«Если мы сейчас не решим эту ситуацию — дальше будет только хуже»
«Мы не против церкви, мы защищаем сквер». В рамках подкаста побеседовали с активистами, которые выступают против строительства храма в центре города. Эта борьба тянется почти деcять лет, при этом горожане уже дважды одерживали победу — стройку отменяли, но через какое-то время религиозное сооружение предлагали построить в новом месте. На этот раз речь идет о застройке сквера у драматического театра. В защиту площадки жители города провели несколько акций, местный рэпер снял клип и запустил флешмоб #СкверуБыть. Также поданы документы на проведение референдума. Почему Екатеринбург снова «против», и что будет, если не удастся достигнуть компромисса?
Слушать подкаст полностью на SALT.ZONE и в iTunes.
__________________________________________________________________________________________
Дмитрий Москвин — политолог, городской активист, исследователь города:
Впервые о планах строительства храма святой Екатерины, который был снесен в 1930 году, заговорили в 2010 году. Попытались его сначала построить на месте сквера и фонтана на площади Труда. То есть вроде как на историческом месте, но уже полностью измененном в советское время застройкой и перепланировкой. Тогда вышли митинговать около 6000 человек, и под этим давлением власти были вынуждены отказаться. Затем в начале 17-го года два местных олигарха заявили, что хотят подарить городу к трехсотлетию храм. И этот храм они захотели построить в центре городского пруда. То есть в акватории насыпать искусственный остров и соорудить там семидесятиметровый храм, напоминающий храм Василия Блаженного. Все это выдавалось за подарок, за туристический объект и что-то необходимое для города. Их поддержал губернатор. Это вызвало очередную волну протеста, и в течение всего 17-го года проходили «обнимания» пруда и различные акции. В октябре 17-го года губернатор сказал, что на пруду ничего строиться не будет.
Все перенесут на берег. Пройдет согласование и обсуждение с городом и различными сообществами. Сделано было — ничего. И летом 18-го года вновь прозвучала фраза, что все дискуссии уже позади, решение принято и мы будем строить на месте сквера Октябрьской площади. С осени началась интенсификация городской активности, очень много негативных откликов. Есть понимание, что это не частная земля, а общая земля.
У нас озелененность центра около 0,6 квадратных метров на человека. Напомню, что в России по правилам даже в городах, находящихся в тундре, показатель — два квадратных метра на человека. То есть центр Екатеринбурга это, по сути, железобетонная заасфальтированная пустыня. Где деревья — в лучшем случае что-то дикорастущее во дворах. Парков и скверов крайне мало. И практически все из них сейчас находятся под угрозой застройки, вырубки и программ благоустройства.
Создана инициативная группа и поданы документы на проведение референдума. Там вынесено два вопроса. Один касается строительства именно в этом пространстве, на Октябрьской площади. И второй вопрос — о введении моратория на любое капитальное строительство в парках и скверах города. Инициативная группа подала документы в Избирком. До 29 января Избирком должен принять решение по соблюдению требований к процедуре. Если они пропускают, дальше городская дума должна рассматривать формулировки, выносимые на этот референдум. Мы знаем политическую историю последнего десятилетия в России. Референдумы не проводятся — находятся любые способы, чтобы в этом отказать. Но параллельно идет все-таки мобилизация людей. И сейчас создана инициатива — люди присылают письма и говорят о согласии выступить волонтером. В случае, если надо будет собирать подписи, они готовы в это включиться. Там за день записывалось по 250 человек — это серьезно. Люди готовы включиться в борьбу, и мы на них рассчитываем.
Анна Балтина — соорганизатор группы «Парки и скверы Екатеринбурга»:
Мы начинали, как всегда, с малого количества людей — 50−80 человек. Мы пришли с гонгом. В парке у нас 234 дерева — мы до этого все деревья описали, нанесли на карту. Мы описали их состояние: они молоды, красивы, им еще жить и жить. В гонг мы стучали 234 раза и в это время обнимали деревья. Эти обнимашки проходили два раза.
Потом вышло просто возмутительное интервью господина Козицына — это гендиректор УГМК [Уральской горно-металлургической компании]. Он нам ответил: «Ну что вы там защищаете? Это просто пустырь с двумя-тремя хилыми деревьями. И вообще там никто не гуляет». Нам пришлось ему отвечать. На фоне фестиваля «Не темно» мы выложили горящими свечами фразу «Мы здесь».
Естественно, мы не только как друиды обнимаем деревья и как огнепоклонники, как нас уже окрестили, выкладываем буковки свечами. Естественно, пишем и в Законодательное собрание, и в Общественную палату, и в полпредство, и в прокуратуру. Эта работа тоже ведется, работа постоянная и каждодневная.
Наум Блик — поэт, рэп-исполнитель:
Это уже третье место, которое пытаются застройщики освоить. И хрен редьки не слаще. Каждый раз не лучше предыдущего. Эта песня писалась, и я подумал, что недостаточно ее просто выложить в виде клипа. Нужно какую-то объявить акцию, чтобы люди узнали о том, что происходит. Чтобы они не молчали. Поэтому мы придумали такой флешмоб и решили его расширить и на другие города. Чтобы люди могли в своем городе поддержать, если у них подобные вещи творятся.
Когда пытались построить Храм-на-воде, я тоже участвовал, с творческой точки зрения. Я записал стих в образе Никиты Михалкова. Он называется «Человек пруда». И этот клип — это как бы вторая часть. Они друг с другом не связаны, но история одна и та же. Почему? Потому что я не могу молчать.
Я надеюсь, что горожане что-то скажут. Что они перепостили — это замечательно, но смысл был в том, чтобы каждый что-то сам сказал. Выводы пока рано делать, но я знаю, что люди записывают какие-то свои видео, чтобы присоединиться и сказать свое слово.
Юрий Кузьминых — координатор штаба Навального в Екатеринбурге:
Каждый раз эта инициатива [строительство храма в центре города] выглядит объективно сумасшедшей, потому что они выбирают такие места, которые не подходят для этого просто чисто технически. Акватория пруда для этого не подходила. И сейчас сквер. Мы позиционируем себя так, что мы не против церкви, мы защищаем сквер. Потому что это, наверное, один из последних сквериков в центре города, который уничтожать просто кощунственно.
Мы с квадрокоптером поездили по области. Сняли ролик. Мы сделали пятиминутный фильм на тему того, что у нас очень много недостроенных храмов в регионе. И даже в городе: в Верх-Исетском районе — старинный храм дореволюционный десятилетиями не восстанавливается. С миру по нитке прихожане сами скидываются, пытаются восстановить. Сняли сквер сверху. Мы запустили фильм о том, что если вам прям деньги ляжку жгут, некуда их вложить — восстановите лучше старые действующие храмы, либо постройте новые в тех частях города, где это нужно. Мы прагматично считаем, что храм — это такая же структура как школы, больницы, садики. У нас были бабушки, которых мы опрашивали, и они говорили, что в церковные праздники вынуждены ехать с тремя пересадками, условно говоря, на другой конец города, чтобы принять участие. То есть стройте храмы в шаговой доступности в тех местах, где они нужны. Мы сделали такой ролик. Он очень сильно срезонировал.
Мы допускаем несколько вариантов развития событий. Будет заседание избирательной комиссии [о согласовании референдума], на которое пригласили членов из инициативной группы. Мы допускаем, что, возможно, получим отказ. Тогда вариант будет один. Чтобы отказать, им нужно найти какие-то причины. Условно говоря — докопаться до запятых. В этом случае мы настроены провести еще одно собрание, с учетом замечаний — исправить их, и повторно подать. Вы нашли какие-то замечания, мы их устранили, еще раз подали. Но если второй раз будет отказ — мы на этом остановимся и будем думать о других формах обозначения нашей позиции. Это могут быть флешмобы, не исключаем и митинг. Сейчас у нас задача номер один — это информирование горожан.
Есть хрупкая надежда, что Избиркому хватит здравого смысла. Практика показывает — что с прудом, что с площадью Труда, — как только они понимают, что социология не в их пользу, они сдают назад. А социология не в их пользу, именно поэтому они избегают общественных обсуждений и слушаний. Потому что вопросы местного значения могут мобилизовать горожан на разные непредсказуемые вещи. Надеюсь, хватит у них здравого ума и пойдут они на компромисс. Мы уже говорили — давайте варианты другие рассмотрим. Они просто каждый раз посягают на общественное пространство, будь то пруд, площадь, сквер. УГМК достаточно богатая корпорация, чтобы у какого-то частника выкупить участок и построить что хотят. Даже в центре. Нужен какой-то компромисс.
Если мы сейчас не решим эту ситуацию — дальше будет только хуже. И уже горожане будут понимать, что не работают ни референдумы, ни общественные слушания, которых нас лишили. И я не знаю, какие формы это может принимать. Самые неконструктивные.
Больше материалов на SALT.ZONE.