Пять минут. Примерно столько времени остается у человека, оказавшегося в воде зимой, рассказывает мне один из сотрудников МЧС. На берегу реки собралось меж тем несколько десятков человек, судна на воздушной подушке. Причина — поступившая информация о двух рыбаках, дрейфующих на льдине.
— Тут запрещено вообще рыбачить. Течение сильное, вода идет, лед тонкий, трескается. Все равно лезут сюда, как мухи на это самое, — в сердцах не договаривает он и сплевывает.
В тот вечер (а сигнал поступил мчсникам уже почти с наступлением темноты) двух горожан искали 130 человек и три судна. Надежды на то, что они выжили, практически не было, но об этом не слишком распространялись. Обыскали несколько десятков километров береговой линии по течению реки, но безрезультатно — никаких следов.
В темноте поиски могут быть опасны для самих спасателей, поэтому их отложили до утра. Пережить ночь на льдине в начале декабря довольно сложно. Если рыбаки уже проваливались в холодную воду, то (как минимум) тяжелые последствия для здоровья обеспечены.
Нашли обоих рыбаков часам к десяти следующего дня. Точнее — их тела. Оказалось, что половить рыбки в зоне, где это делать запрещено из-за опасности, отправились отец и сын. Оба весьма солидные дяди, в возрасте. Жалели ли они в конце жизни о своем хобби неизвестно. Но мне почему-то кажется, что да — глупо как-то погибать из-за пары килограммов стерляди (или что они там вылавливают).
Знаете, что самое удивительное? Такие случаи каждый год происходят. Ровно на том же месте.
— Там каждый год по 500 человек ловят, в этой зоне. Там рыба собирается, вот они и прутся. Не переубедить их. На сантиметровом льду прыгают-бегают. Каждый верит, что с ним ничего не будет, — рассказывает мне знакомый спасатель.
А тут еще более жесткий (может быть даже жестокий) вопрос появляется — а может быть не стоит их спасать? Не глупые же ведь люди, знают, что могут погибнуть. Все равно идут. А потом их сто человек, рискуя жизнями, пытаются из затруднительного положения выручить.
Представьте, что человек прыгает с самолета. Ему говорят, мол, одень парашют, а то погибнешь. А он в ответ — я лучше знаю, и сигает из люка прямо в ночное небо. Это же дурость, по-другому не назовешь.
А рыбакам так каждый год говорят по сто раз: не ходите туда, там опасно, помрете. А они все равно идут. Так может им «отказ от спасения» выдавать?
А кто-то говорит, что поделать такой рыбак с собой ничего не может. Дескать, психологическая зависимость такая. Это даже один врач-специалист мне подтвердил, когда я статью про рыбаков писал. Говорит, это все первобытные инстинкты. Стоит такому любителю забав с удочкой представить, что он рыбку из лунки достает, как у него в мозгу выброс дофамина происходит (это такое вещество, от которого возникает чувство счастья).
И вот у этих ребят осталась такая первобытная реакция, «обещание награды» называется. Поэтому и бегут они на лед, теряя лыжи. И тут уже надо других «спасателей» вызывать, из лечебного учреждения.
Хобби у каждого свое, спору нет. Кто-то любит выпить, кто-то в компьютерные игры поиграть, некоторые от танцев получают удовольствие или от быстрой езды. Осуждать за пристрастие — дело неблагодарное, особенно если ты толерантный журналист.
Но, мне кажется, что в тот момент, когда хобби перестает касаться только тебя, затрагивает судьбы сотен людей, не говоря уже о родных, это уже немного другая история. Другая ответственность.
