Перенесено в Instagram
Итак, детей у бабушки с дедушкой было пятеро: дядя Миша, тетя Валя, тетя Галя, мой папа Вова и тетя Рая.
Дядя Миша.
Дядю Мишу я помню по одной-единственной фотографии за стеклом старенького серванта в квартире бабушки и дедушки. На ней ему 18 лет. Он стоит в тени какого-то дерева. Фотокамера запечатлела кружево листвы на его лице, улыбается одними уголками губ. Красив до невозможности: русые, слегка вьющиеся волосы, выгоревшие на летнем солнце, высокий, мускулистый – статью пошел в дедушку. Но сквозь эту стать проступили и бабушкины черты – открытость и доброжелательность.
Так прозрачные слои акварели на картине, при наложении друг на друга, позволяют увидеть оба слоя сразу – и верхний, и нижний.
Засыпая на диване в гостях у бабушки, я долго смотрела на эту фотографию. Мне казалось, что дядя Миша улыбается с нее именно мне. И прежде чем уснуть, я загадывала: «Пусть мой суженый будет похож на него». Такой же… мужественно-прозрачный.
О том, что дядя Миша погиб из-за происшествия на железной дороге задолго до моего рождения, я знала всегда. Спросила как-то у бабушки: «А это кто?». Она вынула фотографию из серванта, с любовью погладила улыбающееся лицо и вернула ее на прежнее место: «Это твой дядя. Миша. Он погиб. Попал под поезд». «У-м-м, понятно» - ответила я и убежала по своим делам. Дети, не ведающие собственного горя, могут быть безучастны к чужому.
О том, как именно погиб мой дядя, мне довелось узнать лишь недавно. Эта история меня потрясла. Он действительно был очень мужественным человеком.
Дядя Миша учился в Вологодском техникуме по специальности «машинист тепловоза». Его девушка осталась в Вожеге. На Новый год они с другом решили поехать домой на поезде - проведать родных, навестить своих девушек. Ехали безбилетниками, а тут - контролер. Дядя Миша решил перебраться из одного вагона в другой снаружи поезда на полном ходу. Он не удержался и сорвался, ему отрезало ступню. Дядя Миша снял ремень, перетянул ногу. Он смог остановить встречный поезд, который доставил его в город Сокол. Врачи сокольской больницы ампутировали ему ногу выше колена. Но были еще два сломанных ребра, одно из которых проткнуло легкое. Дядя Миша скончался в больнице 25 декабря. 5 января ему исполнилось бы 19.
Нет более тяжелой утраты для женщины, чем потеря ребенка. Мне и в голову не приходило, что бабушка Лена все это пережила. И как справился дедушка. Потому, что в их доме не висела атмосфера непоправимого горя: я никогда не слышала тягостных разговоров или воспоминаний о дяде Мише, не видела слез. Бабушка с дедушкой всегда были рядышком - спокойные и ровные в общении друг с другом и с людьми. Только эта фотография… Она всегда стояла на одном и том же месте в стареньком серванте за стеклом и напоминала о присутствии в большой и дружной семье еще одного человека. Восемнадцатилетнего навсегда.
Царствие Вам небесное, дядя Миша...
Когда в Вожеге закрыли ДЭПО, дедушка остался без работы. В поисках лучшей доли он уехал в Череповец. Устроился мастером по ремонту паровозов в ДЭПО Металлургического завода. Через год, обосновавшись как следует на новом месте, он перевез семью в трехкомнатную квартиру на улице Ленина. Они приехали в Череповец в товарном вагоне с немудрящим скарбом. Так и оказались в Череповце…
Тетя Валя.
Тетя Валя, на мой взгляд, пошла в бабушкину породу: мягкие кудри, светлые глаза и такой же светлый, легкий характер. Улыбчивая хлопотунья – ни секунды не сидит на месте. За мужем, с которым они поженились еще в институте, она подалась в Краснодар, где они живут в своем собственном доме. У них двое детей – Танечка и Ванечка. Не знаю, как сейчас, но раньше Ванечка с папой были похожи, как близнецы. На общесемейных фотографиях знакомые могли запросто их перепутать. Сколько внуков подарили Танечка и Ванечка тете Вале и дяде Коле мне, к сожалению, не известно.
Тетя Валя бесподобно готовит. Я до сих пор помню ее кашу в тыкве, которую она подала к праздничному столу, когда вся семья собиралась вместе. Думаю, она могла бы запросто написать книгу: «Каша в тыкве, как произведение искусства». Вам знакомо чувство, когда блюдо жаль кушать, потому что не хочется разрушать его красоту? И я, кажется, знаю кто научил тетю Валю так готовить.
Бабушка всегда готовила вкусно. И это, надо заметить, в те времена, когда чтобы приготовить курицу, за ней нужно было отстоять очередь и получить ее на руки со всеми потрохами. Курица была с головой и лапками, которые нужно было отрубить, с внутренностями, которые нужно было выпотрошить и кожей, которую нужно было опалить на огне кухонной плиты, так как ощипана кура была плохо. Чего только не умела приготовить бабушка на 6-ти метровой кухоньке! Готовили не так, как сейчас: полуфабрикатов почти не было. Котлеты – самодельные, пельмени – самолепные, пироги – самоиспеченные.
Когда бы моя любопытная мордашка ни замаячила возле бабушки, она всегда вовлекала меня в то, чем занималась в данный момент сама. Никогда не отмахивалась, чтобы поскорее управиться с делами. (Хотя что-то мне подсказывает, что без меня она управилась бы с ними в два раза быстрее.) Месила ли тесто для пирожков, лепила ли домашние пельмени – вот тебе, пожалуйста, передник и собственный кусочек теста в полное распоряжение. Сиди себе рядышком на табурете, смотри, как его нужно мять, раскатывать скалкой на столе с рассыпанной мукой и смазывать кисточкой из перьев растопленным на водяной бане сливочным маслом. А после мой разваливающийся по швам пирожок или гигантских размеров пельмень помещался на противень и пекся на равных рядом с ее кулинарными шедеврами.
Если бабушка пила чай, я тут же усаживалась рядом. Она наливала мне чай в цветастую чашку и ставила ее на блюдце. «Бабушка, а зачем ты мне блюдце дала, чай-то ведь не горячий?» - хлопала я округлившимися глазами. «Культурные люди, Оля, даже холодный чай пьют из чашки с блюдцем» - объясняла бабушка, загибая обратно мой изящно оттопыренный мизинчик. И я приосанивалась, проникаясь тем фактом, что прямо на глазах становлюсь культурным человеком.
В детстве я терпеть не могла кашу. А у бабушки Лены ела ее с удовольствием и без уговоров. Секрет столь чудесного преображения был прост, как все гениальное. Сначала мы с бабулей перебирали пшено на клеенчатой поверхности стола, отделяя желтенькие ядрышки от черных. Затем перебранное и промытое пшено бабушка Лена ссыпала в глиняный с белым орнаментом глазурованный горшочек (который сам по себе интриговал меня в качестве предмета домашнего обихода), клала на дно добрый кусок сливочного масла, доливала сверху молочка и ставила в духовку минут на пятнадцать. После чего она доставала из шкафа деревянную расписную ложку и вручала ее вконец изумленной мне. Я не могла дождаться – гипнотизируя духовку и болтая ногами на табурете - когда же, наконец, приготовится эта чудо-каша, и я начну ее есть этой чудо-ложкой?! Когда каша была готова, я, часто дыша с открытым ртом, чтобы не обжечься, съедала весь горшочек полностью, а прикипевшую на донышке кашу доскребала расписной ложкой…