Скоро 30 лет с даты, когда Межрегиональная группа на 1-м съезде народных депутатов в 1989 г. поставила вопрос о власти КПСС, когда возникла формулировка «агрессивно-послушное большинство», которое позднее трансформировалось в «красно-коричневых», то есть тех, кто, уполномоченный на выборах народом, противился некоторым методам проведения слишком радикальных реформ.
Пришло время нам, простым обитателям этой земли по имени Россия, подводить некоторые итоги переходного этапа от социализма к так называемому «капитализму».
И первое, что приходит в голову: «большинство» в Парламенте перестало быть агрессивным – только послушным. Теперь «меньшинство», представляющее в действительности большинство населения, пытается противиться курсу на дальнейшее разрушение экономики и наступление на социальные права коренного населения. Но его мало кто слышит, некоторые не умеют слушать вообще. Несмотря на поражение на выборах в декабре 1993 г., у власти фактически остались те, кто был как раз за радикальную ломку старого механизма управления экономикой, и это им удалось благодаря главе государства, который лишний раз подтвердил роль личности в истории.
С 1989 г. можно констатировать факт смены элит в России.
Принято считать, что государством управляет элита. Что эта «элита» ночи не досыпает и недоедает, погруженная в заботы о благе народа. А правильно ли называют наших власть имущих «элитой»? Когда-то это понятие означало не «власти достигший», а «лучший». Ведь применительно к армии мы знаем значение слова элитные войска – это не те войска, которые при угрозе собирают всё ценное и прячутся или разбегаются по заграницам, а, наоборот, противостоят превосходящим силам противника. Такой была гвардия Наполеона, такими были преображенцы и семёновцы в России. Трудно вообразить, чтобы армейская элита – фельдмаршалы и генералы — могли обойтись без рядового состава. Наполеон, как «главнокомандующий», знал всех не только в лицо, но и по имени. А наши «генералы» во что превратили армию в 90-е и нулевые годы? Язык не поворачивается назвать их «элитой». Начиная с 1985 г., нам внушали: теперь будет «порядок и гласность». При этом, чем дальше в лес, именуемый перестройкой, тем глубже болото, в которое нас затягивали. В экономике та же картина: «элита» развалила около 3/4 промышленного потенциала страны, половина рабочего «войска» разбрелась по просторам Родины в поисках заработка, а центральный аппарат о них и знать не знает – в списках (ведомостях на получение зарплаты) не значатся. Рядовой состав (для нормального государства – главный экономический актив), стал не нужен. Точнее, нужен в ограниченном количестве – ровно столько, сколько надо для обслуживания «элитной» собственности. Говорят, теперь главное не производство, а услуги. Но это там, где производительность труда (в производстве) достигла должного уровня и обеспечивает потребности без наращивания численности занятых рабочих. А как быть экономике, лишенной такого производства? Значит, сначала производство и услуги, а потом акцент преимущественно на услуги. Иначе – это как построение Коммунизма к 1980 году без соответствующей экономической базы.
В постперестроечной экономике этот подход был официально озвучен: «laissezfaire– laissezpasser». Французское: «не мешать, и пусть всё идёт, как идёт» у нас под чутким руководством «элиты» превратилось в «laisseztoutallerdanslapoussiere», т.е. «пусть всё идёт прахом». Потому что стали как раз активно мешать промышленности работать, чтобы пустить её под нож. Призываю в свидетели газеты тех лет, которые пестрили заголовками о том, что не нужна нам космическая отрасль, не нужны атомные станции, подводные лодки, крейсера и ракетное производство. И это не просто слова, когда государство на деле отзывает заказ, прекращает финансирование. Специально создавались условия для выбора: можешь начать производить никому не нужные кастрюли или сдать станки на металлолом. Позже нам объяснили, что стихия рынка, а правильней сказать — анархия (вместо порядка!), насаждалась специально в целях борьбы с коммунистической идеологией, по признанию А.Чубайса. Вот, оказывается, какая главная мысль стучала в головах тех, кто возглавил реформы якобы в интересах народа. На самом деле цель – уступить все рынки, где торговалась продукция СССР. Ложь была в основе реформ. Я сейчас не говорю о том, что при правильном допущении рыночных механизмов в управление экономикой, это действительно придало бы импульс развитию. Но такая задача, оказывается, совсем не ставилась. Задача была внушить в сознание людей, что всё содеянное коммунистическим режимом – антигуманно, направлено против человека. И главным инструментом стала ложь. Нам говорили «невидимая рука рынка» всё отрегулирует. На самом деле эта «рука» не такая уж невидимая: рыночная среда формируется исходя из налоговой политики, приоритетов, которые закладывает государство в свою программу, открытости или защищенности границ и т.д. Отсюда — зло творилось не «невидимой» рукой, — конкретными лицами. А то, что это в интересах человека – было ложью. Разве с идеологией борются ложью? Ложь была прикрытием отсутствия новой идеологии. Как и у М.Горбачева, затеявшего «перестройку», не было представления, как и какие проводить реформы. Хотя они реально назрели. «Новое политическое мышление» совсем не затрагивало текущие проблемы, в которые «перестроечная элита» окунула страну. Зато раскрыло ящик Пандоры на исторические события 50-70-летней давности. И ладно бы, ещё раз осудили сталинские произвол и беззакония, раскрыли часть архивов, чтобы от рецидивов избавиться раз и навсегда и взяться за строительство новой экономики. Как бы не так, все годы «реформ» посвятили пустозвонству о неправильной и не справедливой в отношении народа истории, как будто были свидетелями тех событий. Это касалось коллективизации (крестьян не наделили землёй, а обделили; а вот при Столыпине…), индустриализации (всё строилось силами заключенных), пакта Молотова-Риббентропа (на съезде была создана специальная комиссия, которая оригинала «секретного протокола» не нашла, но все действия тогдашнего руководства признала противозаконными), репрессий 1937 года.… При этом никто не дал себе труда задуматься: ещё при Столыпине земля активно раскрестьянивалась; пахарей в 1861 г. освободили без земли и в голодные годы в вагонах для скота (частично за государственный счет, но и за свои скудные сбережения) отправили в поисках лучшей доли на сибирские земли за Урал. Житницей Сибирь не стала, хотя те переселенцы, которые поднимали сибирские земли, подвиг, безусловно, совершили: площадь азиатской России под продовольственными хлебами выросла с 4332 тыс.десятин до 9499 тыс. десятин в 1913 г. по сравнению с 1909 г. Для справки: в европейской России площадь составляла 59069 тыс. десятин, которые надо было перепахать. Адресую несогласных к статистике. Кто не верит статистике – читайте свидетеля тех событий – И. Бунина. Может быть, сейчас дальневосточный гектар исполнит мечту Столыпина? Если бы не коллективизация, которая делалась с одной целью – как можно больше земель охватить обработкой тракторами, как можно больше засеять и собрать. Если бы этого не было, то что было бы? Ведь лопатой гектар не вскопаешь. Был бы голод куда более масштабный, чем тот, в котором обвиняет сегодняшняя «элита» сталинизм, забыв, что голодом морили народ задолго до коллективизации. Гордились экспортом зерна, но умалчивали, что крестьянство в то же время питалось хлебом с лебедой и пухло от голода в начале XXвека, как и в XIX. Читайте на эту тему статью Л.Н.Толстого «О голоде».
Вот цифры, свидетельствующие о реальных мерах по преодолению голода путём, как утверждают, феодального закрепления крестьян за колхозной (в либеральном толковании – государственной) землёй:
Ист.: Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. 1917 г. Десятины и пуды приведены к современным единицам измерения. Коэффициент роста – отношение 1940 г. к 1913 г.
Динамика урожаев (63 губ.) и экспорта главных хлебов в 1893-1913 гг.
Юбилейный статистический ежегодник. ЦСУ 1972 г.: Народное хозяйство СССР 1922-1972 гг.
Как видим, было во имя чего проводить коллективизацию. Цель была частично достигнута – голод перестал косить людей. И, как мы знаем, впоследствии внеэкономическое закрепление людей за землёй и станками трансформировалось в обычные рабочие отношения в том смысле, что можно было менять работу без риска попасть под суд. Одним словом, демократизация сталинской системы была налицо.
А сколько Россия отдала своей территории после того, как стала «перестраиваться», начиная с июня 1990 г.? – ни в какое сравнение с потерями большевиков.
То же касается и индустриализации. В короткие сроки возводились предприятия-гиганты: Ростсельмаш, Уралмаш, Горьковский автозавод, Харьковский тракторный, Днепрогэс… Высокие темпы строительства (Сталинградский тракторный завод был построен за 11 месяцев, ГАЗ – за 17) объяснялись не только энтузиазмом (читайте свидетеля строительства «Магнитки» – В. Катаева: «Время, вперёд»; правда, сразу нашлись скептики – «энтузиазм впустую», «Жертвы хаоса», писали они в 1934 г. – чем не донос?), не только жесткими условиями, но и мировым экономическим кризисом, который позволил использовать западные достижения (они вынуждены были искать новые рынки сбыта), в т.ч. продукцию для машиностроения. Уже к концу 30-х годов доля СССР в мировом промышленном производстве составляла 10% (в 1913 г. доля была — 2,6%, и прирост с конца XIXв. давали преимущественно: ж/д строительство, добыча железной руды, угля и выплавка стали с использованием иностранного капитала с целью вывоза этого сырья). Впоследствии (в 70-е годы) доля выросла до 20%, а сейчас, после реформ, упала до 1,7%. А главным продуктом производства и экспорта опять стало сырьё и зерно. Но и эту цифру можно поставить под сомнение ввиду псевдоматериального роста ВВП. Реформы вернули нас в XIXвек. Представим, что было бы, если бы не была создана промышленная база, позволившая обеспечить вооружением армию накануне и во время Отечественной войны. Война вынудила переориентировать гражданское производство на военную продукцию, Это естественно затормозило развитие общегражданских отраслей. Использовались заключенные? Да, использовались. Но делать вид, что с преступностью к 30-м годам уже было покончено, и наступила «эра милосердия», а «гонениям» и расстрелам подвергались только «противники режима», — значит грешить истиной. И этот грех взяла на себя наша новая политическая «элита». Она решила, что в ГУЛАГе были только политические заключенные. Все «100 миллионов» (расчёты или документы, как водится, никто в глаза не видел). Но, вдумайтесь, кто же тогда рожал, кто проводил индустриализацию, кто воевал, наконец, и кто отстроил страну заново? В статистике нет данных об исчезновении такой массы людей и вообще катастрофического падения рождаемости, исключая годы войны. Но это никого не смущает. Чувствуется, с кем «поработал» Геббельс: «чем чудовищней ложь, тем скорее в неё поверят». И пошла гулять эта цифра по всей информационной канализации. Да, использовались заключенные, в том числе «шарашки», где работали ученые. Это был подневольный труд, но с куском хлеба и по прямому назначению, а не так, как в 90 — годы, когда профессора, лишенные заработка, а значит и хлеба, были вынуждены махать метлой или торговать китайским ширпотребом. И это – в лучшем случае.
Пакт Молотова-Риббентропа – документ, который значится в хвосте парада таких же бумажек, которые Германия использовала по назначению сразу после подписания с западными «цивилизациями». И у всех такого рода документов было одно назначение – избежать войны или, по крайней мере, отложить на время, пока те, кто ещё не подписал такую бумажку, будет воевать. «Цивилизованный» Запад решил, что Козлом отпущения должна быть Россия. Когда Россия (которая тогда называлась СССР) тоже подписала такую бумагу, это вызвало бурю возмущения. И продолжает возмущать поныне. А ведь это Польша не позволила тогда России пройти через её территорию, чтобы защитить Чехословакию, которую отдали на «съедение» Германии «цивилизованные» Франция и Великобритания. Это говорит о том, что Россия уже на том этапе (раздела Чехословакии) была готова противостоять Германии (а не выступать в союзе с ней, как стали утверждать наши либеральные современники), в отличие от западных «демократов». А вот Польша открыто выступила на стороне Германии, потому что вознамерилась урвать себе клочок чужой землицы. Кто же тогда, если не Польша и прочие западные «демократы», показал пример перекройки границ Европы? Это «демократический» Запад и отечественная либеральная общественность возмущались вводу войск Варшавского Договора в Чехословакию в 1968 г. и не возражали против бомбардировки Югославии. Это – реальное лицо насаждаемой нам «демократии».
Вместо того чтобы коммунистической идеологии противопоставить идеологию рыночную, с расчетами, обосновывающими рост экономики и благосостояния населения, на нас обрушили потоки грязной информации на нашу историю, назначение которой состояло в том, чтобы отвлечь внимание от бардака, который насаждался в нашей стране, чтобы навязать мысль, что при коммунистическом режиме было хуже. По сути, эта пропаганда целью имела только одно: получить власть, пусть даже грязными методами, а там – трава не расти.
Когда эту власть получили, нас стали заманивать в рынок гнилой морковкой: ваучеры достоинством в три мифические Волги и пустые обещания — интересы народа прежде всего.
«Главное, — писали «Известия» в 1993 г., — это интересы потребителей и развитие конкурентоспособного производства внутри страны. Прежде всего тариф (на импорт) не должен повышать стоимость жизни народа». И результат этого «радения» мы помним: стоимость жизни стала расти не по дням, а по часам. Так с самого начала стали расходиться слова и дела новой власти.
А вместе с тем 01 июня 1993 г. газета «Известия» опубликовала статью М. Задорнова в которой он возражал против восстановления покупательной способности трудовых сбережений граждан РФ. Т.е. деньги населения приватизировали и объяснили: так лучше. Когда денежки у нас (у «элиты») – не будет инфляции, если денежки будут у населения – будет инфляция. Ключевая мысль, которая работает по сегодняшний день с лёгкой руки одного из идеологов либеральных реформ – А. Кудрина. Меры приняли, а гиперинфляция всё равно случилась. Видимо, не только в сбережениях было дело.
Под эти усыпляющие речи о «развитие конкурентоспособного производства» реформы встали на путь развала всей экономики, кроме торговли сырьём и импортными товарами. И та сегодня всё больше угасает – торгуется только самое необходимое.
Газета «Финансовые известия» № 11 (17-23 марта) 1994 г. на первой полосе размещает статью: «Отечественная промышленность на пороге кризиса перепроизводства». Однако внутри статьи речь идёт об издержках, которые на 2/3 обеспечивают рост цен, и «всё более жестких спросовых ограничениях» из-за конкуренции импортных товаров. Только вдумайтесь: спросовые ограничения – это значит, падает спрос соответственно росту издержек (т.е. номинальной зарплаты из-за инфляции). Причем здесь конкуренция импортных товаров? Спрос падает из-за отсутствия денег или их реальной покупательной способности. А конкуренция усиливается, потому что каждый день падает платёжеспособность населения и начинается борьба за каждого покупателя. Из-за перепроизводства падают цены, а у нас они росли каждый день. Перепроизводство – это производство сверх того, что рынок может поглотить по равновесной цене. А у нас не продавалось ничего. Это – непонимание происходящего или намеренное введение в заблуждение? Кризис газета сравнивает с Великой депрессией 30-х годов в США, причиной которого было «нарушение механизма свободной конкуренции, вызванной чрезмерным монополизмом производителей». Т.е. клонила к борьбе с государственной собственностью. Идея фикс «создания конкурентной среды» стала идолом, но вместо неё в торговлю ворвался бартер. Потом все устремились за бесценок продавать всё что угодно, включая станки на металлолом, за доллары. Крах рублёвой зоны в стране и возникновение региональных суррогатных денег привёл к окончательному разрыву хозяйственных связей и доминированию импорта. А государственные долги стали расти на глазах. Вина за всё по привычке возлагалась на «красно-коричневых», «мешающих» проведению реформ, когда они (старые директора, народные депутаты и управленцы) пытались остановить это свободное падение в пропасть. Реально это была, повторюсь, банальная борьба за власть и деньги. А народу продолжали «втирать очки» о преимуществах рыночной экономики, умалчивая, что преимущества эти – не для всех.
На той же странице «Известий» заголовок: «Неплатежи приводят сенаторов к мысли о банкротстве государства». Проблема заключалась якобы в том, что кредиторская задолженность в экономике России составила на 1 января 1994 г. 47 трлн. рублей, а доля налоговых поступлений в бюджет снизилась с 29% ВВП в 1992 г. до 18% в 1993 г. и до 6-9% в 1994 г. Кстати, замечу, в 2017 году доля налогов поднялась примерно до 17% от ВВП, а в США доля налогов составляет меньше 2% от ВВП. Учитывая опыт США – жить в кредит, можно сказать, что не доля в ВВП является главным признаком предстоящего банкротства, а то, как этой долей распорядились и какие есть другие источники пополнения бюджета. Не долг замедляет развитие, а, наоборот, отсутствие промышленного развития является причиной роста долга. Если этот долг не инвестируется, а проедается (как это было у нас, т.к. приоритетом стала торговля, а не производство) – тем хуже для экономики. Просто экономику российское государство бросило на произвол, долги – на население, а собранные налоги — на приватизацию. Государство по сей день обвиняют в том, что контролирует 50-70% экономики. Есть очень большие сомнения в этом утверждении, и об этом я уже писал. С другой стороны, как может быть иначе, если из 204998 промышленных предприятий, намеченных в 1992 г. к приватизации, сегодня насчитывается чуть больше 3,3 тысяч, где работают станки, а не «офисный планктон». Приватизация автоматически вела к банкротству и ликвидации промышленного объекта. А за каждым исчезнувшим станком (как мы помним) стояли «ваучер в три Волги» и «удочка». Понятно, что при таком подходе соотношение в обрабатывающем производстве, сколько ни приватизируй, будет сохраняться в пользу государства. Хотя в Основных фондах каким-то мифическим путём перевес закрепился за частным капиталом. Можно предположить, что под основными средствами сегодня понимают что угодно, только не станки. А тема приватизации всего государственного остаётся в повестке дня. При этом расчеты показывают, что эффективность частного капитала в России ниже, чем государственного. В статье «Доля государства и Судьба человека» я это показываю на цифрах. Частный капитал в России в развитии производства (возможно за исключением старых советских сохранившихся производств), в капитализации прибыли и стимулировании потребления, как не странно, не заинтересован. И государство это не стимулирует. Зато всегда проявлял кровную заинтересованность в беспошлинном экспорте нефти и газа, металла, зерна и рыбы. На это нацелены были реформы с самого начала. Поэтому производство и переработка в стране стали не нужны. Сами додумались или кто посоветовал? Советчиков тогда много было (и, вероятно, остаются) из ЦРУ и прочих фондов Сороса и Ко, которые задали вектор «развития» страны и он строго соблюдается. Странно, что за 25 лет «элита» так и не поняла, что это – путь в тупик.
Библия советует: «Начало всякого действия – размышление, а прежде всякого действия совет». И ещё: «Всякий советник хвалит свой совет, но иной советует в свою пользу».
(Книга Премудрости сына Сирахова, гл.37)
Если не отказывать в разумности номенклатуре, то приходится констатировать, что делалось это в полном согласии с консультантами, значит, тоже намеренно.
Характерна ещё одна статья в этой же газете: «Локомотив экономики» теряет скорость». Речь о спаде автомобилестроения на 9,1% в 1993 г. по отношению к 1992 году. Хорошая иллюстрация «кризиса перепроизводства». Здесь же приводится пример рыночных мер поддержания автомобилестроения в США: «Когда в 1983 г. «Крайслер» оказался на грани разорения, ему предоставили налоговые субсидии в размере одного миллиарда долларов». У нас же среди сторонников реформ перевес получила иная точка зрения: «Зачем вообще поддерживать отечественное автомобильное производство? Не лучше ли за счет налоговых льгот открыть границы для иномарок, которые практически по всем параметрам превосходят российские модели?».При этом, замечу, российские банки тоже во многом уступают американским (но здесь вам не промышленность, а своя рубашка, которая ближе к телу), однако многомиллиардные субсидии им выдают — бюджет делится с банками средствами, полученными от налогоплательщиков, т.е. от населения. Так происходит перераспределение финансов в пользу богатых вместо борьбы с бедностью. По поводу станков я уже приводил в статьях реплику Е. Гайдара в разговоре с бывшим министром станкостроения: «Да кому нужны ваши станки?! Понадобится – мы всё за рубежом купим». Это – хорошая иллюстрация экономической грамотности и профессиональной пригодности. Уже открыто никто не проявлял интереса, чем люди будут жить, если закрыть все производства. За год из автомобильной промышленности было уволено 40 тысяч человек. Ярчайшая иллюстрация того, как импорт уничтожает рабочие места. Впоследствии эта кампания замещения отечественного производства на импорт прокатилась по всем отраслям. И в строгом соответствии с экономическими законами пропорционально росла безработица. Высокий уровень безработицы плюс дешёвая рабочая сила из соседних республик-государств стали оказывать сильное давление на уровень зарплат. А наше государство этому активно способствовало, заявляя о якобы нехватке рабочих рук и «давлении» иждивенческой части населения. Опять непонимание экономических законов: при нехватке рук растёт зарплата, а она упала– ниже некуда. Этот перекос в пользу использования иностранной рабочей силы в ущерб своему населению продолжается по сей день. И в этом случае государство принимает меры против собственных интересов: ведь чем выше уровень доходов собственного населения, чем больше включено в экономический процесс отечественных фирм, а не иностранных, тем больше налоговых поступлений в бюджет – возможность стимулировать или субсидировать развитие производств или государственных социальных услуг, оказывать которые государство обязано по конституции. Это – опять к вопросу о компетенции экономического блока нашего Правительства.
Вот такие печальные итоги премьерства Е. Гайдара и В. Черномырдина мы пожинаем по сегодняшний день. Банкротство государства в итоге действительно состоялось – в 1998 г. Запад аплодировал.
Судя по всему, это и было в основе идеологии реформ, коль скоро о банкротстве заговорили чуть не в самом начале преобразований, на пике «перепроизводства». Нам много говорили про «удочки» и при этом у половины населения эти самые «удочки» (рабочие места) отобрали. Нас (народ) обвиняли в том, что привыкли жить на готовом (всё предоставляло государство), а теперь за всё надо платить. При этом умалчивали, что крупный бизнес возник также на всём готовом. Идеологи реформ забыли, что в экономике ничто не бывает бесплатным: всё, что предоставляло государство, было оплачено трудом населения: часть зарплаты шла в Общественные фонды потребления и из фондов оплачивались «бесплатные» услуги. Того, что оставалось, вполне хватало на жизнь. Зато в 90-е годы, когда под сладкоголосые песни о «рыночных удочках» у населения отобрали даже все материалы (прихватизировали все Общественные фонды и заодно карманные деньги), необходимые для изготовления этих самых «удочек», нищих стало – хоть отбавляй, но тут же появилась прослойка сытых и богатых. Тем немногим, кто проявил свою предприимчивость – честь и хвала. Но ни один народ целиком не может в себе нести ген предпринимателя. И в очередной раз пошла гулять «байка» о том, что «народ беден оттого, что ленив и пьяница». А ещё Лев Толстой в статье «О голоде» писал: «Наше богатство обусловливается его (народа) бедностью, или его бедность нашим богатством, что нам нельзя не видеть, отчего он беден и голоден. А зная, отчего он голоден, нам очень легко найти средство насытить его. Средство одно: не объедать его».
Реформы 90-х годов – это только начало нового «объедания». С тех пор прошло 20 лет. Что изменилось? Всё ли хорошо сегодня?
Сталинизм упрекают в том, что так и не был реализован лозунг: «землю – крестьянам, заводы и фабрики – рабочим, власть – Советам».
Давайте беспристрастно посмотрим, когда по-настоящему отобрали всё это у народа?
При Сталине «крестьяне были «прикреплены» к земле, а лишенные паспортов они не могли свободно передвигаться по стране» в поисках лучшей доли. Это верно. Однако крестьяне имели работу, и им было на что жить или выживать в трудные годы.
Инициаторы сегодняшних реформ, критикуя коллективизацию, забыли показать пример справедливости и наделения крестьян землёй, подъёма экономики без внеэкономического принуждения, а исключительно на личном интересе. Всё наоборот: именно в результате реформ 90-х годов крестьяне окончательно лишились земли, пашни оказались в запустении, деревни и сёла обезлюдели. По признанию даже самих чиновников в России простаивают около 40 млн. га земель. Так сегодня «используются» ресурсы, которые нельзя просто взять и вывезти за границу. Это что – решение крестьянского вопроса?
Рабочие не имели в собственности ни заводы, ни фабрики, которые строились за счет государственных средств, формирующихся из отчислений всего населения и всех форм собственности (включая колхозную, совхозную и кооперативную). Такая форма финансирования была сродни теории «народного капитализма». Каждый член общества как бы имел акции и получал дивиденды натурой. А нам говорят, что рабочие были винтиками государства, т.е. как бы частью станков. Пусть так, но они имели постоянный заработок, были социально защищены (в отличие от современного так называемого социального государства) и могли себе позволить жить так, как они хотели, правда, без роскоши. Было то, что недосягаемо для государства сегодня – большинство представляло средний класс (или, как сегодня говорят, представители среднего бизнеса). Социальная защита была гарантирована независимо от размеров кошелька. Что получили они в результате реформ? Ничего. Те, кто сохранил своё рабочее место, получают мизерную зарплату, никак не соизмеримую с той, которую имели до реформ по покупательной способности. Нет никакой социальной защиты ни от импорта, ни от армии голодных гастарбайтеров, готовых работать за самую низкую зарплату. Президент часто выступает против протекционистских мер (т.е. о снижении таможенных барьеров), но тогда тем более должны присутствовать иные защитные меры населения – социальные, страховые.… Наоборот, государство всё более уходит от социальных обязательств, а страхование (в том числе от безработицы), оплачиваемое теми, кто не успел потерять работу, остаётся скорее виртуальным и в действительности недоступным для малооплачиваемой части населения. В сегодняшней России даже менеджер среднего звена получает много меньше, чем номенклатура того же завода или министерства. Расчеты по заработной плате я приводил в других статьях. Если очистить фонд заработной платы от доходов номенклатуры и разного уровня ТОПов, средняя получается никак не больше 16-18 тысяч рублей. А это – ниже уровня прожиточного минимума, а не полновесная оценка вклада живого труда в произведённый продукт. Между тем, современная благостная статистика, подыгрывая номенклатуре, уже границ не видит ни росту заработной платы, ни росту благосостояния. Например, утверждает, что денежные доходы населения в 2017 г. составили 55 трлн. рублей, а доля заработной платы от ВВП составила 52%. Оборот розничной торговли в 2017 г. составил 29 трлн. 804 млрд.рублей. Это очень важно для современного капиталистического общества, а для общества потребления – тем более, т.к. личное потребление является главным двигателем роста экономики и материального производства.Если наши власть имущие действительно поставили перед собой цель обеспечить рост экономики, они не могут игнорировать этот показатель. Однако впечатление такое, что чиновники вслед за статистикой (или статистика вслед за чиновниками) решили, что проблема в части роста личного потребления, уже почти решена. Такое возможно, если принять 10% состоятельных граждан за всё население. Поскольку это не так, давайте посчитаем:
55 трлн. рублей – это 59,7% от ВВП (92,081 трлн.руб.), что существенно больше 52%. Угадывается желание отечественной статистики приблизиться к показателям западных «партнёров», у которых этот показатель равен 65-70%.
Однако давайте усомнимся в этих цифрах, и пересчитаем иначе:
- официально занятых в экономике на январь 2018 г. — 71929 тыс. человек (реально – меньше, расчеты я приводил в других статьях);
- средняя заработная плата на ту же дату – 35369 рублей.
- итого денежные доходы населения на базе официальной статистики:
35369 х 71929000 х 12 месяцев = 30,528 трлн. рублей. Это – 33,15% от ВВП. В СССР эта доля находилась на уровне 50%, а, значит, розничный рынок был развит гораздо лучше. Но и это ещё не всё. Официальная среднестатистическая зарплата – это понятие виртуальное, как средняя температура по больнице. Её легко спутать с медианной, заниженной, не учитывающей некие доходы подводной части айсберга — доходы, которые, возможно, повышают долю в ВВП до 60% и простому населению они неведомы. В статье «Доля государства и Судьба человека» я даю прикидочный расчет средней зарплаты у подавляющего большинства наёмных работников – получилось не более 18 тысяч рублей. При этом я пользовался некоторыми официальными данными (следовательно, по факту ситуация может быть и хуже, т.к. даже Росстат отмечает, что больше трети населения находится в положении близком к казарменному, поскольку хватает средств только на еду и обязательные платежи; думаю, ближе к правде – 16 тысяч рублей). Таким образом, статистические данные – лишь сырой материал для обдумывания и анализа. Что я и сделал.
Пересчитаем денежные доходы исходя из расчётной среднемесячной зарплаты:
18000 х 71929000 х 12 мес. = 15,537 трлн. рублей. А это – всего 16,87% от ВВП. Если прибавить сюда теневые доходы, то доля вряд ли поднимется выше 18%.
Теперь посмотрим, какую часть из доходов занимают обязательные платежи ЖКХ.
Если среднемесячный платёж по единому платёжному документу составляет 6000 рублей, а это – около 17% от среднемесячной зарплаты, то легко можно убедиться в приписках статистики и в части оборота розничной торговли. Из фонда заработной платы (30,528 трлн.руб.) вычтем 17%, чтобы получить сумму оборота розничной торговли и прочих услуг. Получаем 25,238 трлн. рублей. Если вычесть транспортные расходы (объем рынка – 940 млрд. руб.), некоторые другие услуги и уплату различных налогов, останется на розничную торговлю не больше 23-24 трлн.рублей, т.е. по 13 тысяч рублей на человека в месяц, что значительно ниже реального прожиточного минимума. Если вычесть ТОПов и многочисленный отряд чиновников, получающих значительно больше средней по стране, то получим меньше 10 тысяч на человека. Это — уже уровень нищеты. Если в действительности население тратит больше – те же 29,8 трлн. рублей, значит, кредитуется и влезает в долги. А чем выплачивать будет? Своим здоровьем и квартирами – единственным активом, полученным от советского государства. Теперь представим, что реально среднемесячная зарплата не 35369, а 18 тысяч рублей. Вдвое меньше (от 10 тысяч) – это 5000 рублей для трат на розничном рынке на человека в месяц, чтобы «ни в чем себе не отказывал» в этих «рыночных» условиях.
Государство ищет самозанятых, чтобы обложить их налогом. А откуда им взяться, как массовому явлению, если денежная масса не позволяет? Судя по заявлениям, государство намерено объявить борьбу с нищетой. Но ведь это явление охватывает всю страну почти поголовно и пособиями эту ситуацию не разрешить. Это – безнадёжная система разложения общества на супербогатых и нищих. Почему, например, «РУСАЛ», использует природную ренту России (алюминий – стратегический материал), при этом платит налоги где-то в оффшорах, а перед российским бюджетом приходится рассчитываться простым рабочим налогами со своей зарплаты?
Такие денежные доходы населения не могут быть стимулом и локомотивом роста экономики в обществе потребления. Чем уже круг лиц, получающих хорошее вознаграждение за свой труд, тем уже рамки рыночного потребления, тем больше затухает экономика. Значит, нет, и не может быть реального роста такой экономике – только подгонка на цифрах.
Абсолютное большинство народа (вернее, всё население) при советском режиме обладало условной собственностью, получая из общего котла — Общественных фондов потребления – бесплатные квартиры, образование (а не услуги), здравоохранение (а не услуги), отдых за 30% от стоимости… Теперь большинство абсолютно лишено всего этого: приметой времени стало понятие БОМЖ, жилищный фонд стареет несмотря на растущую ипотеку, капитальный ремонт – фикция, упрощаются, выхолащиваются знания в образовании, ликвидируются (через укрупнение) больницы, официально взимаются платежи при повторном обращении сделать анализ, операцию и т.д. Стало нормой собирать средства на лечение детей по всем программам телевидения. И это – борьба за здоровье нации и рождаемость? Это – реформы в интересах народа? Это – база интеллектуальной экономики?
Доверия к государству и его структурам – почти никакого в отличие от советского государства, когда в коммунизм не верили, но «акции» на него (в рамках законодательства и ОФП) имели и могли отстоять. Не встали на защиту потому, что хотелось большего и поверили в реформы. Но разучились отстаивать свои права, были обмануты и лишились всего.
В США 52% населения владеют акциями, дивиденды от которых являются дополнительным доходом, а в России – только 1%. И это означает, что не все даже богатые владеют акциями – не видят смысла. На бытовом языке – это почти погрешность. И не только потому, что не было денег для покупки акций, а ещё и потому, что дивиденды с акций, если сопоставить с доходностью банковского вклада, всегда уступают. Очевидно, у Советов директоров есть другие пути распределения прибыли, например, премии по 0,5 млн. $. А то, что такая практика в ущерб компаниям, никого не волнует. Премии опять же возмещаются субсидиями из бюджета, т.е. из нашего кармана. Поэтому спроса на акции нет, цены не растут. Недооцененными остаются даже акции ПАО «Газпром» и «Роснефти». Дивидендная политика не идёт ни в какое сравнение с аналогичными американскими компаниями.
Реформаторы нам, как и в 90-е, внушают, мол, народ политически не созрел до реформ, плохо работает, поэтому мало получает, финансово безграмотен, пьёт и ворует… А что это, если не презумпция виновности? Голословные обвинения в адрес рабочего, с тем, чтобы за его спиной и плохо работать (как чиновник и как предприниматель) и воровать (исхожу из официальной статистики по розыску и привлечению к ответственности чиновников).
В США на 1% населения приходится 22% национального дохода, на 8% населения мира приходится 50% глобальных доходов. На долю 10% самых обеспеченных в США приходится 78% благосостояния страны, в Китае – 73%, на 10% россиян приходится почти 90% благосостояния, к накоплению которых, если объективно, они не имеют никакого отношения. Это государство выделяло когда-то народные деньги, поднимало народ на великие стройки, а в «эпоху реформации» обеспечило законодательное прикрытие с тем, чтобы у народа, строившего своё будущее, забрать и отдать в награду непричастным. Зато по доле бедняков Россия уступает только Индии и некоторым странам Африки. Эти цифры говорят одно: в результате реформ народ был обворован.
Ещё нам объясняли, что сталинизм – это принцип «распределяй и властвуй». Распределительная система позволяла всё держать под контролем и не давала свободно развиваться. Но мы же видим (и в статье «Парадоксы нашей экономики» я этого касался), что сегодняшняя система «контролируй и распределяй дозировано финансовые ресурсы и властвуй» ничем не лучше. Если тогда промышленность работала, то теперь она если не в руинах, то на грани банкротства и в перманентной финансовой зависимости от банков. Если рынок (вместо государства) должен играть важную роль в распределении ресурсов (в том числе финансовых), то почему в России реальный сектор практически изолирован от этого рынка? Между промышленностью и финансами возникли искусственные структуры, которые через допуск к ресурсам связали производство, понижают рентабельность и не дают ему развиваться. Опять – ради обогащения непричастных.
Раздражала и критиковалась бюрократизация социалистической системы. Однако отряд чиновников в освободившейся от Советов России стал расти на глазах. Сегодня их больше, чем раньше во всех 15 республиках вместе взятых. Сегодня каждый чиновник контролирует поток или ручеёк финансовой реки, берега которой часто размывает, и расходы растут как трава на заброшенных полях в тёплый и дождливый сезон.
Так называемые жертвы сталинского режима ничем не отличаются от жертв перестроечного и постперестроечного периода в результате переформатирования административных границ в государственные, породившего гражданские войны. Мнение народа, населяющего эти территории, никого не волновало. Тысячи погибших в октябре 1993 г. – такие же жертвы борьбы за безраздельную с кем бы то ни было власть. Сколько было самоубийств, жертв пограничных конфликтов и войн с сепаратизмом? Сколько молодых людей на кладбищах в Москве, вокруг неё и в отдалённых краях, погибших в войнах между и с бандформированиями и т.д.? Сколько уехало из страны? Вот – причина провала рождаемости.
При любом социальном строе для человека важнейшим является работа, достойная заработная плата и в меру обеспеченная жизнь. Мало кому нужны миллиарды, дворцы и замки на Лазурном берегу. Российское государство, богатое на ресурсы, построив разумную рыночную экономику, не разрушая промышленную структуру, могло бы обеспечить эти условия большинству своих граждан. Возможностей и ресурсов хватило бы, если бы было желание, воля и умение. У номенклатуры не оказалось ничего, кроме ненависти к прошлому, желания всё развалить и в короткий срок обогатиться. Никто из армии чиновников не читал и, очевидно, не намерен соблюдать Конституцию страны. В свою очередь Конституция много чего декларирует, но, судя по всему, мало что гарантирует. Поэтому гаранту конституции никого «напрягать» не приходится. Иначе мы бы не наблюдали в новостных лентах многочисленные нарушения права на частную собственность (когда ломали без какой-либо компенсации жильё, сносили магазины, киоски, сносили гаражи, оформленные договором или правом собственности), права на труд. Вот, кстати, право на труд – это основное право, обеспечение и исполнение которого много перекрывает в части соблюдения и других прав.
П. 3 статьи 37 Конституции гласит: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы». Для тех чиновников из номенклатуры, которые не очень понимают русский язык, акцентирую:
- каждый имеет право на труд; при этом государство ничего не делает для соблюдения этого права, т.е. не делает ничего для защиты рабочих мест, не стимулирует создание новых рабочих мест; напротив, государство содействовало их ликвидации миллионами.
- каждый имеет право на защиту от безработицы; при этом государство уклоняется даже от регистрации всех безработных, чтобы не платить пособия, и совсем не заботится о материальной защите безработных;
- каждый имеет право на вознаграждение за труд не ниже установленного законом МРОТ; значит, и пособие по безработице должно быть не менее этого заниженного относительно реальных минимальных потребностей МРОТ, т.к. безработным человек становится не по собственной воле, а в силу обстоятельств, в которых государство не обеспечивает «право на труд» и защиту от безработицы.
Людей, лишившихся работы, государство не защищает. Их по-прежнему никто не собирается трудоустраивать, чтобы увеличить не только занятость, но и налоговые сборы. Люди, судя по всему, худо-бедно адаптировались к «предложенным обстоятельствам». Вот тут о них и вспомнили – ввели налог в 4% на всех, кто выжил благодаря случайно заработанному рублю. Преподносится это как великая милость. Сколько их выжило – «фельдмаршалы от экономики» их ни в лицо, ни по имени по-прежнему не знают, но с каждого рубля заплати налоги и спи спокойно. Если это будет уже вечный сон, никого не беспокоит — ни государство, ни чиновника. Воскресили старый принцип: нет человека – нет проблемы? Безработные да пенсионеры — вот те, кто сегодня обуза для государства, мешающие преобразовывать общество: реформы требуют всё больше денег, а взять их осталось только с безработных и пенсионеров, чтобы им же повысить пособия, а потом через тарифы ЖКХ опять забрать. Что значит отложить пенсию? В сегодняшних условиях – это то же что не выплатить вовремя зарплату.
В самом деле – не создавать же искусственные барьеры свободному перемещению за границу сотням миллиардов долларов, не обложенных надлежащим налогом, как в цивилизованном мире, неприкасаемых предпринимателей, не умеющих ничего создавать своими руками, но доходы которых растут, в отличие от доходов всего остального населения и экономики в целом. Об этом я тоже писал в статье «Парадоксы экономики-2».
У нас создана социальная система с совершенно бесправным населением, без гарантий на труд и без гарантий на вознаграждение за труд. Государство заботливо скрывает секрет Полишинеля, что безработных у нас – десятки миллионов. А это значит, что под угрозой — их жизни, или во всяком случае – здоровье, за которые ответственность несёт государство по конституции. Для населения дух 90-х годов не испарился: приходится прибегать к голодовкам, чтобы получить даже не прибавку к зарплате — заработанное. Это что – такой пещерный «капитализм»?
Добавлю, что государство нарушает свой собственный Трудовой кодекс, где в ст. 133 сказано, что МРОТ не может быть ниже величины прожиточного минимального уровня. А минимальный уровень у нас рассчитывается не так, как должно быть – более половины потребностей не учитывает. В статье «Обманутые надежды» я об этом писал.
Нас пытаются ввести в заблуждение по поводу «успехов» реформ, объявляя всё новые рекорды роста ВВП:
Но мы-то знаем, что по ВВП мы скоро обгоним (если считать по покупательной способности) все страны Европы, при этом экономика находится то в стагнации, то в рецессии. Американский экономист и нобелевский лауреат Дж.Стиглиц в своей книге «Великое разделение» пишет: «Есть два способа стать богаче: увеличить объем национального богатства либо увеличить собственную долю по отношению к другим (причем в борьбе за эту долю само богатство может даже уменьшиться). Обогащение богатых тесно связано с повальной погоней за вторым типом ренты». У нас это стремление богатых богатеть за счет остального населения усугубляется тем, что государственный банк помогает увеличивать фиктивный капитал при отсутствии к тому реальных материальных предпосылок. Поэтому темпы роста ВВП отличаются от темпов «роста» экономики. А это в свою очередь обрекает всё остальное население оплачивать из своего кармана ненасытное стремление избранных к обогащению и пожинать плоды инфляции.
Есть за что критиковать сталинизм. Но только не тем, кто превзошел его в значительной части негативных аспектов в преобразовании общества из капитализма в социализм и обратно. Валентин Фалин назвал «победивший социализм» Сталина «государственным феодализмом». Если так, то сегодня население России хлебнуло «свободы» сполна: свободы от работы, от заработка, от возможности содержать свою семью, свободы от возможности достойно жить. Некоторые «деятели», начиная с М.Горбачева, по какому-то недоразумению зовутся «государственными». Не понимаю, почему, когда речи и дела их часто противоречат интересам государства и коренного населения.
От формулировки В.Фалина усилиями реформаторов, требующих «как можно меньше государства в экономике», де-факто слово «государственный» в огромном секторе экономики отпало, остался один феодализм с правами незначительной части населения на собственность практически всего национального богатства, включая Конституцию.
Президент в своих недавних выступлениях поставил задачу перед Правительством поднять экономику России на пятое место в мире (в курсе ли он, что ВВП в долларовом выражении тает, как современное мороженое, в котором много воды вместо сливок?), а равно обеспечить рост благосостояния населения. Президент наверно не в курсе, что по паритету покупательной способности рубля, а значит, по благополучию народа, мы уже скоро обгоним западное сообщество. Чтобы окончательно оставить всех позади, надо просто увеличить поставки по импорту (а они и так идут вагонами) пальмового масла и продавать его вместо сливочного, а все остальные продукты заменить на суррогат. Цены упадут, покупательная способность мизерных зарплат тут же поднимется, — и цели, поставленные Президентом, будут достигнуты. Иначе решать такие задачи сегодня российский рынок и чиновничий аппарат не умеют.
У нас в учреждении, откуда я вынужден был уйти на пенсию, был какое-то время финансовый директор из семьи одного из финансово-«государственных» деятелей. Была жаркая пора проведения тендеров, согласования смет… Понадобилось мне к нему зайти с какими-то бумагами. К удивлению моему он сидел за столом, смотрел по интернету мультфильмы и ел шоколадные конфеты, которые кучкой лежали на столе — работал.
С такими людьми – и на борьбу с бедностью?
Автор: Николай Петров