Что ни напарник — то беда.
Хоть в прорубь прыгай, да с разбега.
Когда же Бог мне даст? Когда?!
Вполне нормального коллегу.
Впервые, за всё время работы в охране, я шёл на обход территории объекта с какой-то тревогой в душе. И меня ни радовали ни звездное небо над головой, ни поскрипывание снега под ногами, ни моя работа, которой я всегда так гордился. Лицо моего напарника при бледном свете луны, напоминало мне восковую маску.
- А почему ты, Прибрёхин, так тяжело дышишь? - шёпотом спросил я у него.
- Какая-то тревога меня, Федя, эт самое, одолевает! - тоже шёпотом ответил он.
- А по поводу чего твоя тревога? - не отставал я.
- Сердце мне подсказывает, Федя, что что-то здесь, эт самое, не так!
- А что здесь не так?! Здесь всегда до твоего прихода всё было нормально! - воскликнул громко я и эхо повторило за мной мои слова.
- Слышал? Слышал, Федька, эт самое! - встревоженно заметался мой напарник.
- Да успокойся ты, придурок, это же эхо!
- Не эхо это, Федька, а это эхоглот, эт самое! - побледнев, как полотно, начал вопить Прибрёхин.
- Какой «эхоглот»?! Это фантазия твоего старческого маразма!
Прибрёхина трясло, он стоял на месте, как вкопанный, и со страхом в глазах смотрел куда-то вдаль. Остановился и я. И хотя я не хотел верить своему новому напарнику, но на спине выступил холодный пот.
- Прибрёхин, куда ты уставил свои зеньки? Ты там что-то видишь? - волнуясь, спросил я.
- Вижу, Федя... Вижу, эт самую...
- Да скажи, наконец-то, старый хрыч, что ты там видишь? - потребовал я.
- Его я вижу, Федя! Его, эт самое, задыхаясь от страха произнёс тот.
- Да кого «его»?
- Эхоглота! - выдавил из себя Прибрёхин, и мы, не сговариваясь, помчались со всех ног к КПП.
Скользкую дорогу метров триста мы преодолели, как рекордсмены-спринтеры за несколько секунд. Влетев ураганом на КПП, мы закрыли дверь на замок и погасили свет.
Я забрался под стол, Афанасьевич занял место под лежаком. В ночной тишине я услышал, как грохочут наши сердца.
- Федя, меня кажется радикулит секанул, эт самое, - услышал я стон своего напарника из-под лежака.
- Затихни, хрен старый, пока нас эхоглот не услышал! - ответил ему я.
Наступила минутная тишина, после чего я вновь услышал протяжный стон своего горе-коллеги.
Сжавшись в комок под столом, я сидел не дыша. Мне казалось, что за дверью кто-то стоит. В мёртвой тишине ночи раздался очередной стон бедоносца-напарника.
- Федя, ко мне кажется кердык, эт самое, подкрался, - прошептал он.
- А это ещё кто такой? - дрожа от страха, спросил я.
Но в ответ Прибрёхин только жалобно заскулил. В темноте я изо всех сил пытался разглядеть, что творит кердык с моим коллегой, который ещё стонал, видимо пытаясь сопротивляться.
- Афанасьевич, ты ещё жив? - набравшись смелости тихо спросил я.
- Жив я! Жив, эт самое! Да только, что толку! - услышал я в ответ.
Присмотревшись, я увидел, как Прибрёхин медленно выкарабкивается из-под лежака.
- Ты куда, старый хрен, собрался? - спросил я.
- Да, кажется, Федя, уже светать начинается, эт самое.
Испытывая какое-то облегчение, я тоже вылез из-под стола.