Моя компания не единственная пострадала во время кризиса. Но когда случился кризис, я мог выдернуть из умирающей компании какую-то сумму денег, украсть, присвоить... Мог, но не сделал этого!
Почему? Потому что я вырос в приличной семье. Я воспитывался на других примерах!
Мой отец руководил крупным предприятием, имел в подчинении почти две тысячи человек; отработал сорок лет, а если применить северный коэффициент «год за полтора», то шестьдесят! И всегда все делал для людей. Получал зарплату и раздавал ее налево и направо. Если мама что-то успевала отловить, гуд! Если нет, тоже о’кей. А зарплата у отца была приличная, соответственно, он и другим очень хорошо помогал.
Наверное, это наложило отпечаток на мое отношение к деньгам. Я никогда не делал заначек, все куда-то раздавал, если говорить про небольшие деньги. А что касалось крупных, то я полностью реинвестировал их в бизнес.
Если бы мои прадед, дед и отец были бизнесменами, вероятно, они научили бы меня чему-то «полезному» и я бы с самого детства усвоил, что в первую очередь надо думать о себе. А во вторую — не забывать про себя любимого! И в третью — на всякий случай делать для себя заначку на черный день.
Потому что большей части тех, кому ты помогаешь, на тебя наплевать. И сколько бы ты ни делал для других, если тебе вдруг что-то понадобится, эти люди, скорее всего, тебе откажут.
Я остался ни с чем, потому что я все раздал.
Сколько было компаний во время кризиса, которые сначала месяцами не выплачивали зарплату сотрудникам, а потом распускали их на все четыре стороны: «Всем спасибо, все свободны! Можете подавать на нас в суд, нас это не касается!»
Я не мог так поступить.
Я принял решение быть корректным по отношению ко всем людям. В первую очередь к клиентам.
Представьте себе: какой-нибудь дедушка всю жизнь копил, копил, копил, всю жизнь работал, работал, работал, и вот решил купить себе автомобиль, отнес свои деньги дилеру, а тут кризис, и компания кидает его. Ни машины, ни денег.
Представили? Как вам ощущения?
А во время кризиса такое происходило сплошь и рядом. Один из банкиров прямо так и сказал мне:
— Кидай «физиков» и погаси нам хоть что-нибудь!
— Ты не получишь премию, жалкую премию! А дедушка перед смертью решил купить себе Тucson на деньги, которые
копил всю жизнь, и из-за тебя и твоей поганой премии не сможет этого сделать?! Да, я костьми лягу, но все верну «физикам»!
И мы вернули все всем...
Старой гвардией взялись за дело, успели слить остатки автомобилей и выкупили на эти деньги авто клиентов. Тем клиентам, которым не привезли машины, вернули деньги. Некоторые не соглашались и просили тачки, я расторгал договоры и отправлял им деньги почтой. Кроме того, мы вернули авансовые платежи за заказанные запчасти: просто обзванивали людей и приглашали забрать деньги.
Я считаю, это счастье, что нам удалось вывести из-под удара физические лица.
Итак, с клиентами разобрались. Дальше сотрудники. Я лично попросил главного бухгалтера посчитать, сколько нужно денег, чтобы рассчитать всех. Она назвала сумму. Не помню уже, сколько там было точно, четыре или пять миллионов рублей.
Я сказал: «Ок, теперь все, что приходит в кассу, — на зарплату!» И выдал зарплаты даже тем сотрудникам, которые воровали: просто закрыл глаза на их беспредел.
Кто-то действительно хорошо нагрел руки. Например, куда-то пропал целый склад резины. Там было примерно на два миллиона, точную сумму я, конечно, уже не помню. Тащили все, что не приколочено: хоть скрепку, хоть дырокол. У меня от этого волосы дыбом на голове стояли!
Что говорить о простых сотрудниках, если мои партнеры — каждый, каждый! — тянули одеяло на себя, пытаясь присвоить себе все, что только можно и нельзя. Руководитель группы компаний «Лео» г-н В. А., человек, который, по идее, должен был бы отстаивать ее интересы до конца, оформил в счет своей зарплаты Volvo XC70 и свалил в столицу. Корпоративный юрист, имевший доступ ко всем документам и печатям, тихонько переоформил на себя купленный мною на аукционе Cayenne Чичваркина и тоже слился. А Cayenne Чичваркина был для меня как... как... как броневик Ленина для какого-нибудь вашего прадедушки!
При всем при этом в «Лео» оставалось много людей, человек двести, которые бились плечом к плечу до последней минуты.
Это очень много, когда твое предприятие неумолимо затягивает в воронку кризиса, когда сотрудники бегут, а партнеры и кредиторы рвут тебя на части.
Три человека, всего три человека устроили истерику по поводу того, что им нужно выплатить компенсацию за отпуска. Две девицы подали в суд, что им недосчитали семь с полови- ной тысяч рублей, если не ошибаюсь. Мы объясняли: «Ребята, компании конец, но мы вам выплачиваем зарплату! Мы вам вы-пла-чи-ва-ем!» Наших активов просто не хватило бы на то, чтоб выплатить и компенсации, и отпуска, и что там еще полагается.
Сколько у нас было денег — мы все раздали!
Хотя эти деньги, эти четыре-пять миллионов рублей, в принципе могли бы просто забрать себе, спокойно положить их в свой карман, сбежать вслед за г-ном В. А. и корпоративным юристом. С такой суммой в руках легко можно было начать новое дело где угодно!
В тот день, когда я отдал последнему «физику» последние деньги, когда я провел последнее корпоративное собрание,
на котором объявил всем оставшимся работникам, что они уволены, поскольку компания «Лео» разорена, после всего это- го ужаса я забрался в ванну, открыл бутылку вискаря, собираясь нажраться до беспамятства и покончить с жизнью.
Что было потом, помню слабо.
Очнулся в Москве. Спасибо доброму человеку, который дал мне ключи от своей московской квартиры и сказал, что я могу бесплатно жить у него полгода. Я купил вина, закрыл дверь на все замки и бухал две недели.
Бухал и рыдал. Рыдал и бухал.
Бухал. Бухал. Бухал.
Потом, когда слезы кончились, а алкоголь уже не лез, стал что-то вспоминать, пытался анализировать: что, как, почему?
Знаете что? Когда-то давно у меня был мотоцикл Honda. Тысяча кубов. Три секунды до сотни. Драйв. Секс. Кайф. Непередаваемые ощущения. Все тачки нервно курят рядом с Honda.
И как-то раз поехал я из Северодвинска в Архангельск. С зимней непривычки спина быстро затекла, и на подъезде к архангельскому железнодорожному мосту я, осмотревшись по сторонам и не обнаружив автомобилей, решил разогнуться из позы зю: встал на подножки, держась за руль, выпрямил спи- ну... класс-с-с... какое облегчение...
Вдруг — хрясь!
И что-то белое перед глазами, все закрутилось, завертелось, побежали круги. А потом все остановилось, замерло, и я отключился.
Сперва вернулось зрение. Вижу трещину в асфальте. Очень близко. Огромная такая трещина... Взгляд как-то стран- но на ней фокусируется, очень похоже на зум фотоаппарата. А в голове проносится: «Вот козлы, как они асфальт замечательно положили! Когда же они уже научатся нормальные дороги делать?»
Постепенно стало возвращаться осязание. Попытался по- чувствовать руки, затем ноги. Так сразу и не поймешь, где их искать и есть ли они вообще.
Пошевелился. Живой? Не живой?
Перевернулся на спину: вроде живой.
Сел на задницу. Точно живой!
Смотрю по сторонам: сижу посередине дороги, прямо на разделительной полосе, справа стоит КамАЗ, в нем водила с выпученными глазами, слева — какая-то тачка, в ней непонятно кто, вокруг ошметки моего мотоцикла. Когда я свалился, он стал неуправляемым, упал на правый борт, отскочил от удара, упал на левый борт, затем укатился на обочину.
Хм-м. Был мотоцикл — стал запчастецикл.
Попытался встать. Перевернулся лицом вниз, встал на ко- лени, затем — на одну ногу, на вторую. Фигасе, я хожу!
Подошел к мотоциклу. Поднял его.
Завел.
Сел.
Доехал до заправки в полукилометре от места аварии. Остановился. Заглушил двигатель.
Снял шлем. Расстегнул костюм.
И тут меня как затрясет!
Человеческий организм — очень крутая штука. Он вовремя впрыскивает адреналин в кровь, чтобы вы не обделались и не почувствовали боли, а когда исчезает угроза, вы вновь предоставлены сами себе.
Хм-м... Надо оценить нанесенный урон: костюм из тол- стой свиной шкуры разодран до защиты, и сама защита тоже в клочья, я весь в синяках и легких ссадинах, но живой!
Живой и даже не поломанный!
Если бы не костюм, от меня бы остались только уши. Краш-тест на скорости 100 километров в час — никогда не пытайтесь повторить!
Что же случилось?
Дорога насыпная, поэтому она выше окружающих ее полей метров на десять-пятнадцать. Внизу болотце, где тусят разные птички, иногда перелетающие дорогу.
В общем, меня сшиб баклан. Белый, растак его, баклан! Я чуть насмерть не убился из-за этой тупоумной птицы!
Конечно, во всех своих бедах всегда легко найти виновных на стороне: пролетающих мимо бакланов, плохо положенный асфальт, кризис, рейдеров, партнеров, банкиров и разных прекрасных людей. Можно винить кого угодно, сожалеть о чем угодно, но делать это — бесполезная трата времени и сил. Просто потому, что все, что случилось, уже случилось!
Например, я сейчас говорю, что я мудак. Я еще тысячу раз могу повторить, что я мудак, мудак, мудак, мудак. И еще какое-нибудь другое нецензурное слово. И после этого еще два раза мудак. И добавить, что все делал неправильно и был тщеславен и излишне самоуверен, но ничего не изменится. Прошлое нельзя изменить.
Живой? Живой! И надо смотреть в будущее, а не жить прошлым. Из прошлых побед и поражений сделать правильные выводы и идти дальше. Пережевать и проглотить все дерьмо, которое на тебя вывалилось. И надеяться, что в следующий раз этого дерьма окажется меньше. Но не рассчитывать на то, что его не будет вовсе.
1. Часть первая. Краш-тест «История одного баклана»
3. Окончание первой части. Краш-тест «История одного баклана»
Вернуться в самое начало книги
P.S. Уважаемый читатель, привет! Каким-то чудом Вас занесло в мой блог. Зовут меня Олег. Куда вы попали? :-) Вы прочитали кусочек моей книги. Когда-то давно я построил огромный бизнес с оборотом 100.000.000 долларов. Потом пришел кризис 2008 года и я обанкротился. Потом долго вылезал из этой ямы, таки вылез, построил новые бизнесы, чуть не попал в тюрьму. Про вот это все я тут и рассказываю.
Загляните прочитать отзывы о книге:"Отзыв о моей книге"