"Изменить историю можно даже в 21-м веке"
Осознанные сны - реальность, особенно для бывшего учителя истории Ману Искиердо. Каждую ночь он становится свидетелем и участником самых громких событий минувших эпох. Испанец намерен изменить их ход, но подсознание далеко не всегда идет навстречу.
На экране смартфона появился текст сообщения: “Зайди, к.о.”. Анхела Костас, только что вошедшая в офис редакции, резко остановилась. Сообщение было отправлено ее главным редактором, а “к.о.” означало “как освободишься” - стандартная фраза для каждого корреспондента Diario de Cadiz, популярной местной газеты. Хотя обычно трактовать ее следовало иначе - “как можно быстрее”.
Девушка моментально смекнула, что Оскар Пальма собирается повесить на нее репортаж с праздничного открытия нового филиала региональной медицинской компании, которое пройдет сегодня после обеда. Сокращение штата на прошлой неделе сильно ударило по загруженности сотрудников и теперь Анхела была вынуждена брать идиотскую “джинсу”* от спонсоров и рекламодателей.
- Заказной материал для публикации в СМИ.
Если главред увидит ее сейчас, то пообедать точно не получится. Желудок недовольно заурчал, вспомнив скудные утренние бутерброд с чашкой чая, заваренного из пакетика. Журналистка затравленно оглядела офис: кабинет Пальмы был в дальнем углу большого зала, разделенного на пластиковые стены метровой высоты. Кухня же находилась в противоположной стороне - если никто не выдаст, она сможет улучить полчасика спокойной трапезы. Сейчас здесь находились пятеро коллег Анхелы, которые кажется были достаточно заняты, чтобы обратить внимание на новоприбывшую, так что шанс добраться до микроволновки без потерь она оценила, как вполне высокий.
Стараясь не шуршать пакетом с чесночным супом и паэльей, Костас, не сводя глаз с “опасного” кабинета, на цыпочках направилась к кухне. Кажется, в этот раз пронесет: за стеклом она увидела голубую рубашку главреда.
- О, ты здесь, - внезапное появление Пальмы из двери кухни, допивающего кофе из пластикового стаканчика, заставило ее вздрогнуть. - Вовремя, я как раз пообедал. Пошли ко мне, есть задание для тебя.
Анхела лишь сокрушенно кивнула - диверсия не удалась. Оставив пакет в холодильнике, она поплелась в “логово зверя”, по пути раздумывая над тем, что никак не научится давать отпор людям, влияющим на ее жизнь. Ну, сказала бы “полчаса, мне нужно пообедать”, думала она про себя, но нет - что-то останавливает. Во время работы она будто одевалась в свой профессионализм: в интервью с важными персонами ей не было равных, ее вопросы били в цель, она без тени сомнений вела полемику с людьми, вершащими судьбы тысяч людей.
Но сняв “костюм супергероини”, Костас становилась обычной девушкой, скромно отвечающей “конечно” вместо того, чтобы возразить. Так было с ее шефом, так было с ее последним парнем. Тот был в восторге от ее внешности, но замкнутость и зависимость от работы перебороть не смог. После не самого бурного романа они разошлись пару месяцев назад.
Журналистка зашла в кабинет вслед за Оскаром и, прикрыв дверь, села напротив его стола. Заправив за ухо локон каштановых волос, она деловито достала из сумки блокнот с ручкой и поправила очки.
- Это насчет “Андалусии Фармасьютиклс”?
- Что? А, нет, этим займется Пако, - Оскар никак не мог усесться, выискивая что-то среди папок и бумаг перед монитором.
- Кстати, как прошла встреча общественников… по поводу реконструкции маяка?
- Решили организовать сбор средств. Есть хорошие фотки с Альваресом и несколько интересных цитат - сегодня будет готово.
Пальма наконец выудил листок А4 с парой абзацев текста и присев, дал его сотруднице.
- Альварес подождет, займешься им завтра или сегодня вечером, если успеешь. У нас тут небольшое ЧП: несколько дней назад Фелиция выудила возможность сделать репортаж о работе частного психотерапевта, но сегодня утром она попала в аварию, - Оскар объяснял ситуацию, одновременно роясь в компьютере и поглядывая на смартфон. Сокращение повлияло и на него, завалив кучей дел. - Ничего страшного там нет, но до конца недели ей придется посидеть дома. Через час тебе нужно быть у этого психиатра, она живет неподалеку от церкви Святой Марии. Побудешь у нее два сеанса - пациенты дали свое согласие.
Анхела уже записывала адрес, имя и номер телефона с бумажки. Про себя она уже успела победоносно подумать, что точно успеет пообедать - до улицы Росарио, где находился офис врача, идти было не больше десяти минут.
- Это заказная?
- Нет, Фелиция просто знакома с этой женщиной. Материал пойдет в экспериментальную рубрику “Профессии города”, так что исходи из этого. Парочка фотографий, текст на 15 тысяч знаков... ну, ты сама помнишь стандарты, озвученные на планерке. Дедлайн - вечер пятницы.
Журналистка кивнула, покосившись на одну из заметок на столе. “El Pais. Лобо. 34932726792”. Вчера от коллег она услышала, что Пальма тоже собирается покинуть редакцию. Неужели он нашел работу в главной газете страны? В “El Pais” был целый раздел, посвященный Андалусии, в которую входил их портовый городишко Кадис. Костас, как и многие здешние “работники пера”, много раз думала о том, чтобы попасть туда, и знала, что главным редактором, отвечающим за этот раздел был Мариус Лобо. Если Оскар получит эту должность, то придется искать другой путь из региональных новостей. Впрочем, может эстафета главреда Diario de Cadiz перейдет ей, что тоже неплохо - в конце концов, она была одной из самых ценных сотрудников.
- Что ж, если переживу два сеанса с психами, надеюсь третий дадут мне в подарок.
Оскар понимающе ухмыльнулся и наконец отвлекся от экранов.
- С нашей работой я бы предпочел еженедельную терапию.
Спустя 50 минут
Миновав полную туристами площадь, она начала неторопливо спускаться вниз по тихой узкой улочке Сан Хуан де Диос, укрытой от жаркого солнца. Свернув налево, спустя время она увидела стены церквушки. В радиусе нескольких сотен метров их было целых три, но эта была особенной: возведенная францисканцами-консепсионистами еще в 1527 году, она являлась самой старой в городе, хотя спустя почти 70 лет ее пришлось перестраивать после нападения англичан. Белые стены второго и последующих ярусов были “потрепаны” чернотой стершейся краски, но это и добавляло зданию своеобразной мудрой “харизмы”. Здесь маленькая Анхела часто проводила время вместе с мамой, поющей молитвы. Ей захотелось остановиться, чтобы поглазеть на фасад, может даже потрогать облупившуюся краску, но и тут вездесущие гости курорта помешали уединению. Что ж, как-нибудь потом.
Пройдя дальше, девушка вышла на ярко освещенный и запруженный автомобилями проспект Кампо дель Сур, который проходил вдоль моря. Справа виднелась площадь с памятной всем испанцам датой 1812*, но путь уводил ее в другую сторону: офис психотерапевта располагался напротив монументального музея, посвященного американскому искусству. Анхела на ходу еще раз взглянула на экран смартфона, чтобы убедиться в точности цели, а затем подняла глаза вверх. Перед взором предстал стандартный европейский домик в два этажа с широкими окнами. Пройдя во двор, журналистка увидела входную дверь, украшенную цветочным горшком, рядом висела табличка “Кончитта Медейрос. Психотерапия”. Похоже, что специалист занимала оба этажа.
*Год восстания жителей Мадрида против оккупировавших страну солдат Наполеона.
Встретившая Анхелу внутри блондинка-школьница провела ее наверх. Медейрос оказалась смуглой и очень стройной для своего возраста женщиной с кудрявыми черными волосами до плеч - на опытный взгляд журналистки ей было лет пятьдесят, однако выглядела эта тетушка намного моложе. Одета она была в духе Америки 60-х: свободная белоснежная блузка, бриджи, шлепанцы. В кабинете чувствовалась атмосфера уюта и беспечности. За полупрозрачными шторами мраморные стены музея уступали безмятежности синих вод, а уличный свет мягко стелился по всей площади комнаты, оставляя комфортный полумрак на мягких креслах, разделенных деревянным столиком.
- Сеньора Медейрос, я Анхела Костас - Фелиция не смогла приехать, небольшой дорожный инцидент. Надеюсь, я не помешаю вам - мне сказали, что я могу присутствовать при двух пациентах?
- Конечно, располагайтесь поудобнее, Мария сейчас принесет вам зеленый чай. Надеюсь с Фелицией все хорошо, ей нужна какая-либо помощь? Ужасная новость...
- Главный редактор сказал мне, что несколько дней ей придется побыть в больнице, наверно получила сотрясение. Вы давно знакомы с ней, как вы встретились?
Анхела уселась рядом с врачом и как можно непринужденнее достала блокнот с ручкой. В таких случаях она не любила пользоваться диктофоном - он нарушал непосредственность человеческой беседы, превращая ее в допрос. Такой инструмент важен лишь в интервью с чиновником, считала журналистка. Вовремя же репортажа бумага и чернила позволяли более тщательно сосредоточиться на эмпирических чувствах, что в принципе было парадоксом, ведь диктофон не отвлекал от происходящего. Однако именно старые методы записи больше раскрепощали собеседника нежели механические.
Впрочем, ответить Кончитта не успела - у порога появился еще один гость.
- Сеньора Медейрос? - довольно нежный для мужчины голос “с песком”, сразу отметила Анхела. Тонкие усы, взлохмаченные темные волосы, загорелая кожа. Но больше всего взгляд притягивали глаза: серые радужки выглядывали из-под полуприкрытых век, довольно крупные мешки выдавали бессонницу, в расширенных зрачках читались легкое беспокойство и усталость. Движения были заторможены, а ладони застенчиво полу-засунуты в карманы.
- О, Ману, заходи, - женщина привстала, проводила рукой мужчину внутрь, а сама подхватила поднос с чашками, принесенный Марией. Поставив его на столик, она начала разливать напиток. - Ману, это Анхела, она пришла вместо Фелиции, помнишь, я говорила тебе? Журналистка…
Пациент внимательно и в то же время отстраненно посмотрел на девушку. Пару секунд он словно выуживал из памяти информацию, а затем озарился.
- О... да, я помню. Анхела? Меня зовут Ману, - он дружелюбно потянулся вперед, чтобы пожать руку. - Вы будете писать про сеньору Медейрос? Про ее работу?
- Да, у нас будет новая рубрика, в Diario de Cadiz, может читали? - Анхела искренне улыбнулась в ответ.
- Серьезно? Да, конечно, кто же в Кадисе вас не читает.., - запал его активности на этом быстро иссяк и мужчина вдруг резко потускнел, словно его внутренняя батарейка разрядилась. Кончитта, воспользовавшись затишьем, вручила ему чашку и уселась обратно.
- Ману, ты сегодня выглядишь очень неплохо - это из-за погоды или тебе есть чем-то поделиться?
Анхела тем временем привычно продолжала внутренне описывать этого человека - все это пригодится, когда она сядет писать репортаж. На вид ему было около тридцати, хотя глаза и взгляд сильно старили. Одет в дешевую зеленую рубашку с воротником, такие же простенькие штаны, потрепанные кроссовки. На руке у него болталась какая-то фенька с медальоном размером не больше монетки.
- Да в общем-то, нет, наверно - все как обычно, хотя погода явно радует. - Ману мельком взглянул на окно, но затем снова опустил глаза. - Тем более, что последние два дня во снах было довольно пасмурно.
- У сеньора Искиердо очень редкая форма расстройства сна, - Медейрос посмотрела на Анхелу. - Вот уже год почти каждую ночь он страдает от осознанных сновидений.
- Это как? Он понимает, что происходящее ему снится?
- Как раз в этом вся беда. Да, он понимает это, но из-за слишком высокой реалистичности его сны все больше сливаются с восприятием настоящего мира. И теперь он все чаще не может понять - бодрствует он или нет. Это серьезно влияет на его организм, мешая ему выспаться.
Анхела взглянула на Ману, обращаясь к нему.
- Но как так вышло? Что произошло с вами?
Мужчина старался вести себя непринужденно, но дрожащие руки выдавали его.
- Ну… сеньорита Медейрос говорит, что у меня ПТСР. Как у военных, которые приезжают домой после службы. Вот...
Психиатр снова вкрадчиво вмешалась.
- С Ману произошел несчастный случай, когда он работал учителем истории в школе. И это сильно повлияло на него. Последние полгода мы пытаемся вместе побороть эти последствия.
- И о чем ваши сны, Ману? Это кошмары?
В ответ Искиердо еле заметно улыбнулся.
- Не совсем, хотя и спокойными назвать их сложно. Видите ли, я пять лет преподавал мировую историю и это наложило отпечаток на мое сознание...
- То есть, вам снятся Великая революция, эпоха фараонов, походы крестоносцев, вот это все?
- Так и есть. В своих снах я принимаю в этом самое активное участие, вне зависимости от своих желаний. Я осознаю, но не могу управлять - в этом самая большая беда. Быть может, если бы я научился контролировать это, то...
- Ману, не забывай, что мы боремся не за контроль твоих фантазий, а за то, чтобы подарить тебе полноценный здоровый сон, - Кончитта несколько властно обратилась к своему пациенту, и Анхела заподозрила, что у терапии такой длительный срок явно не потому что расстройство мужчины неизлечимо. Кажется, один здесь что-то недоговаривает, а вторая - недопонимает.
- И что вам снилось, например, прошлой ночью? - журналистка заинтересованно наклонила голову и даже демонстративно отложила ручку с блокнотом. Ману ответил не сразу.
- Я был в Константинополе. Во время его последней осады, в 1453 году. Я командовал флотом, который должен был отразить нападение турецких кораблей, - пока Ману говорил это, Костас увидела в его глазах вновь зажегшийся тусклый огонек. - Нас было меньше, намного меньше, но я изо всех сил пытался сделать что-то.
- Насколько я помню из школьных уроков, Константинополь тогда захватили…
- Да. Его захватили, - огонек погас.
На несколько секунд в комнате воцарилась тоскливая тишина. Медейрос решила, что пора продолжить личный разговор между ней и Ману, а журналистка больше не задавала вопросов, внимательно слушая их беседу. Следующим клиентом оказалась пожилая дама весьма высокого достатка, у которой были явные проблемы с самоидентификацией - на старости лет она захандрила, почувствовав себя ненужной своим родным. Так же внимательно записав короткие заметки, Анхела решила еще немного побыть с Медейрос.
- Скажите… если это, конечно, не врачебная тайна - что случилось с сеньором Искьердо, после чего он вдруг стал видеть реальные сны? Из-за чего у него развилось ПТСР? Надо признать, его недуг далек от рядового случая.
Женщина тяжело вздохнула и достала с одной из полок папку. Открыв ее, она выудила из кучи бумаг несколько листов и дала один из них журналистке. Скриншот новостной статьи. Заголовок гласил: “Три школьника погибли во время взрыва в мадридском музее”. Анхела вспомнила эту трагедию. Полтора года назад в столичном музее естествознания произошла утечка газа, следствием чего стал мощный взрыв, унесший жизни нескольких детей и одного взрослого. На фотографиях с места событий среди обломков здания лежали бездыханными маленькие тела, покрытые копотью и кровью.
- Ману в тот день привел туда экскурсию. Они уже закончили к тому моменту и вышли на улицу, но трое детишек вместе с другой учительницей остались внутри, чтобы посетить уборную, - Кончитта, не спрашивая разрешения закурила сигарету, - Остальные тоже пострадали, но выжили. После этого Ману ушел из школы, переехал сюда и поступил на работу сторожем в санаторий. Его постоянная бессонница постепенно перешла в сомнабулизм, а затем привела к осознанным сновидениям.
Костас смотрела на черно-белый снимок: мужчина с широко раскрытыми глазами и большой раной на голове пытался помочь медикам уложить ребенка в каталку, в то время как его самого, кажется, уговаривали пройти к карете скорой помощи. В тот момент в живом взгляде Искиердо читалось огромное потрясение вперемешку со страхом и печалью. И все же, здесь он был “живым” в отличии от той угасшей версии себя, которая сегодня предстала перед Анхелой. По крайней мере, той, что существует в этом мире.
- Я прошу прощения, сеньора Медейрос, нет ли какой-либо возможности у меня поговорить с ним лично еще раз, не на сеансе? Может вы передадите ему, что я была бы не прочь встретиться для небольшого интервью?
- Что ж, думаю, ему это будет на пользу, - Кончитта лукаво улыбнулась, стряхнув пепел с сигареты. - Вы очень хорошенькая и, кажется, понравились ему. Он наверняка не будет против.
- Благодарю, - журналистка смущенно зарделась. - Надеюсь мы встретимся до того, как я приснюсь ему - говорят, во сне у меня дурной характер.
Той же ночью
14 апреля 1912 года
Седовласый мужчина в гладком костюме пепельного цвета затушил сигарету о перила и выдохнул струю дыма, смешанную с паром - снаружи было холодно. Пол под ними гудел от движения сквозь волны и работы двигателей, а пронизывающий ветер гулял по палубе, вынуждая людей одеваться потеплее. Тем не менее, прогуляться под ясным небом выходили многие, лишь бы не сидеть в скучных каютах. Сейчас, ближе к ночи, здесь гуляли лишь немногочисленные парочки и одинокие пассажиры.
- Есть какие-то мысли? - инспектор открыл дверь внутрь и прошел в теплый коридор, украшенный картинами и прекрасными люстрами.
- Сомневаюсь, что это был супруг, - Ману зашел следом. Он внимательно посматривал на старшего коллегу. - Однако стоит проверить и его - допросить близкий круг знакомых, вдруг между убитой и ним раньше были сильные ссоры. Меня смущает, что нет явных признаков того, что убийца искал в каюте нечто еще - он забрал только амулет. Да, дорогая вещь, но раз уж пошел на такое, то мог бы и покопаться в комоде.
Они вдвоем подошли к месту преступления. Комнату охранял молодой стюард. Инспектор полуобернулся к Ману.
- Возможно он спешил, боялся попасться. Но ты прав, версия с мужем все еще основная, хотя и не единственная. Преступником мог оказаться кто-то из второго или третьего класса - увидел дорогую ценность во время прогулки по палубе, проследил за женщиной, ворвался, убил, украл и сбежал. В конце холла есть лестница, по которой можно попасть в каюты нижних ярусов - ей он и мог воспользоваться, раз никто его не видел.
- Мы забыли о соседних каютах, - Ману погладил подбородок и кивнул на другие двери. В коридоре их насчитывалось не больше десятка. - Да, ради амулета зажиточный человек вряд ли пошел бы на такой шаг, но он мог инсценировать кражу с убийством, чтобы отомстить женщине.
- Отвергнутый любовник? - Судовой инспектор резко мотнул головой, показывая, что эта догадка ему еще не приходила в голову. Впрочем, ему хватало объективности, чтобы не исключить предложенный вариант.
- Как вариант...
- Предстоит опросить хозяев других кают - этим займешься ты. Я поговорю с близкими знакомыми этой пары. - Джозеф Бруклин обратился к стюарду. - Мистер Полмер все еще там?
- Нет, сэр, он ушел пять минут назад.
- Хм. Оставайтесь здесь и не впускайте никого внутрь, в том числе мистера Полмера. Если что, пусть обращается к мистеру Искиердо, он будет здесь неподалеку. - Бруклин снова повернулся к Ману, - Не нравится мне его поведение. Это признак либо близости к самоубийству, либо полного отсутствия социальной привязанности к жертве.
- Скорее всего, пошел топить свое горе в бокале вина…
Бруклин хмыкнул и спешно ушел, на ходу доставая новую сигарету. Ману шмыгнул носом и мельком взглянул на стюарда - тот выдавил вежливую улыбку, хотя выглядел весьма встревоженно. За дверью, которую он охранял, лежало тело Элайзы Полмер, супруги преуспевающего акционера. Джордж Полмер лично явился в кабинет Бруклина, заявив об убийстве. По его словам, кто-то проник в их каюту, пока он беседовал с друзьями, и убил его жену ударом тяжелой статуэтки в висок, забрав с шеи дорогой амулет. Несмотря на алиби, которое еще следовало подтвердить, бизнесмен всячески пытался оправдаться, указывая на тот факт, что сам пришел сообщить о преступлении. При этом он старательно просил держать факт гибели жены в секрете.
Искиердо еще раз оглядел холл - ничего не поменялось, а значит сон далек от завершения. Есть время провести расследование и добиться правды. Но версий было слишком много, а значит следовало поторопиться. Жильцов соседних и каюты напротив они уже опросили, так что Ману подошел к следующей по очереди, на той же стороне. После двух стуков дверь открыла женщина, одетая в домашний халат. Белая кожа, светлые волосы чуть ниже плеч, милый носик. Однако испанец больше заинтересовался ее проницательными, очень умными голубыми глазами. Они выражали кошачье любопытство вкупе с крохотной долей застенчивости и настороженности.
- Добрый вечер, мисс...
- Карлайл.
- Я помощник судового инспектора Бруклина, Ману Искиердо. Могу я задать вам несколько вопросов?
- Конечно.
- Позволите войти?
Блондинка помедлила пару секунд, мимолетно обернувшись, но затем пригласила внутрь. Прежде чем войти, Ману пристально посмотрел на нее: внешность женщины показалась ему очень знакомой. В ее комнате царил аскетичный порядок, она явно спала здесь одна. Раскрытая книга на кровати, чашка чая на соседнем столике, поверхность комода пустовала. Последняя деталь показалась подозрительной - если бы не блондинка с книгой, можно было бы сказать, что каюта совершенно не занята. Личных вещей здесь не было видно.
- Вы путешествуете одна? - вопрос был задан скорее для проформы и введения в беседу. Ману не стал садиться, встав посреди каюты с блокнотом в руке. Пассажирка закрыла дверь, оставшись на месте и скрестив руки на груди.
- Да.
- Плывете из Саутгемптона?
- Мой акцент говорит за меня, - она дружелюбно улыбнулась. - Пришлось оставить супруга в Англии, а самой отправиться преподавать в нью-йоркском университете.
Ману мимолетно отметил кольцо на ее пальце.
- В последние пару часов вы находились здесь, в каюте?
- Да, читала роман, - на обложке книги была видна надпись “Генералы песчаных карьеров”*.
- Роман Жоржи Амаду был написан в 1937 году. Сюжет повествует о банде бездомных подростках Рио-де-Жанейро, занимающихся кражами.
- Час назад вы слышали что-либо подозрительное?
Блондинка задумчиво потерла кончик носа указательным пальцем, а затем пожала плечами.
- Может и слышала, но не обратила внимание - когда я читаю, то полностью погружаюсь в процесс. - Она наивно ухмыльнулась, но тут же серьезно поинтересовалась. - А что-то произошло?
- Небольшая кража. Обычное дело - похитили драгоценность, мы пытаемся выяснить, кто может быть причастен к этому. Вы знаете мистера Полмера?
- Оу, я знакома с его супругой - вчера обмолвились парой словечек в концертном зале, - Карлайл оживилась. - Не думала, что они живут по соседству. Как она сейчас?
- Скажите, вы видели ее сегодня? - Ману поспешил перевести тему.
- Да, в баре, примерно в полдень. Она была одна.
- Вы с ней разговаривали?
- Нет, мне приятнее проводить время за книгой, чем с посторонним человеком.
- Может быть вы заметили, в каком она была настроении?
Женщина снова отвела глаза, вспоминая.
- Мне она показалась немного грустной. Обычное дело для дамы, вышедшей замуж за богатого, но властного человека. Думаю, долгое нахождение в столь стесненном пространстве не пошло им на пользу.
Сказав это, она достаточно недвусмысленно прочистила горло и мельком взглянула на дверь - “несколько вопросов” превращались в допрос. Ману сложил блокнот и, окинув напоследок взглядом комнату, сделал шаг к выходу.
- Что ж, благодарю за помощь, миссис Карлайл, - в голове вдруг щелкнуло, что до этого она достаточно спокойно отнеслась к тому, что он назвал ее “мисс”. Дамы из ее общества обычно сразу поправляли, словно боясь, что слова окажутся пророческими и на следующий день их удачному браку настанет конец. - А ваш супруг… почему он остался в Лондоне?
Карлайл уже открыла дверь.
- Работа. Он не может бросить свою компанию, а мне предложили слишком хорошую должность, чтобы отказаться от нее.
- И вам не тяжело было расставаться?
- Мне говорили, что любовь на расстоянии невозможна. И все же, говоря словами одного писателя, нас греет солнце, которое дальше, чем мы друг от друга, - дама дождалась, когда Искиердо выйдет в холл. - Надеюсь, миссис Полмер найдет того, кто ее действительно любит. Я нахожу удручающими такие отношения, как между ними двумя.
Уже в коридоре Ману решил закинуть последнюю “удочку”.
- Да, пропажа дорогого амулета и ста тысяч долларов вряд ли укрепит между ними связь...
Карлайл невольно повернула голову в сторону каюты Палмеров, еле заметно нахмурившись, но в тот же миг скосила глаза на помощника инспектора и сделала удивленный вид.
- Ничего себе - целое состояние. Я видела этот амулет на ней сегодня, выглядел очень дорого.
Минуту назад она призналась, что не в курсе, где находится каюта жертвы, но услышав про якобы пропавшие деньги, выдала себя. Ману напрягся и увидел, что то же самое произошло с Карлайл. Заметив в нем эту перемену, блондинка поспешила избавиться от собеседника.
- Что ж, удачи вам, мистер Искиердо, в вашем расследовании.., - она попыталась закрыть дверь, но Ману придержал ее рукой.
- Миссис Карлайл, могу я взглянуть на пригласительное письмо университета? Я знаю, что подобный документ необходимо принести вместе с паспортом, иначе возникнут проблемы.
Женщина чуть склонила голову, словно сильно устала от их беседы.
- Разумеется, - она пошла к комоду в дальнем углу каюты. - Зайдите тогда, я сейчас…
- Спасибо, я тут постою.
Это ввело Карлайл в замешательство, что и попытался уловить в ее поведении Ману. Он повернул голову к стюарду, все еще стоявшему в нескольких метрах от него.
- Эй, подойди сюда, мне нужно, чтобы ты…, - в следующий миг он почувствовал сильный толчок в грудь. Пассажирка навалилась всем телом, при этом упершись ладонью в его голову. Ману поздно сообразил, что она хочет вырубить его ударом затылка об стену. Из глаз посыпались искры, но, к счастью, сон не прервался. Рухнув на пол, он услышал рядом звуки потасовки - женщина напала на стюарда, и судя по его сдавленным крикам, весьма удачно.
Молодой человек упал вслед за Ману. Не теряя времени, Карлайл затянула его в каюту, но к моменту, когда она пошла за следующим, Искиердо уже встал. Воспользовавшись случаем, он перехватил сжатую в кулак руку блондинки, направлявшуюся к его физиономии, и достаточно сильно стукнул по ней дверью. Преступница громко вскрикнула от боли, а Ману дернул ее на себя, вытаскивая женщину в коридор, где припечатал лицом к стене. Увы, наручников у помощника инспектора не было, а значит надо было найти Бруклина. Удерживая ее кисти скрещенными за спиной, другой рукой он схватил для верности нападавшую за плечо и потащил вперед, бросив мимолетный взгляд на стюарда - тот подавал слабые признаки жизни.
- Не знал, что преподаватели посещают бойцовские клубы, - Искиердо сплюнул, скорее просто выражая обиду. - Зачем вы убили миссис Полмер?
- Она - вовсе не та, за кого себя выдает, - голос Карлайл был на удивление спокойным и тихим. - Мне было поручено проследить за ней, чтобы та привела к наркодельцу, перевозящему партию героина в США. Но тот убил ее, а мне пришлось забрать некоторые документы, чтобы они не попали не в те руки. Долгая история, мистер Искиердо, лучше приведите меня к Бруклину и я вам обоим объясню ситуацию.
- Ты работаешь на полицию? - испанец не смог скрыть удивление. - Зачем тогда напала на меня и стюарда? Трудно было объяснить?..
- Я под прикрытием, остолоп.
- Это не причина для того, чтобы так избивать людей. И… прости за руку, но ты сама вынудила, - Ману отпустил ее руки, но ладонь все еще держал на плече. Карлайл шумно вздохнула, тряхнув головой.
- Неважно. В любом случае, вам придется держать рот на замке, пока “Титаник” не доберется до Нью-Йорка. Мне нужно выяснить, как подозреваемый перевозит товар и…
- Стоп, стоп, стоп! - мужчина резко остановился и ошарашенно взглянул блондинке в лицо. - Ты сказала “Титаник”?!
- Да… Что не так?
- Какой сегодня день? - Ману схватил женщину за плечи, ожидая ответа. Но вместо него послышался звон колокола. Три удара. Ману резко бросился вперед, выбежав на открытую палубу. Карлайл выскочила вслед за ним.
- Что происходит?!
Испанец молча показал на белоснежную глыбу льда, которая угрожающе быстро приближалась к корме с правой стороны. Он опоздал. Сознание опять сыграло с ним злую шутку, поставив перед истиной происходящего в самую последнюю минуту. Все это время он видел, как выглядит корабль, и подсознательно чувствовал, что знает его неспроста. Чтобы избежать катастрофы, ему хватило бы пяти минут.
Ману заставил Карлайл схватиться за поручень. Последовал удар, а за ним дикий скрежет, во время которого испанец отстраненно наблюдал за айсбергом, думая о чем-то своем. Когда столкновение закончилось, он повернулся к новоиспеченной напарнице.
- Слушай, корабль не доплывет до Нью-Йорка, но у твоего наркодельца все еще есть шанс, - он взял ее за плечо. - Я помогу тебе найти его. Но у нас не больше пары часов. Ты со мной?
Было видно, что Карлайл обуревают смешанные чувства. Она переводила взгляд с Ману на осколки льда, рухнувшие на палубу, и обратно. Заглянув ему в глаза, она переминулась с ноги на ногу.
- Поймаем засранца.