В деле №7329 заседания тройки НКВД от 9 октября 1937 года священник села Хонятино Московской области Орлов Александр Васильевич был осужден в возрасте 54 лет за агитацию против насильственного уничтожения церкви в России и привлечение детей к церкви и вскоре расстрелян. Решение было принято и обнародовано пятью годами позже самого факта расстрела ни в чем неповинного священнослужителя. Геноцид на церковь начался в стране по велению и твердому указанию В.И. Ленина еще в 1917 г. Церковь была глубоко интегрирована в самодержавное государства. Хорошо известно из исторических публикаций, что сама царская семья искренне веровала в Бога и несла эту веру в массы. Целью разгрома церкви предвиделась властями , как быстрый и реальный слом духовности народа. Вот тогда, после слома, народом легче будет управлять. СССР в 1924 году вошел в мировую историю, как первое государство , решившееся на тотальный погром религии и затем постепенное внедрение атеизма. Режим конфисковал ценности церквей и на эти средства выполнял главные на этом этапе задачи по укреплению власти.
В 1924 году Наталья, четырнадцатилетняя дочь Матрены и Никиты Хохловых, будучи постоянной певчей клироса Баклушинского Храма Казанской иконы Божьей Матери удивилась столь раннему звону своей любимой обители. Она прислушивалась вновь и вновь, полагая нечто иное. Убедившись в истинности звона поспешила в церковь, зазвав с собой отца и мать, сестер Анну и Марию. Всякое слово Наташи по поводу церковного Богослужения в доме принимали, как святую необходимость. Чем ближе они приближались тем морозным утром к Храму, тем более убеждались, что там происходит что - то необычное. Прежде всего, народу у церкви было значительно больше обычного, а Храм продолжал будто громким и долгим звоном просить народ прийти на помощь. У Наташи оборвалось сердце.
-Да что же там такое на сей раз?
Проговорил в спешном ходе Никита Лукъянович. Когда осталось всего -то каких то двадцать - тридцать метров, послышались крики, гневный и страстный плач прихожан. Наташа пока не обращала внимание на колокольню и самый верхний купол с святым крестом. И только приблизившись к толпе, она увидела нечто злостное, что творилось нечестивыми безбожниками , по всему иноверцами на самом верху. Поднявшись по неизвестно откуда взятой высоченной лестнице с топором, поддерживаемый снизу еще двумя подлецами, иноверец размахнулся раз, другой. Крест по прежнему стоял крепко и отзывался на удары топора неким ржавым глухим свистом или скрежетом. Иноверец под крики и мольбы толпы свалиться вниз, на самом деле круто вывернулся, уцепившись за веревку, которую прежде набросил на купол и накрепко привязал к своему телу. Но он быстренько выправился и начал подбирать наиболее удобное расположение, чтобы крепче вонзить топор в святыню Господнюю и , наконец, исполнить подлое из подлых, грязное из грязных задание председателя сельского совета Трофимова. Он хорошо понимал для себя, чем может кончиться его распоряжение нанятым где - то со стороны не русским парням - разгромить и ограбить церковь и принести в целости и сохранности ценности Храма и крест, сбитый поутру, пока народ спит или занимается обычными житейскими делами, ради того, чтобы представить их целиков районному НКВД. Трофимов уже приготовил деньги, чтобы сразу же, не задерживая иноверцев, полно рассчитаться по договору деньгами. иноверцы работали слаженно и быстро, поскольку их уже ждали в другом селе с той же целью.
В Прихоперское село Баклуши новости государственной важности приходили с большим опозданием. Оно и понятно. Время - то какое было. И только много позже народ вычитал в средствах массовой информации скупую для чтива, но глубокую по смыслу статью от марта 1922 года, в которой было опубликовано, что именно Владимир Ильич Ленин выдал команду о беспощадном разгроме церквей, вывозе в бюджетные органы их ценностей, а священников уничтожать всякими доступными средствами и, как можно больше.
После десятого удара крест пошатнулся и стал наклоняться. Уставший иноверец утирал пот на лбу то одной ладонью, то другой, передавая топор с руки на руку.
Толпа заревела истошно. громкий, отчаянный женский голос взревел на всю округу. Марфа Канаева. испокон верующая в Бога старушка, постоянно приходящая сюда на молебен, пришла и на этот раз раньше других, никак не предполагая, что сегодня постигнет Храм. Она то и дело взвывала, причитая молитву и крестилась быстро и четко, полагая, что Господь, всесильный Бог услышит ее прошение и безусловно поможет. Крест после следующего удара вырвал кусок крепления у подножия и вместе с ним полетел вниз. Толпа взвыла, Марфа подняла обе руки к небу, понимая для себя, что Господь милостивый сейчас и не минуты позже сорвет с лестницы, спускающегося иноверца и положит его мертвое тело рядом с куском цементной заливки основания креста.
-Господи, прошу, приди на помощь?
Промолвив очередное прошение к Богу, она взвыла пуще прежнего и рухнула на землю. Люди, стоящие рядом, попытались поднять ее, но безуспешно. Марфа умерла от разрыва сердца. Это и понятно, то в о что она верила всю жизнь, во что верили ее родители, теперь покоящиеся в Восточной части села у березы на сельском кладбище, ее были в духе веры воспитаны и ее дети, затем внуки. Только теперь народ взбунтовался и стеной пошел на иноверцев. Те имели ввиду такой исход заранее, поэтому мигом бросили крест в сани, схватили все топоры на изготовку и прокричали отъезжая, чтоб никто близко не подходил.
Из церкви вышел священник отец Илларион с окровавленным лицом и порванной рясой. Люди бросились к нему, чтобы понять, что же произошло только что с церковью на самом деле?
-Когда ввалилась группа черных в нашу обитель, я сразу то не понял. А когда они начали грубо снимать иконы и шарить в алтаре. Все накопления для реставрации церкви силой забрали, ударив меня по лицу несколько раз. Я пытался сохранить свою обитель в целости и сохранности, но они еще раз бросились на меня и сорвали крест с моей груди. Они на ломаном русском языке говорили одно и тоже, что так действовать повелела власть и сам Ленин, то же самое говорил председатель Баклушинского сельского совета Трофимов.
Священник передохнул немного и продолжил:
-Наш Храм Казанской иконы Божьей Матери был прославленным на всю округу, как лучший и на молебен по праздникам Пасху, Троицу, Рождество Христово, Крещение Господне и другие к нам загодя приходили из Большой Журавки, Красного Яра, Ундольщино, Хоприка, Колычева, Скачихи и даже Звезды. Теперь, что Господь скажет, как он распорядится, так и будет.
Народ скучился вокруг священника и как - то виновато, что не отстоял обитель от варяг, стоял смиренно и слушал. В разговор вступился участник первой Мировой войны и революции в столице Иван Кольдюшов:
-Такие вот мы русские. Другие бы сгруппировались и выгнали этих хамов - разрушителей вон. Нас ведь было в десятки раз больше, но мы стояли и не приняли соответствующих мер по защите своего Храма. Нам надо быть дружнее и твердо стоять за свое перед любой властью.
Наутро следующего дня к дому Кольдюшова подъехали сани, из них выпрыгнул на глазах соседей молодой офицер и через пару минут вывел в наручниках Ивана Кольдюшова - героя войны, участника революции в Смольном, усадил в солому, что была ровно расстелена в санках , хлопнул по крупу лошадь и сотрудник НКВД Аркадакского района с арестованным были таковы. С этой минуты в селе не было известий об арестованном, что с ним было далее, никто не знал.
В 1990-х годах возродилось течение о строительстве Храмов. Активность в решении этого вопроса превзошла все ожидания. Под церкви те же по названию сельские советы занимали бывшие церковные здания, умело приспособленные колхозами и совхозами под склады семенного зерна, материальные ценности, запасные части к тракторам и комбайнам, отдавали Дома культуры, кинотеатры, приспосабливали иные помещения, вплоть до освобожденных по разным причинам домов и квартир.
-На долго ли?