Я, в своей обычной манере, долго думала, стоит ли углубляться с дебри, и не смогла удержаться: эпическая свара в августейшем семействе с романтичным названием «Война Алой и Белой розы» - не просто любимая тема… да я на ней шиповник съела.
Если у короля нет сыновей – это династический кризис, а если их слишком много – это внутриполитическая катастрофа. У Эдуарда III Английского их было восемь. Пятеро дожили до зрелых лет и оставили потомство. И это самое потомство почти век (с 1399 по 1485 годы) увлеченно выясняло отношения с разным числом сопутствующих жертв.
А начиналось всё вполне себе за здравие: старший сына Эдуарда и Филиппы де Эно – тоже Эдуард, позднее получивший прозвище Черный принц, был не лишен определенных способностей и мог стать вполне годным королем. Эдуарду было семь лет, когда началась Столетняя война. Она и стала главным делом всей его сознательной жизни. Талантливый военный тактик и авторитетный полевой командир, Эдуард выиграл у французов битву при Пуатье со счетом 4:1; в битве при Нахере, сражаясь на стороне уже знакомого нам Педру I Кастильского, разгромил французских союзников Энрике Трастамаре под командованием Бертрана дю Гесклена, который, по слухам, тоже кое-чего стоил; а его карательная экспедиция из Бордо в Нарбонн вошла в учебники военной истории классическим примером рейда шевоше (иначе говоря, опустошительного набега на вражескую территорию). Правда, первая попытка принца заняться административным управлением оказалась провальной и в конечном итоге привела к утрате англичанами контроля над большей частью Аквитании.
Мама с папой старательно подбирали наследнику невест одна другой достойней; Эдуард тактично уклонялся. А в тридцать один год позволил себе роскошь, для большинства людей его круга недоступную: женился по любви. Насколько он был не прав, показало время… правда не самому принцу, а стране. Конечно, красавица не пасла гусей у стен дворца, и вообще не занималась никакой хозяйственной деятельностью. Это была знатная дама… сбежавшая жена Уильяма Монтегю; безутешная вдова Томаса Холланда с пятью детьми и двоюродная тетка самого Эдуарда – Джоанна Кентская. Судьба щедра на злобные шутки: кровь Черного принца умерла вместе с его сыновьями, а потомки Джоанны от брака с Холландом через сто лет сели на английский трон. А ведь его неоднократно предупреждали: родители, здравый смысл, архиепископ Кентерберийский... Не помогло.
Этот, в общем-то вполне себе легитимный, просто непопулярный брак осчастливил английскую корону наследниками второй и третьей очереди. Возможно, из старшего сына этой пары – Эдуарда Ангулемского, со временем вышел какой-нибудь толк, если бы в шесть лет он не умер от чумы. Ну а младший, Ричард… этот даже надежд особо не подавал.
В 1376 году Черный принц умер. На год раньше отца. И этим фактом уже поставил под угрозу сложившийся порядок престолонаследия: право первородства – это привычно и удобно, однако подданные предпочли бы видеть на троне человека, способного самостоятельно принимать решения и разруливать последствия, а не коронованную куклу. Тем не менее, летом 1377 года согласно завещанию Эдуарда III десятилетний ребенок стал законным английским монархом под именем Ричард II невзирая на изобилие взрослых претендентов.
Худшие опасения пессимистов оправдались: малолетний король не правил – он развлекался, в то время как придворные группировки делили сферы влияния, а дефицит бюджета рос вместе с налогами, хотя, казалось бы, зависимость должна быть обратно пропорциональной.
В результате сокращения населения после эпидемии чумы в стране возник тотальный дефицит рабочих рук. Еще при старом короле в целях социальной защиты землевладельцев был принят закон, запрещающий нанимателю платить, а работнику – требовать плату выше норм, установленных в замшелые времена относительной стабильности на рынке труда. Запрет на свободное перемещение стал очередной каплей в чаше недовольства йоменов, а введение нескольких чрезвычайных налогов на военные нужды в дополнение к уже существующим податям ее переполнило. Грянуло восстание Уота Тайлера. Четырнадцатилетний король не побоялся личной встречи с толпой озлобленного народа, чем заслужил определенный бонус уважения. Он пообещал удовлетворить все требования восставших, однако через неделю передумал и приказал казнить бунтовщиков. Твердая вера в то, что обещания, пусть даже королевские – не более чем слова, останется с Ричардом на всю жизнь, в чем еще не раз будут иметь возможность убедиться все социальные слои его подданных.
По мере взросления Ричарда ситуация продолжала усугубляться: двор кишел не советниками, а фаворитами, посвящавшими всё свободное от развлечений время заботам о своем кошельке; амбары – не зерном, а крысами. Парламент выражал недовольство; король грозился разогнать парламент, парламент – низложить короля. Те, кому было обидно за державу, не выдержали: разразился мятеж лордов-апеллянтов. Это мы с вами думаем, что апелляция – мирное обжалование решения суда, не вступившего в законную силу. Однако графы Арундел, Уорик и Ноттингем, а также дядя короля – Томас Вудсток и двоюродный брат – Генри Болинброк на переговоры явились хорошо вооруженными и в сопровождении столь же решительно настроенной армии. Бумага с претензиями у них тоже была: ее честно зачитали, после чего казнили не успевших бежать фаворитов, а величество унизили, попросив изобразить статую и пока не пытаться вмешиваться в управление страной. Год Ричард вел себя прилично. Потом заныл, что он осознал, исправился, повзрослел и впредь постарается быть королем осмотрительным и мудрым. Ему поверили. Вернув полномочия, Ричард II организовал военный поход в Ирландию, преуспел, заработал себе популярность; похоронил первую жену Анну Люксембургскую, женился вторым браком на Изабелле Валуа, и, наконец, заручившись поддержкой парламента, припомнил бывшим лордам-апеллянтам старые обиды… девять лет спустя. Арундела, за прошедшие годы дважды прощенного, обезглавили; Вудстока заключили в тюрьму, где помогли скоропостижно умереть; Уорика приговорили к пожизненной ссылке.
Болингброка отмазал родитель – Джон Гонт, а Томас Моубрей сумел реабилитироваться сам, причем настолько успешно, что даже вырос из графа Ноттингема в герцога Норфолка. Затишье продолжалось недолго. Болингброк поссорился с Ноттингемом, обвинив его в подготовке нового заговора против короны. Ричард поступил в своей обычной манере: назначил судебный поединок, в последний момент отменил судебный поединок и выслал обоих из страны.
Военные действия на континенте были приостановлены, но казна от этого не наполнилась. Долги короны составили около 17000 фунтов (не такая уж и астрономическая сумма, стоит заметить: примерно столько стоило годовое содержание небольшого гарнизона где-нибудь на границе с Шотландией). Королевские чиновники облезли изобретать новые налоги. В который раз был извлечен из судебных архивов пресловутый мятеж лордов-апеллянтов: теперь всем, имевшим к нему прямое или косвенное отношение, было предложено купить себе помилование, и здравый смысл нашептывал пессимистам, что этот раз далеко не последний. Популярность Ричарда II ушла в глубокий минус.
В феврале 1399 года умер Джон Гонт, несмотря ни на что сохранявший верность племяннику. Имущество покойного пришлось королю весьма кстати: на средства, вырученные с его продажи, была организована очередная ирландская экспедиция.
Обнадеживающая весть об отсутствии короля достаточно быстро дошла до Парижа, где коротал свои безрадостные дни давно уже опальный, а теперь еще и свежеограбленный Генри Болингброк. Такой возможностью грех было не воспользоваться: герцог с похвальной скоростью снарядил 3 корабля, и в конце июня отплыл из Булони на родину, прихватив с собой три сотни подельников и соратников из числа таких же горемычных эмигрантов. Сойдя на берег в Йоркшире, он объявил себя герцогом Ланкастером и сразу нашел у северных лордов, сквайров и простолюдинов море сочувствия, помощи, поддержки, провианта и добровольцев.
Узнав об этом, Ричард II, уставший от безнадежной борьбы с ирландскими партизанами, высадился в южном Уэльсе. Послушавшись вредного совета своего другого двоюродного брата - Эдуарда Норичского, король большую часть армии под командованием графа Солсбери отправил в Северный Уэльс за подкреплением, а сам предпринял попытку завербовать людей в Гламоргане. Увы… престиж Ричарда уже пал столь низко, что под его знамена не поспешили встать даже ранее сочувствующие валлийцы.
Тем временем самопровозглашенный герцог Ланкастерский шел навстречу бодрым маршем, позаботившись о том, чтобы слух о гибели Ричарда II как об уже свершившемся факте бежал далеко впереди. Грамотная дезинформация – оружие более эффективное, чем тяжелая артиллерия: армия Солсбери рассеялась, как туман над Кембрийскими горами. Ричарду ничего не оставалось, кроме как укрыться в замке Конви и тупо ждать развязки.
Подтянулся Болингброк со своим ополчением. Расположился лагерем под стенами, и смиренной овечкой заблеял что-то вроде: «Не разбойник и не супостат я; не с мечом пришел, а с нижайшей просьбой. Хочу всего лишь вернуть свое достояние, покойным батюшкой завещанное». Царственный братец, как всегда, пообещал, и… вышел из замка с малочисленной свитой – для переговоров. Вероломством в этой семье отличался не только Ричард: охрану перебили, его самого скрутили, а потом долго не могли определиться с местом заключения для столь высокопоставленного и потому опасного пленника. Возили между замком Флинт, Тауэром и Понтефрактом. Одно знали точно – отпускать никак нельзя: развесит всех мятежников по столбам, деревьям и фасадам для украшения устрашения столицы, и примется за старое.
Вот уж чего не желали ни верхи, ни низы. И вообще: обаятельный, приветливый и демократичный Генри определенно будет лучшим королем, чем непоследовательный, надменный и неуравновешенный Ричард. Пленного монарха заставили подписать отречение, а осиротевшую корону парламент не замедлил предложить его ближайшему совершеннолетнему родственнику по мужской линии - Болингброку.
Известно, что в холодных, мрачных сырых застенках никто долго не живет: низложенные правители тем более. Не прошло и года, как бывший король Англии скончался. По неустановленным причинам, конечно же: то ли геммороидальные колики, то ли апоплексический удар… а может быть, грибочков поел или копьем несвежим отравился.
Дабы пресечь на корню опасные домыслы о бегстве, подмене и прочих вариантах чудесного спасения, тело в открытом гробу привезли в Лондон, выставили для всеобщего обозрения в соборе Святого Павла, после чего торжественно отслужили заупокойную мессу и похоронили со всеми положенными формальностями.
А теперь на основании вышеизложенного нарисуем умозрительный портрет Ричарда II. Малопривлекательный персонаж, не правда ли? Но не будем спешить с выводами. Мы уже знаем, кто пишет и кто заказывает историю. Очевидно, что при всем своем непостоянстве с пути расширения королевских полномочий и централизации власти Ричард II никуда не сворачивал, а Великая Хартия Вольностей для англичанина священней, чем Билль о правах для гражданина Соединенных Штатов. Конец был предсказуем. И, какими бы личностными качествами этот человек ни обладал, он – мертвый проигравший, а значит – верный кандидат в тираны, подлецы, буйные шизофреники и прочие редиски, в первую очередь потому, что сказать «сам дурак!» никогда никому уже не сможет. Несколько вкусных подробностей, пинта гиперболы, грамотная расстановка акцентов плюс литературный талант ручного летописца… Крибле, крабле, бумс! – и узурпатор превращается в освободителя страны, спасителя Отечества, отца и благодетеля нации. Конечно, узнать, где правда, где не совсем, а где совсем не, из-за отсутствия машины времени мы не сумеем. Как бы там ни было, Ричард II занял прочное место в галерее злодеев вместе со своим тезкой под порядковым номером III, девятидневной королевой Джейн Грей, Святополком Окаянным, Петром III Федоровичем, Жилем де Ре и прочими неудачниками.
Фигурой по меньшей мере противоречивой, а под занавес и вовсе трагичной Ричард II изображен и в одноименной пьесе Шекспира. Кстати, ее экранизацию в рамках сериала «Пустая корона» стоит посмотреть. Роль Ричарда исполняет британский актер Бен Уишоу – звезда нашумевшего в свое время фильма «Парфюмер», а для русской озвучки использована весьма удачная (на мой взгляд) компиляция переводов Александры Курошевой и Михаила Донского.
Несмотря на то, что Генри Болингброк стал королем Генрихом IV Ланкастером практически без боя, свержение и ликвидация Ричарда стали первым эпизодом большого династического конфликта, в котором одиночных убийств, мелких стычек и больших сражений будет еще предостаточно, но об этом в следующий раз.
***
❤️ Если вам нравятся мои истории, будьте зайками, поддержите рублём
Пусть вас не остановит небольшой размер помощи, для меня приятен каждый перевод, даже 100 ₽ мотивируют писать дальше, писать для вас!
Карта Сбербанка: 4276 7218 9884 2844.
Все истории можно прочитать в: