На залитой солнцем поляне во дворике пятизвездной гостиницы Альбер Премьер (это один из старых и наиболее уважаемых отелей в долине Шамони) кучками разложено альпинистское оборудование и одежда для восхождения: рюкзаки, обвязки, шлемы, кошки, горные ботинки, теплые флиски, ветронепроницаемые гортексные ветровки. Вокруг толпится народ. Можно подумать, что это распродажа спортивных товаров, но это не так. Мы собрались, чтобы напоследок перед выходом проверить оборудование. Все участники восхождения – успешные предприниматели и обеспеченные люди (один из нас буквально пару недель назад провел IPO и создал крупнейший в мире резерв урана, другой – закрыл третий раунд инвестиций в собственную компанию в капитализацией в 120М), это видно по брендам снаряжения и самодовольным выражениям лиц. Но гидам, деловито расхаживающим среди нас, заметно еще кое-что: все снаряжение новехонькое, никто им раньше не пользовался. То есть в гору пойдут неофиты. Впрочем, это не должно стать проблемой. Я приглашал в экспедицию только тех друзей, кто активно и регулярно тренируется, к тому же – тут группа альфасамцов: никто ныть не будет, и обратно не повернёт. Я так думаю, раскладывая свое снаряжение, рядом со снарягой Андрея.
Андрей Р. – бородатый мужчина средних лет с хитрым прищуром входит в двадцатку российского Форбс. Он долгое время возглавлял горно-добывающее предприятие, но отошёл от управления и… стал блоггером. Вы знаете другого блоггера-миллиардера? Да, Андрей – единственный. И он термоядерный блоггер-реактор: «Парни, смотрите сюда, мы тут решили залезть на одну гору. Дима, что за гора будет? Так, парни, это будет Монблан! Мы залетим на эту гору как птицы. Дима, правда, как птицы?», - Андрей разворачивает на меня 70-мм пушку своего гигантского фотоаппарата. Это прямой эфир, и на меня смотрят тысячи подписчиков Андрея, я смущенно поддакиваю: «Да, да, как птицы… орлы». И чувствую, что меня кто-то хлопает по плечу справа. Это Матис Дюма – наш гид. Собственно, от него зависит, как мы залетим на эту гору. Я с ним познакомился на хелиски туре в Гренландии. Тогда я узнал, что он не только профессиональный гид, но еще и фотограф. Его фотографии печатают в National Geographics. Получается – два в одном: он не только доставит нас в место крайне удаленное, но и запечатлеет это в фантастически стильных снимках. «Матис, привет, у нас все готово». «Да, можем отправляться».
Мы выходим на маршрут к приюту Альбера в полдень. От парковки в деревне Ле Тур туда ведёт живописная дорога. Она займёт часа четыре, не больше. Вся группа марширует бойко, ритмично, лица довольные. Так мы можем добраться до места даже раньше. Трекинг летом в горах – это вообще одно из моих любимых занятий. Если вы не были летом в горах, вы просто не знаете, что теряете. В это время склоны покрываются плотным ковром зелени и цветов. Стебли у горных растений, из-за недостатка почвы, недоразвитые, квелые, а листья обычно маленькие и скрученные. Но эти недостатки никак не сказываются на окрасе цветов, а даже наоборот. Альпийская зелень и цветы очень яркие. К примеру, альпийские колокольчики, они амарантового цвета, мелкие и аккуратные, сидят группками, как закадычные друзья. Или смолевки цвета бордоского вина – это что-то вроде крохотных гвоздичек, не то сорняк, не то – декоративное садовое растение, растут целями россыпями. Но мои любимые – это ледниковые лютики, живут по одиночке. Мне нравится, как сочетаются эти крохотные хрупкие живые существа с величественными белоснежными вершинами и вечными льдами. Особенно запоминающийся вид у ледника Ле Тур. Наша тропа к приюту лежит по его левому краю.
Ледник в ширину достигает 3х километров и спускается с гор почти до самой долины. Но снизу на него вид совсем другой. Снизу он выглядит как пена для бритья, залитая между двумя остроконечными бурыми вершинами. А с нашей тропы можно разглядеть его в деталях. Вовсе он не такой белый. Многовековой лёд испещрён глубокими трещинами с голубым, и даже зеленовато-серым отливом. По краям возвышаются многоэтажные ледяные сераки, нагромождения столбов и гигантских берилловых зубьев. Мы проходим эти памятники ледяной неолитической готики по узкой тропе, изредка обмениваясь восторженными репликами. Гиды периодически одергивают тех, кто сходит с маршрута, чтобы сделать селфи. «Осторожно, это не компьютерная графика. Здесь действительно обрыв. Не хотелось бы потерять кого-то сразу в первый день». Но сдерживать нас, правда, не всегда получается.
Часа три по каменистой крутой тропике и мы выходим в зону, где лежит снег. Он мокрый, грязный и скользкий. Гиды настаивают, чтобы бы мы надели кошки. Но сейчас это больше дань французской щепетильности. Мы обмениваемся шутками и месим грязь острыми железными когтями. Впереди, метрах в 500 над нами, уже виднеется приют Альбера: трехэтажное здание в форме призмы. Оно недавно было отремонтировано и теперь, как заявлено в проспектах, обеспечивает комфортное пребывание до 150 альпинистов и горных туристов. Это не отель пять звезд, но здесь, в комнатах человек на десять с двухярусными деревянными кроватями, можно неплохо отдохнуть. Усталые и самодовольные, мы заходим в теплое помещение и снимаем снарягу. Добро пожаловать в Альбер Премьер! Мы здесь отужинаем и останемся на ночь. На сегодня, вроде, все. Хотя, во время ужина от одного из участников поступает неожиданное предложение.
«Давайте соберемся на улице, на площадке около приюта и проведём тренинг, пока никто не заснул» - инициатива исходит Франца Хартмана. Франц тоже успешный бизнесмен (он основал почти десяток интернет-компаний), и, как следует из предложения, имеет в себе неиссякаемый и неугомонный источник биотоплива. Какие могут быть тренинги после многочасового подъема? Перед глазами у меня проплывает ментальный образ подушки и теплого одеяла. «Прекрасная идея. Давайте проведем тренинг». Вижу, что остальные, с таким же искренним энтузиазмом воспринимают предложение Франца, и, тем не менее, уже через 10 минут все собираются на площадке перед приютом слушать инструкции Франца.
«На листе бумаги вы должны нарисовать четыре графика, расположенные вдоль оси ординат-времени: графики качества личной жизни, карьеры, здоровья и реализации творческих способностей. Когда вы нарисуете, вы сможете увидеть с высоты птичьего полета собственную жизнь, а потом поделитесь с нами, как и почему эти линии именно такие». Франц раздаёт нам большие листы ватмана и фломастеры. Мы послушно, но с некоторой досадой начинаем рисовать. Уже темнеет и с ледника веет холодный пронизывающи воздух. Постепенно, однако, каждый погружается в воспоминания и какие-то свои мысли. Я вывел линии, смотрю на них, как на забавый узор. Инфографика моей жизни.
Самое простое – это линия карьеры. Она начинается у меня невысоко от оси ординат и довольно стабильно поднимается вверх, как линейная функция, как наш путь к вершине Монблана. Рисуя это линию, я выбрал угол так, чтобы к текущему моменту не достигнуть верхнего края ватмана – пусть еще останется место для роста. Второй мой график – здоровья – напоминает растянутую параболу. Впадина приходится на период с 25 до 35 лет. Собственно, я отметил здесь, скорее, психическое здоровье. Именно тогда, моя компания развивалась особенно активно, и у меня не хватало психологического опыта справляться с ростом ответственности: я переживал за уход важных сотрудников, сорванные сроки, недовольных заказчиков, временные падения оборота. То есть все время проводил в тревоге, даже спал мало и плохо. А потом это как-то стабилизировалось, и я свыкся с тем, что происходит. Перестал остро реагировать на все риски и неудачи, свыкся с постоянной неопределенностью. И линия моего здоровья, психического здоровья пошла вверх.
Внешне похожим выглядит и график творческой жизни. Это тоже парабола, только впадина начинается несколько раньше. В юности я играл в театре, кино, танцевал на Бродвее, играл на фортепиано и выступал. Уровень творческой жизни был очень высоким. Но с появлением собственного бизнеса, он упал. По крайней мере я так это оцениваю. Я стал менеджером. В бизнесе – только 5% это новые идеи, а 95% это регулярный последовательный труд по их воплощению. Вот только в последнее время, с появлением стабильности в бизнесе для меня стало возможным возвращение к творческим проектам. Я стал писать книги по философии, участвовать в арт перформансах, вот даже кино свое стал снимать. И вот линия творческой реализации забралась на былую высоту.
Последний график, график личной жизни - у меня синусоида. В нем два больших провала. И провалы эти уходя далеко вниз за нулевую отметку. Последний это разрушенная семья, примерно семь лет назад. Но сейчас эта линия на исходной высоте.
Смотрю на линии своей жизни: они сейчас, как змеи в брачный период, переплелись наверху, в верхней части ватмана. Завтра мне исполнится сорок два года, и я, наверное, чувствую себя счастливым. Не случайно ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого, согласно «Путеводителю для путешествующих по Галактике» - 42.
- Сорок два! – взвизгнул Лунккуоол. И это всё, что ты можешь сказать после семи с половиной миллионов лет расчетов?
- Я все очень тщательно проверил, - сказал компьютер, и со всей определенностью заявляю, что это и есть ответ. Мне кажется, если уж быть с вами абсолютно честным, то все дело в том, что вы сами не знали, в чем вопрос.
- Но это же великий вопрос! Окончательный вопрос жизни, Вселенной и всего такого! – почти завыл Лунккуоол.
- Да, сказал компьютер голосом страдальца, просвещающего круглого дурака
Да, я понимаю, почему 42. И не ищу глубины там, где ее быть не может. Особенно потому, что завтра подъем в четыре утра. На пути к Монблану мы штурмуем Эгюй де Тур.