Часть 1
С помощью Божьей стала я превращаться в нефтяника, чему была неслыханно рада, и это было, как потом выяснилось, моим призванием. В душе я себя ощущала «королевой», а вся огромная территория Западной Сибири, на которой умещалось не одно, а несколько европейских государств, была моим королевством.
Мы жили делами нефтяными, делами всей страны. Люди, преданные большому делу, сгорали на работе: нефть нужна была стране, как глоток воздуха, как лучик света «в тёмном царстве» нашей необъятной России, возрождавшейся после военной разрухи. Плохо или хорошо - не разобраться, но страна двадцать лет до перестройки безбедно жила на нефтедоллары! Не говоря уж про время нынешнее.
Нефтяная столица гремела делами, она росла, училась, и мы - вместе с ней. И это было, безусловно, нашим общим счастьем.
Первое «боевое крещение» как нефтяник я получила на преддипломной практике в Урае летом 1969 года, на Шаимской группе месторождений.
21 июня 1960 года на Мулымьинской площади, скважина №6, пробуренная легендарным буровым мастером Урусовым, дала первую нефть с суточным дебитом 300 тонн, что и послужило началом промышленного освоения уникальной нефтегазоносной провинции с легендарным боевым призывом: «Тюменскую нефть – Родине!».
Долго нефтеразведчики верили в успех нужного для страны дела и шли к нему. Не отдавали недра задаром свои сокровища, требовали взамен неслыханных усилий человека, хотя мощный газовый фонтан забил и известил о новой эре в изучении и покорении Западной Сибири под Берёзово, на великой сибирской реке Оби ещё в 1953 году.
Но опять нужно было время, чтобы окончательно увериться в научной гипотезе Губкина, что «нефть на территории Западной Сибири есть».
Отправляя меня на преддипломную практику, Владимир Павлович Максимов, мой руководитель, попросил на обратной дороге к нему зайти, а вернее, встретиться на лавочке, на этой самой центральной площади, потому что нас, его птенцов, к нему - заведующему промышленным отделом Обкома КПСС, кандидату технических наук, лауреату Ленинской премии - в кабинет не пропускали. Но на первом месте были для нас далеко не его звания. Человеком он был воспитанным, грамотным, уважающим своих студентов, никогда на наши «свидания» не опаздывал, был человеком слова, высокого ума, чести и достоинства, одетым всегда только с «иголочки», что немаловажно для руководителя, он был для нас примером во всём.
Он научил нас думать, искать ошибки в научных работах, сказав однажды и на всю жизнь нам с Людмилой Рогожиной, когда мы притащили добросовестно списанные материалы из научной библиотеки с явными ошибками: «Отчёты пишут такие же люди, как и вы». Но когда я встретилась с Владимиром Павловичем осенью, то первые его слова были: «А почему после практики не зашли?». При этом я почувствовала доброе уважительное отношение к себе и поняла, что плохо летом обо мне не говорили.
Север встретил меня летом песчаной бурей в аэропорту, что меня крайне удивило - рядом со взлётной полосой лежал песок, а я ждала узреть болота. Встретил недостатком кислорода в воздухе, дышать в тех широтах непривычно трудно, да сухой картошкой, что экзотично и в то же время как-то некомфортно. Но по-королевски, со своей комнатой в общежитии, хоть и маленькой, но отдельной, сразу же почувствовала хорошее отношение к человеку приезжему, с Большой земли.
Когда вернулась назад, хорошо поняла, что такое Большая земля. Просто так государство у нас работающему человеку большие деньги не платит - в те времена жизнь на севере была далеко «не сахар».
Очень хорошо помню ту далёкую посылку из Волгограда, когда все мои соседи по кухне разглядывали «музейные» экспонаты, мечтая о скором большом отпуске. Кто за два, а то и за три года. Свежая картошка, просто так положенная сверху, так и «убила» своей свежестью всех.
Плохих людей на севере встретишь немного реже, людей оценивают чаще по себе; мне сразу как-то поверили; поставили в смену самостоятельно работать оператором.
И вот я - хозяйка большого товарного парка с четырьмя огромными резервуарами-пятитысячниками, наполненными нефтью для большой России, для меня и моих родных, для моего родного Урала, в краю красивом с белыми ночами и хорошими «железными» людьми с патриотизмом в душе.
На севере в экстремальных условиях приживались только люди хорошие, плохое в тяжёлых условиях не схоронишь, оно само автоматически выливалось наружу, а люди красивые расцветали во всей своей природной красе, как бутоны роз в оранжереях, но порой работали на одном голом энтузиазме, головой да лопатой, но с большой верой, что Сибирь они покорят, и это сущая правда.
Это сейчас север отличается от севера того, уже исторического, как небо и земля. А тогда всё было, как на фронте: надо, значит, бери, получай, страна, и пользуйся, а народ двужильный, он всё выдержит.
Техника, и то не всегда выдерживала. На моих глазах увяз бедолага-трактор и провалился в бездну болотную, совсем недалеко от бетонки, рядышком, на болотных кочках, где набиралась соком крупная витаминная северная брусника, и ей был чужд по соседству металл. А чумазые мужики чуть ли не плакали от бессилия. Что они на болоте делали - не поняла я тогда, то ли уток поехали пострелять, но груда металла ушла вглубь, тревожа веками не тронутые глубинные топи. В 1969 году на Трёхозёрном месторождении всё было более или менее обустроено. Но сюрпризы были и от природы, и от человека, и всегда они будут, так уж устроена вселенная, к сожалению. При добыче нефти и газа природа неожиданностей приносит ещё больше, и тем это интересней предугадать и покорить.
По тому масштабу работ освоения месторождений Западной Сибири, что охватила всю страну и всколыхнуло всех нефтяников, можно разве что сравнить с масштабом Великой Отечественной войны – вот в такие годы я училась, а потом и работала.
Подписывайтесь на канал и читайте книгу с начало.
Можно заказать печатный вариант. Всем приятного прочтения. Возможно кто-то сделает для себя какие-то выводы. Буду рада если она вам поможет).
Предыдущие статьи: