Где еще можно читателю попасть на апробацию, на «обкатку» новых литературных произведений, а автору ощутить интерес к ним? На «УФЛИ». Или оказаться первым слушателем уже опубликованного? На «УФЛИ». Где можно высказаться о произведении дилетантски или профессионально, но всегда искренне, заинтересованно? В литературном объединении «УФЛИ».
- ^
Лариса МИХАЙЛОВА, фото: А. Залесов
Литературное объединение
УФЛИ», 4 марта 2015 г
Ведущий Айдар Хусаинов принимает от аудитории разные мнения, нельзя только молча отсиживаться. Здесь работает девиз: «Прослушал — оцени, выскажись».
На обсуждение 22 апреля 2015г. Гульбану Ырысбаева вынесла два разноплановых повествования: «И снится холм над Волгой» и «Мой крылатый конь». Оба произведения вызвали интерес и полемические рассуждения о виде жанра, в котором они созданы. «И снится холм над Волгой» — не шаблонное изложение фактов о поисковых работах военно-патриотического клуба, а показ событий военных лет, всплывших в ходе упорных поисков следов погибших, и связанное с этим сегодняшнее единение ранее незнакомых людей, их эмоциональные реакции, как знак неравнодушия — все это преподано в рамках авторской журналистики. Художественная публицистика считается наиболее трудной ступенью в журналистском мастерстве, тем более по тематике Великой Отечественной войны, актуальной для россиян.
«Мой крылатый конь» — это житейские реалии, преподнесенные со знанием о жизни четвероногих помощников человека, украшенные проникновенным литературным стилем. Этот рассказ я сразу «занесла» в список любимых произведений. И хочу поделиться с вами впечатлениями от прочитанного.
Действующее лицо повествования — человек без имени, обозначен как «ОН», но это не смущает, так как вскоре внимание фокусируется на истинном главном герое — четвероногом существе, и использование литературного приема — приглушить внешнюю значимость одного для выделения другого — оправданно.
ОН — человек не без биографии. По прочтении оцениваешь, что образ выписан подробно, объемно и не по стандарту — отдельным абзацем, а россыпью. Перед нами путь пожилого человека, проведшего жизнь в крестьянском труде, а воспоминания о военном, сиротском и голодном детстве не уходят. Занятие объезжать лошадей досталось ему от предков, но «дедово мастерство ушло, на всю округу ОН один остался». Труд не просто способ существования, ОН умеет бережно относиться к тем, кого, приручая, фактически лишает свободы, поэтому каждый раз, каясь, приговаривал: «Не мной придумано. Служили предкам, служите нам!»
Автор доносит до читателя древний обычай, когда, покоряя коня, объездчик должен был озвучить завещание древних, «дабы не обидеть, а напомнить, что кони издавна с человеком». Дедова мудрость, диктуя уважение к животине, простиралась и на запрет приема спиртного тем, кто рядом с конем, формировала у человека восприятие особой его чистоты. «Пои коня чистой водой, из чистого ведра».
В пятидесятых годах прошлого века, когда уфимцы набирали воду для питья из уличных колонок, был такой эпизод: у колонки остановилась телега с запряженной лошадью, возчик попросил у очередников напоить ее, пояснив, что с собой не имеет чистого ведра. Через минуту замешательства или раздумья кто-то дал свое ведро, конь быстро всосал всю воду, а добрый человек наполнил потом ведро и для себя. Так я в детские годы встретилась с почитанием этих животных — помощников человека.
В сюжет рассказа вплетена легенда о крылатых созданиях, которые из любви и сострадания к человеку утратили крылья и стали жить на земле. Так хочется принять это за правду.
А читатель по мере продвижения по страницам узнает, что ЕГО ремеслом было объезжать коней по заказу. Человек и животное в этом симбиозе сживались, расставание было обоюдно трудным и «он долго смотрел вслед, зная, что к воротам конь примчится не раз, а он не выйдет. Надо смириться, тогда смирится конь». Сколько трогательности в описанных отношениях и авторской сердечности, уловившей их.
ОН реалист по жизни, но мечтатель в душе, и читатель увлекается Его мечтой. Автор преподносит нам на эту тему великолепное эссе, которое хочется перечитывать и возвращаться к строкам: «Мечта украшает жизнь, дает надежду на счастье», но «может быть, несчастья начинаются там, где сбываются мечты?».
На момент повествования у хозяина были хлопоты с Гнедой, «она служила ему десятки лет и не раз давала приплод». Но пришло время и Гнедая, почувствовав свое последнее материнство, прятала в лесу последыша буланой масти. Хозяин слился чувствами с Гнедой и принял жеребенка не как очередную заботу, а общую радость, и любовался им. А читатель залюбуется описанием семейной идиллии Гнедой и Буланчика. Их фигуры темной и светлой масти «в лучах заката и рассвета виделись как продолжение изгибов гор Иренды-ка». Поэтика в описании «бирюзовых» от солнца гор, лежащих по горизонту «высокой морской волной», завораживает.
Казалось бы, объездка лошадей — прозаическое занятие, но сколько мы узнали живых деталей, почувствовали привнесение души в это серое крестьянское дело! А как зримо предстает перед нами Буланчик, который «вскидывал новенькие блестящие копыта». «Новенькие копыта» — несомненно, находка в описании жеребенка.
Уже с середины рассказа чувствуешь, что безмятежное счастье трех близких существ (человека и животных) будет нарушено. В описании пока еще мирной картины автор сумела создать напряжение, предчувствие непоправимого: вот уже прозвучало предостережение умудренной опытом жены, вот уже нервничает Гнедая и неровно везет косилку..
Еще завязка содержала предощущение беды: облюбованный на продаже конь «будто выскочил из детской сказки о волшебном пегасе», но промелькнул как мечта — видение. Так и Буланчик — появился, полюбился, но: «Бог ты мой, воля и промысел твои безграничны.»
К сожалению, в жизни есть зависть, зло, стремление урвать, и ловко сработанная узда («мастерил из крепкой кожи в четыре ряда») стала добычей лиходея. Привязанный подручной уздой, сильный и диковатый жеребенок легко сорвался и на свободе оказался беззащитным. А всего-то кинулся к матери, запряженной в косилку. Трагедия описана скупо, немногословно, без сентиментальных стенаний, но «прошибает» до слез.
И еще приводится обычай из глубины веков — суровый, шокирующий, но позволяющий лошади-матери принять неизбежное, свыкнуться с утратой.
Гнедая в своем горе сумела понять и ЕГО боль, ощутила силу молитв человека и тогда почувствовала себя не в одиночестве.
Философская линия рассказа о том, что жизнь не бесконечна, проходит без пафосных, назидательных фраз, просто мы узнаем, что для Гнедой наступил день, когда ей стало понятно: «ЕГО нет.. нет как Буланчика, она отказалась от воды и ждала ту воду, которую принесет хозяин».
Сопереживания читателя реальны и сильны. Это достигается фабулой произведения, тонким психологическим преподнесением, изящной литературной обработкой. В рассказе особое понимание души четвероногого существа: чувство любви или безысходное горе для них столь же сильны, как для человека.
Как светло и радостно описана счастливая пора игр хозяина и Гнедой, когда «разрешив ухватить себя за гриву одной рукой и убедившись, что ОН держится крепко, Гнедая неслась вскачь, даря человеку свободу, и оба были словно в полете!» И верится, что именно эти мгновения далекого прошлого грезились Гнедой в ее последний час. Переплетение житейской правды, обычаи с нравственной начинкой, легенды о единении коня и человека, художественно изложенные, придают этому произведению эпический характер.
«Мой крылатый конь» — сколько сокрыто за этими летящими словами! Судьба героев, посвящение светлой памяти отца, чью жизнь, несомненно, сопровождала дружба с лошадьми (может, даже особая мечта?). Это и поэтические крылья автора рассказа — душевно тонкой и чуткой Гульбану Ырысбаевой.