В Неваде закончился Burning Man. В этом году я не поехал. Но с удовольствием храню воспоминания о прошлых поездках, о радикальном самовыражении, об этом путешествии в Атлантиду
***
«Нет, туда мы не летаем на приличных самолетах. К чему гробить дорогую технику? Там пыль забивается в каждую щель, в каждое отверстие. Она проникает повсюду, и машина становится непригодной. Туда я доставляю пассажиров на вот этом Центурионе – старый и очень надежный моноплан. Видишь ли, он, может, не очень удобен, но проверен годами и способен выдержать еще не такое». Крис Браун, пилот, и, как выяснилось уже в полете, владелец этой самой авиакомпании из 9 бортов, помогает утрамбовать мой рюкзак на заднем сидении.
«Я слышал, ты сам пилот. Тогда садись вперед. Будет, что посмотреть по дороге». Через несколько минут мы уже в воздухе. Позади остается пустынный аэропорт Рино. Я бесконечен рад покинуть это место. Рино - мертвый город. Это парк развлечений, который открыли 20 лет назад, но в который почему-то никто не приехал. «Знаешь, Burning man у нас главное событие. На него собирают десятки тысяч людей. Эта неделя самая загруженная в году. Не всем же охота париться в многочасовой пробке! Я летаю в эти дни минимум 8 часов, а если они не закрывали бы полосу так рано, летал бы и больше. Но их посадочная полоса это нечто, ты увидишь! Ты первый раз туда?»
Да, я первый раз собираюсь на Burning Man, и, честно говоря, не знаю до конца, что ожидать. Колоссальное сборище хипстеров в пустыне? Дискотеку вселенского масштаба для любителей техно музыки? Анти-гламурную площадку современного искусства? Эксперимент по строительству общества с экономикой дарения? Я слышал столько отзывов, и все они различались между собой. Зачем вообще я везу туда столько народу?
Burning Man – проходит каждый год в пустыне штата Невада. Начинается в последний понедельник августа и длится неделю, до воскресенья. За это время в пустыне строится город, устанавливаются арт-объекты, открываются множество танцплощадок. Бёрнеры (жители временного города) ходят в фантастических костюмах, передвигаются на велосипедах и радикально перестроенных автомобилях-мутантах. Кульминацией события является сжигание огромного деревянного человека. После чего пустыню очищают от всех следов пребывания и город полностью исчезает.
Я решил там побывать, да еще и не один. Собрал в эту экспедицию почти 40 человек из многонациольного коллектива своей компании. Людей отбирал по принципу: Может выжить в пустыне. Может принести в пустыне пользу. Впрочем, было еще одно, третье условие: хочет сделать прорыв в работе. Вот из-за этого последнего, собственно еду я сам. Компания существует уже давно, коллектив сложился, мы научились проектировать, программировать и инвестировать не хуже других, но интернет – такая штука! Здесь все меняется как погода, когда ты летишь на самолете: за пол часа после вылета из совершенного штиля погода может превратиться в идеальный шторм.
Маленький Центурион начинает изрядно трястись, а Крис, вместо того, чтобы крепко держать штурвал, отписывает кому-то смски. Внизу под нами холмы и никакой цивилизации. «Разухабистая дорожка, правда?» – замечает он мое беспокойство. «Когда горячий воздух поднимается от земли, начинает трясти. Ну, если тебе хочется, возьми штурвал. Здесь все примерно так же, как в твоем вертолете: авиагоризонт, вариометр, высотомер». Крис явно не сильно заботиться о формальностях, но это его самолет. Я забираю управление, и от этого становится спокойней.
«Чем ты занимаешься?». «АйТи, у меня своя интернет-компания и инвестиции. Занимаемся проектами типа социальных сетей; помогаем людям знакомиться друг с другом, общаться. Мы инвестируем в проекты, в том числе здесь в Силиконовой долине». Крис понимающе кивает. «А, ну да, сейчас все больше летают те, кто занимаются АйТи. Раньше публика была другой: консультанты-бухгалтера, юристы. Они летали на встречи со своими клиентами, а теперь их почти совсем не стало. Летают айтишники на природу». «А кто ваши пассажиры на Burning Man?». «Да они же. Среди пассажиров частных рейсов в Черную пустыню больше предпринимателей, занимающихся технологиями. Многие живут прямо здесь, в районе залива Сан-Франциско. Но вообще, приезжают со всего мира. Знаешь, говорят, что если один раз там побывал, будешь приезжать ещё и ещё». Его слова меня радуют. Есть надежда, что среди всей разнообразной публики на Burning man можно будет найти своих знакомых или, по крайней мере, похожих людей. Впрочем, мне ли жаловаться на отсутствие компании? Внизу первый наш десант уже как неделю работает: разбивает лагерь и налаживает нашу инсталляцию – гиганского робота обезьяну
Гигантская обезьяна-робот или нам рано еще отдыхать
Сама по себе идея вывезти работающих в офисе людей в пустыню почти на две недели, туда, где днем температура достигает 40 градусов, а ночи страшно холодные, где пыль, где нет никаких удобств, может показаться авантюрной. Но это еще не всё. У нас на Burning Man есть миссия: мы везем 2-х тонную робота-обезьяну, плод совместных усилий художника Олега Кулика, робототехников и инженеров нашей компании
Обезьяна, для безопасности заключенная в клетку, будет нашим подарком плайе и другим бёрнерам. Мы называем ее ОракулТанг. У него стальные суставы, силиконовая морда и свалявшаяся длинная шерсть. Верхними лапами он цепляется за клетку, а в нижних держит бубен. ОракулТанг разговаривает. Иногда он что-то бормочет себе под нос, уставившись прямо перед собой одним открыты глазом, а иногда, прервав свои размышления, вдруг реагирует на проходящих мимо. Он может уставиться прямо на вас, шаман, мудрец, безумец. Оракултанг должен приехать в пустыню на огромном грузовике в 20 ящиках, а потом нужно будет собрать его и, подключив, дизельный генератор, вдохнуть жизнь. Это трудная миссия, особенно учитывая сроки и условия.
Мне не один раз задавали вопрос: какой глубокий смысл заложен в ОракулТанга? На этот счет существуют разные мнения. Олег Кулик, как художник, видит в нем в первую очередь образ, образ безумца и пророка, заключенного в тюрьму языковых ограничений. А для меня Оракултанг - повод выйти из зоны комфорта, провести перезагрузку в себе и в коллективе: высказаться и подать громкий сигнал: то, что мы достигли - это еще не все. Рано закрываться в комфортных кабинетах, рано считать дивиденды и дивиденды на дивиденды, рано рассчитывать до пенсии ежегодно повышающуюся зарплату, рано работать на одних и тех же технологиях, рано выдавать бонусы тем, кто со всем всегда соглашается, рано самим равнодушно поддакивать, рано со скучным выражением лица ждать конца рабочего дня… Рано! Еще пока рано! Вот этот сигнал и это заявление – есть мой главный замысел экспедиции, и межстрочный текст ко всем невнятным бормотаниям безумного-пророка обезьяны Оракултанга.
Город-призрак
Шасси мягко касаются еле заметной полосы. Город-призрак обнимает нас и покрывает, как было обещано, гостеприимным слоем пыли. Welcome to Black-Rock city. Простившись с Крисом, по палящему солнцу я бреду с походным рюкзаком и тюками, закрывая лицо руками. Да уж, здесь не 4-х и 5-и звездочные отели, не мишленовские рестораны, а, скорее, фавеллы, лагеря беженцев или планета Плюк из галактики Кин дза дза. Под тентами везде отдыхают люди, некоторые полуобнаженные, с разрисованными телами. Они мне улыбаются и машут, как старому знакомому. Звучит электронная музыка, повсюду разбросаны велосипеды, на встречу едут невиданные мутанты машины-вездеходы. Где же наш лагерь? Начинаю спрашивать: «Аааа, где русские? С обезьяной? Так, они были там. И гостеприимным жестом мой очередной провожатый показывает… во все стороны. Да ты, брат, сам откуда? Иди к нам, у нас угощают»
Пол часа скитаний в этом психоделическом пространстве, и я, наконец, вижу OraculeTang camp. Несколько просторных шатров, трейлеры – мобильные дома, выстроевшиеся по периметру, и ютящиеся между ними палатки, для самых экстремалов. Я, наконец, добрался до НАШИХ. И мне рады: жмут руки, обнимают, расспрашивают. Хорошо знакомые лица обгорели, брови покрыты пылью: «Как там?». А я в ответ: «Как здесь?». Торопливо обмениваемся новостями, как будто не виделись больше года. Оказывается, несмотря на нашу длительную подготовку, все-таки многое идет не по плану: кухню засыпает пылью, половина колышков для центрального шатра пропали, возможно, уехали с грузовой машиной, в мобильных домах забилась канализация, и… роботу Оракултангу не хватает питания: он беспомощно дергает конечностями и не издает ни звука. Гм… да, ну этого, видимо, и следовало ожидать. Что ж, разве мы не разберемся, мы команда, мы самая крутая команда, просто мы временно попали вне зоны комфорта. К тому же нас здесь окружают люди, которые сделают пребывание здесь запоминающимся и приятным.