...В тот раз Геннадий Николаевич находился на боевом дежурстве. Ночь прошла спокойно. Наступило тихое утро. Облака, с вечера сеявшие мелкий дождь, поднялись, но по-прежнему плотно закрывали небо. На стоянку прибыли летчики, техники, механики — намечались плановые полеты в сложных метеоусловиях. Вот в небо стартовал один истребитель, другой... Никто не ожидал беды. Но она уже подкрадывалась.
По ту сторону границы в глубине выступа, клином отодвигавшего наш южный рубеж на север, появились два иностранных военных самолета. Долго кружились там. К границе была поднята пара истребителей ПВО. Через некоторое время один чужой самолет ушел восвояси, а другой свернул на запад, пересек Государственную границу СССР у основания левого скоса выступа и стал углубляться в наше воздушное пространство. Пара истребителей не могла перехватить его — потребовалось бы слишком много времени, чтобы обогнуть выступ с правой стороны на левую.
Офицер боевого управления подал команду старшему дежурного звена капитану Г. Елисееву:
— Двести сороковой, вам взлет. Цель реальная!
Начальник штаба полка, руководивший в тот день полетами, вне очереди пропустил Елисеева на взлет. Пока МиГ-21 набирал высоту, штурман КП по телефону доложил командиру полка о нарушении воздушного пространства.
— Немедленно выезжаю к вам,
— тотчас отозвался подполковник Ю. Мураховский и приказал занять готовность другому летчику дежурного звена капитану В. Спасскому.
С командиром на КП выехал его заместитель по политической части подполковник А. Однолько. Оба сразу включились в работу, контролируя наведение перехватчика на цель.
А капитан Елисеев, набрав высоту, держал курс к границе, идя на максимальной скорости. Кто-то сегодня, 28 ноября, нарушил воздушное пространство. И он, Елисеев, должен пресечь это нарушение!
...Геннадий родился 26 декабря 1937 года в Сталинграде в семье служащего. Отца помнил смутно: ему было всего четыре года, когда Николай Андреевич ушел на фронт защищать Родину от немецко-фашистских захватчиков. Мать, Варвара Прокофьевна, каждый день ждала весточки от мужа, но письма приходили редко.
Фронт приближался к Сталинграду. Во время очередного налета фашистской авиации их дом был разрушен. Вырыли землянку, перебрались туда. В один из моментов затишья вынесли парализованного деда на свежий воздух подышать, набраться сил. Внуки играли рядом. И тут возобновился артобстрел. Деда убило осколком снаряда, получил тяжелую рану старший брат Геннадия — Николай. Ему рассекло голову, выбило глаз. Не описать, какие трудности пришлось перенести матери. А весной 45-го пришла похоронка: за три недели до безоговорочной капитуляции фашистской Германии кавалер ордена Отечественной войны II степени Елисеев Н. А. пал смертью храбрых...
Героическая земля Волгограда... Каждый ее квадратный метр обильно полит кровью защитников Родины. Геннадий рос в атмосфере преклонения перед отвагой и мужеством фронтовиков, преградивших на волжском рубеже путь ненавистному врагу. Для него было само собой разумеющимся, что, когда вырастет, станет военным. Больше всего его привлекала авиация. Он решил стать летчиком.
«В 1953 году,
— писал Геннадий Николаевич в автобиографии,
— я поступил в Сталинградский аэроклуб для обучения на спортсмена-планериста. По окончании курса получил свидетельство и был зачислен в 1954 году на курсы пилотов, а в сентябре 1955 года окончил аэроклуб и был направлен в Качинское авиационное училище для дальнейшего обучения».
...Кратчайшим путем летчик вел свой сверхзвуковой истребитель в облаках в заданный район.
— Двести сороковой, вам курс — восемьдесят.
— Понял, выполняю. Высота, скорость цели?
— Семь. Девятьсот пятьдесят.
Вскоре наведение перехватчика принял на себя другой КП, находившийся ближе остальных к границе. Дежурство здесь нес штурман наведения капитан В. Темный. Его в подразделении считали достаточно опытным, хорошо подготовленным специалистом, который уверенно работал в сложной тактической обстановке. Однако на этот раз капитан заметно нервничал. Действительно, было отчего волноваться: видимо, поняв, что нарушение советского воздушного пространства не останется безнаказанным, экипаж самолета-нарушителя развернулся курсом к границе и стал уходить.
Четко выполняя команды с земли, Елисеев стремительно сближался с целью. Капитан Темный вывел его в заднюю полусферу чужого самолета. И тут истребитель Елисеева, пробив облака, вырвался на простор.
Залитая ярким солнечным светом колеблющаяся рваная масса облаков бесконечным полем расстилалась внизу, ослепляя. Чуть ниже себя впереди слева летчик увидел темную крестовину двухместного иностранного самолета, по конфигурации напоминавшего разведывательный вариант истребителя.
— Я Двести сороковой. Цель по курсу слева,
— доложил Елисеев на КП и уточнил:
— Наблюдаю двадцать — семнадцать километров.
— Цель ваша. Принудить к посадке!
Каждый раз перед заступлением на боевое дежурство капитан Елисеев повторял общепринятые в международной практике сигналы на случай нарушения иностранным воздушным судном государственной границы СССР. Ведь нарушение может быть не только преднамеренным, но и случайным. Приблизившись к иностранному самолету, он подал соответствующий сигнал, предлагая идти на ближайший советский аэродром. Сомнений не оставалось: летчики чужого самолета не только приняли сигнал, но и поняли. Вместо того чтобы выполнить его требование, они резко увеличили скорость, уходя в сторону границы.
Елисеев доложил на командный пункт обстановку. Когда были исчерпаны все возможности заставить экипаж самолета-нарушителя подчиниться требованиям советского летчика, штурман наведения подал команду:
— Приготовить оружие. Цель — уничтожить!
Вскоре Елисеев доложил:
— Есть захват!
— Он увидел сначала у верхнего обреза прицела белесую отметку, после доворота она стала перемещаться к центру.
Экипаж самолета-нарушителя, пытаясь увернуться из-под удара, продолжал энергично маневрировать, кидаясь из стороны в сторону, меняя высоту, закладывая глубокие крены. Начался жестокий поединок. Тут, в небе, как бы схлестнулись две воли, два стиля борьбы, вступили в схватку два сильных и стойких противника, готовых ни в чем не уступить друг другу. Обстановка усложнялась с каждой секундой и складывалась, к сожалению, не в пользу перехватчика. А до границы оставались уже считанные километры. И тогда на борт истребителя поступила команда:
— Двести сороковой. Таран.
И, как эхо, прозвучал ответ Елисеева:
— Вас понял, выполняю!
Эти слова Геннадий Николаевич произнес спокойно, четко, как будто дело происходило в обычном учебном полете. Их со всей беспристрастностью зафиксировала магнитофонная лента.
Вполне возможно, что Елисеев помнил о неизрасходованном боекомплекте к пушке, но в момент, когда мгновения решали судьбу поединка и не оставалось времени на перезарядку оружия, прицеливание, он счел неуместным поправлять штурмана. Понял: если «земля» приказывает таранить, значит, не остается иного выхода. Ему за облаками не видно, где проходит граница. Может быть, она уже совсем близко. Надо бить по нарушителю, и бить наверняка...
«Вас понял, выполняю» — звучало в ушах штурмана наведения. Капитан Темный не отрывал взгляда от экрана. Ему хорошо было видно, как две белесые метки слились в одну и, остановившись, постепенно растворились, исчезли с экрана.
— Двести сороковой, отвечайте! Двести сороковой, отвечайте!
В ответ — лишь тишина...
Проведенное расследование показало, что поединок капитана Г. Елисеева с самолетом-нарушителем с момента выхода на цель до нанесения таранного удара продолжался всего три минуты. Это были минуты острейшей схватки в воздухе. Советский воздушный боец проявил отвагу, мужество, героизм. Оказавшись в сложной обстановке, коммунист Г. Елисеев не дрогнул перед смертельной опасностью и как патриот пошел на самоотверженный героический поступок. Он первым в истории реактивной авиации применил воздушный таран, уничтожив самолет неизвестной государственной принадлежности, вероломно вторгшийся в пределы СССР.
Подвиг офицера высоко оценен Родиной. Указом Президиума Верховного Совета СССР за мужество и героизм, проявленные при выполнении боевого задания, капитану Елисееву Геннадию Николаевичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). А десять дней спустя приказом Министра обороны СССР имя отважного летчика было занесено навечно в списки личного состава первой эскадрильи истребительного авиаполка — той самой, в которой он проходил службу заместителем командира...
Полковник Е. БЕССЧЕТНОВ
⭐⭐⭐
СПАСИБО ЗА ПРОЧТЕНИЕ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И СТАВЬТЕ «ПАЛЕЦ ВВЕРХ»