Я попал в зал, когда карате только разрешили. Долгое время в СССР оно было под запретом и это разжигало любопытство. Как многие мальчишки, я хотел овладеть секретным оружием, каким-то тайным приемом, который позволит мне стать сильнее всех. Мне казалось, что это оружие непременно пригодится: в какой-то момент потребуется проявить мужество, придется защитить девушку или маму. Никто не будет этого ожидать, а я вдруг смогу противостоять целой армии нападающих. И стану героем. С такими мечтами я пришел в зал в ЦСКА на карате.
Месяц или два тренер не допускал меня до спаррингов. Мы отрабатывали удары руками и ногами по воздуху, грушам, лапам, без конца отжимались, так что стерались кентуса. И я все ждал момента, когда можно было проявить себя. И вот такой момент наступил. Нас рассадили на скамейки, и после нескольких учебных боев моих товарищей, тренер вызвал меня. «Дима… ну что выходи, попробуешь!». Меня переполнило волнение. «Сейчас я смогу показать характер, тренер меня еще не знает. А когда узнает, непременно покажется мне секретные приемы», - думал я, пока мне помогали надевать боксерские перчатки.
Прозвучало «Жме…» и бой начался. Меня как будто подхватила волна, и я бросился на мальчишку напротив. Под напором он стал отступать, закрывая голову. «Вот теперь меня не остановить». Я бил то справа, то слева. Я почти ничего не умел, но боевого духа было хоть отбавляй. «Ямэ, ямэ кричал тренер», - но я не слышал. Я наступал, пока тренер не схватил меня за руку. Только тогда я понял, что бой окончен. Победа.
«А ты - борзый», - с некоторым удовольствием сказал тренер. «Ну что ж… поменяем тебе противника. Рома, вставай, поработаешь». Роман был выше меня, в потертом кимоно, старше на год или два. До этого я не видел, как он "работает", но знал, что у него желтый пояс, занимается дольше других, и, кажется, он был сыном какого-то известного в узких кругах каратиста, недавно вышедшего из подполья. Воодушевленный первой безусловной победой, я не смутился. В крови бродил адреналин, я возбужденно дышал, и представлял, как Роман тоже отступит под моим напором. Опять прозвучало «Жмэ…» и я полетел вперед.
Пытаясь попасть, я широко работал руками. Мне казалось, что я вот-вот достану его. Но Роман, все время избегал удара. Он почти не отвечал мне, с каким-то странным равнодушием он только уклонялся, и несколько раз наметил майе-гери мне в живот. Тренер прервал бой на несколько секунд: «Подними руки. У тебя башка совсем открыта». Я кивнул. «Когда руки вверху, не очень сильные удары получаются. Я и так побеждаю», - подумал я и ринулся опять вперед.
Вдруг я услышал, какой-то глухой звук… не почувствовал, а именно услышал удар, как будто ударили в колокол. Я увидел радугу, а потом… приближающийся пол, из желтых крашенных досок. Я упал лицом на этот пол, едва смягчив падение руками. «Ямэ, ямэ…». Надо мной стали суетиться люди.
«Мам, мам… не пугайся только», - говорил я, пока мама открывала дверь. «Мне чуть-чуть попали ногой в зубы». Дверь открылась, и мама ахнула. Нижняя губа распухла, как будто косметолог вколол мне тройную дозу гиалуроновой кислоты, в уголке рта запеклась кровь, правый глаз украшал расцветающий синяк. «Мам… ну такое бывает. Я просто опустил руки слишком низко. Башка была совсем открыта». Она стала причитать. «Никуда больше не пущу. Ты совсем искалеченный». «Но я же первый бой выиграл, выиграл точно. Меня даже похвалили», - оправдывался я. «Никуда не пущу. Будешь заниматься шахматами или теннисом». «Ну, мам… ну это же не всегда так будет. Я научусь». Я старался говорить уверенно, но у самого мелькали сомнения. «А нужно ли мне это? А что, если такое будет повторяться… и мне, например, сломают нос».
На следующую тренировку я, однако, пошел. Пошел, несмотря на запрет мамы. И не жалею. Потом было почти десять лет занятий. Спарринги, техника, отжимания до стертых кулаков, соревнования, победы и поражения. В 17 лет я получил долгожданный черный пояс от того самого тренера Щеки В.А., обладателя 3-его дана. К этому времени я уже знал: никакого секретного приема нет. Секретным оружием служит труд и любовь к бою. Нельзя недооценивать противников. А страсть… страсть – это топливо, но от этого топлива не будет толка… без мастерства и рассудка. И башку нужно закрывать!