной площадке все пошло по накатанной дорожке, и мисс Звезда опять начала фыркать на меня, а я начал поливать ее сарказмом. Утреннее ее поведение я приписал тому, что она была ошеломлена вечерним происшествием, выбита из колеи. Осознавать это было… чрезвычайно приятно.
Но вечером, уезжая со съемочной площадки, она снова странно притихла и всю дорогу смотрела в окно, совершенно не замечая, как стискивает и ломает себе пальцы.
Я вышел из машины и, не дожидаясь задержавшуюся Еву, рванул в номер. Меня ждал изменитель внешности и свобода!
Сегодня я решил пройтись по злачным местам. Взял арендованную машину и поехал в бар. Заказал себе водки, сел за столик и принялся наслаждаться своей неузнанностью, поглядывая по сторонам. Перехватил заинтересованный взгляд брюнетки, улыбнулся. Она приняла это как сигнал к действию, подошла к моему столику:
– Привет, красавчик! Можно?
Я сделал приглашающий жест рукой. Она села рядом, наклонилась ко мне:
– Скучаешь?
Я неопределенно пожал плечами. Черт, совсем разучился разговаривать с девушками как обычный парень. Последние годы я, наоборот, старался удрать от них, был насторожен, думал о том, как избавиться от их внимания. А сейчас вроде и могу спокойно им наслаждаться, а … не могу. Разучился. Она пыталась завести разговор, намекнула на то, чтобы я ее угостил. Я купил ей выпивку. Девушка была привлекательна. Но мне почему-то было неинтересно. Кажется, я стал каким-то ущербным. Хотя, может быть, это с непривычки? Возможно, через некоторое время я снова почувствую себя обычным, никем не узнаваемым парнем, и все навыки восстановятся? А сейчас, понимая, что девушка настроена на продолжение, я извинился и поспешно покинул бар.
Сел в машину, раздумывая, куда бы податься. Стемнело. Интересно, сколько там времени? Я взглянула на свои часы-прибор, которые показывали время вполне исправно. Полдвенадцатого. Вчера примерно в это же время я зашел в отель и поймал в лифте Еву. И вдруг подумалось: а вдруг сегодня повторится то же самое? Я завел машину и направился к отелю, убеждая себя, что все это глупости. Разумеется, это была случайность. Не может же быть, что Ева каждый день в одно и то же время ездит в лифте и снимает незнакомых мужчин. Но что-то толкало меня к отелю. Хотелось проверить.
На месте я оказался чуть позже, чем вчера, почти влетел в холл, но приближаясь к заветному месту, замедлил шаг. Если Ева там, не хватало еще, чтоб она увидела, как я спешу к ней. Мои шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Уже почти подходя к углу, за которым была расположена шахта лифта, я услышал тихое гудение, и понял, что его кто-то вызвал. Поворот, и… я встретился с глазами Евы. Кажется, она ждала меня и, услышав мои шаги, вызвала лифт. С тихим шипением двери разошлись, приглашая нас внутрь. Девушка, послав мне загадочный взгляд, шагнула внутрь. Я шагнул следом, и сзади, с легким скрежетом двери лифта закрылись, отрезав нас от остального мира. Нас чуть качнуло, но тут я, не отрывая взгляда от лица девушки, нажал на кнопку остановки. Ева чуть слышно вздохнула, продолжая смотреть мне в глаза. Полные губы, верхняя капризно изогнута, белая полоска зубов между. Расширенные зрачки. Белокурые пряди, обрамляющие лицо. Я никогда не задумывался о том, что моя коллега весьма привлекательна. Ее красота могла бы быть похожа на кукольную, если бы не ее характер, который придавал внешности девушки остроту и яркость. Интересно, а каким она видит меня? Мне до безумия захотелось попросить, чтобы она меня описала. Но конечно, я не стал этого делать. Вместо этого я медленно прикоснулся к ее щеке, взял за подбородок, чуть приподнимая ее лицо. Ее веки опустились, а я прижался к ее рту.
Сегодня я не был грубым. Мне захотелось пить ее по капле, осторожно снимая пробу. Я медленно касался ее губ сначала губами, потом кончиком языка, обводил изящный контур. Ева порывисто вздохнула и подалась мне навстречу, чтобы прижаться сильнее. Я медленно провел рукой по ее груди через блузку, запустил в вырез и обхватил свободную от бюстгальтера округлость. В мозгу что-то щелкнуло, словно сломался предохранитель. Уже не хотелось быть нежным и терпеливым. Глаза в глаза, рот в рот, руки по бедру, юбка сминается. Пальцы уже там, где горячо и мокро. Ева стонет мне в ухо, и я понимаю, что сейчас будет поздно. Что я пойду до конца. И, самое главное, она не против.
Нет! Я что, вот так поимею ее в лифте? Просто вот так… Да, я согласен, очень захватывающее было бы приключение. Но почему-то я не хочу, почему-то меня это напрягает. Ее – хочу, но не так. Я отодвинулся от такого желанного женского тела, пахнущего возбуждением и почему-то лесными цветами, поправил ей одежду и нажал кнопку ее этажа. Лифт зашумел и начал движение. Ева растерянно и даже обиженно смотрела на меня. Я чуть улыбнулся ей, наклонился и еще раз нежно коснулся губами ее губ. Что-то говорить и объяснять ей я боялся. Изменитель внешности действует только на внешность, и Ева вполне могла узнать меня по голосу.
Девушка выпрямилась, оторвалась от стенки лифта. Стояла рядом, но не смотрела на меня, и я физически ощущал ее недовольство. Я прикоснулся к ее руке и слегка пожал, утешая. Она искоса взглянула, видимо, не понимая, чего я хочу. «Ну, прости», – мысленно сказал я и состроил извиняющееся выражение лица. Она чуть улыбнулась мне в ответ, поджав губы, и кивнула. «Ладно, все нормально», – прочитал я ее мысленный ответ.
Лифт дернулся, замер, створки разошлись. Ева вышла, но прежде чем двери закрылись, я поймал ее взгляд еще раз. Она тут же отвернулась и ушла. А я поехал к себе.
Утром я выскочил из номера, как только мне позвонили и сообщили, что машина подана. Как там Ева? Надеюсь, не расстроена? Все-таки, я вчера не очень красиво поступил. Впрочем, сегодня я надеялся все исправить и даже придумал, как.
К машине мы подошли практически одновременно. Я остановился и пропустил коллегу вперед. Она удивленно взглянула на меня. Наверное, мне все-таки стоит вести себя как раньше, иначе ее насторожит мое поведение. Я же не хочу дать ей понять, что ее незнакомец в лифте – это я? Нет, не хочу.
– Боялся заставлять тебя ждать, а то опять всю плешь проешь, – осклабился я, ожидая, что Ева фыркнет и скажет какую-нибудь гадость. Но она печально вздохнула и отвернулась к окну.
Сравнила меня с этим своим «парнем из лифта»? Скучает по нему? Думает: «Как же достал этот Паттинсон со своими дебильными шутками! То ли дело мужчина, который целует и, самое главное, молчит!»
Это было странно, но я вдруг приревновал ее. Что? Да, приревновал. К самому себе. А если бы она знала, что именно со мной целуется в лифте? Что именно я заставляю ее стонать, трепетать и прижиматься ко мне всем телом? Как бы она отреагировала? У меня на языке вертелось уже какая-то шутка на эту тему. Хотелось подколоть ее, пусть завуалировано, пусть даже она не поймет, о чем я. Но я сжал зубы и сдержался.
Все-таки наше общение изменилось. Ева почему-то перестала постоянно возмущаться, чаще была задумчива, словно на своей волне. Играла хорошо, не отвлекалась и не заставляла персонал прыгать вокруг нее на задних лапках. Влюбилась, что ли? В этого парня из лифта? Любопытно было бы посмотреть, как я выгляжу для нее, когда прибор меняет мою внешность. Неужели, лучше, чем я настоящий? Не то, чтобы я считал себя красавчиком в реале, но все же, получается, моя внешность менялась в лучшую сторону, раз даже Еву, мисс Недотрогу и Гордячку разобрало. Получается, я настоящий хуже, чем я в измененном виде. Самооценку эта мысль не поднимала.
И я решил отыграться вечером. Почему-то я был уверен, что Ева придет. И оказался прав. Правда, когда я пришел в обычное время, ее не было. Но я остановился возле лифта и стал ждать. Через некоторое время я услышал цокот каблуков. Женщина явно спешила. Из-за угла вывернула Ева. Увидев меня, замедлила шаг, и, захватив меня своим взглядом, словно поймав на крючок, подошла к лифту. Дождавшись, когда она приблизится, я нажал кнопку вызова. Ева стояла рядом, смотрела на меня во все глаза и молчала. Но мы разговаривали. Без слов.
«Я боялся, что ты не придешь».
«Я боялась, что не успею».
«Я рад, что ты здесь. Я ждал».
«Я думала о тебе».
«Ты красивая. Очень».
«Спасибо».
Лифт приехал, створки разошлись. Мы зашли внутрь. И я демонстративно, чтобы она заметила, нажал этаж выше того, который был нужен ей.
В моих глазах вопрос. Ее осторожный кивок-согласие.
Я вез ее не в тот номер, в котором жил. Побоялся, что она может проявить заинтересованность и узнать имя постояльца. Поэтому сегодня я снял еще один номер, специально для нашей встречи.
Лифт остановился. Я многозначительно посмотрел на Еву и вышел. Остановился, огляделся, обернулся к ней. Она вышла следом за мной. В коридоре никого не было. Я взял ее за руку и повел к своему новому номеру.
Я, не произнося ни слова, открыл дверь и завел девушку внутрь. И как только щелчок замка возвестил о нашем уединении, я прижал Еву к ближайшей вертикальной поверхности и впился в нежные податливые губы.
Девушка обхватила меня за шею, вцепилась в волосы на затылке. Прильнула ко мне, приклеилась, впечаталась в меня. Знала бы она, чьи руки прикасаются к ней сейчас!
Мысль о том, что Ева думает, что целуется с совершенно незнакомым мужчиной, с которым пару раз проехала в лифте и даже не сказала ни одного слова, безумно заводила. Заводило то, что этот «незнакомый мужчина» – я. Заводила и ревность: Ева терпеть меня не может, но, не зная этого, целуется со мной. Внутри меня копилось что-то взрывоопасное, что-то невообразимое.
Мои руки скользили по ее телу, нетерпеливо пытаясь добраться до кожи, а одежда очень мешала. Кажется, Ева была в таком же нетерпении. Я понимал, что не имею права снять изменитель внешности, иначе он перестанет действовать. Поэтому я разделся полностью, но часы оставил.
Я не помню, как мы добрались до кровати. Не помню, сколько прошло времени, когда мы уставшие и мокрые от пота, раскинулись по спутанным простыням рядом друг с другом. Я нащупал руку Еву и сжал. Молчал. Очень хотелось ей что-то сказать, что-то нежное, но я не мог, боясь, что она узнает мой голос. Поэтому я просто приподнялся и еще раз ее поцеловал. Она молчала тоже, видимо, посчитав это правилами игры. Такой странной игры, когда вы не знаете друг о друге ничего, когда вы не обмолвились ни словом, но при этом стали друг для друга так отчаянно близки.
Она молчала, но на поцелуй откликнулась. Потом осторожно отстранилась, улыбнулась, словно извиняясь, и начала одеваться. На самом деле это было разумно. Не мог же я оставить ее на ночь. Как утром я объяснял бы, что мне не во что переодеться? Я натянул джинсы и футболку, и когда Ева привела себя в порядок, сделал ей знак подождать. Сам выглянул из номера, убедился, что путь свободен, и выпустил ее. Она напоследок оглянулась, чуть улыбнулась и пошла по направлению к лифту. Я закрыл дверь.
Ну вот. Я занимался любовью с Евой. И что дальше? На этом все? Или мы продолжим наши странные отношения и будем встречаться в лифте, а потом молча заниматься сексом в номере, снятом на чужое имя?
Утром я приеду на съемочную площадку, и все будет по-прежнему. Ева будет едва обращать внимание на меня, если только мы опять не поругаемся по какому-нибудь поводу. И она даже не подозревает, что я тот, в чьих объятиях она стонала сегодня вечером.
Продолжение следует...
________________________________________________________________________________
*Изменитель внешности – идея прибора взята из творчества писателя-фантаста Виктора Колупаева.