- Мы в Доминиканской Республике, которая находится на острове Гаити. Не забывайте, что это – Бермудский треугольник, не разбредайтесь особо (смеется). Тут царит нищета и воровство, производят кофе, какао, а также ром, сигары, и прочее веселящее. В общем, будьте бдительны, ценные вещи в номере не оставлять, за отель не выходить, да и в отеле осторожно! Тот, кто едет сюда за приключениями на свою пятую точку, обычно находит их в первый же день.
Да уж, классное местечко.
- А чего сюда полный самолет желающих? – спрашиваем мы.
- Ну дак вот это все – ром, сигары, и прочее веселящее - опять смеется Стас. - Да нет, все просто: круглый год сезон, теплый океан, белый песок, не нужна виза, и…полный «Олл инклюзив».
Действительно, что еще русскому человеку надо? - смеемся мы. После рейса длиной в 11 часов, любовь к людям в нас сильно проседает.
- А вы давно здесь живете? Вам нравится? Сами – то откуда? Домой не охота?
Он улыбается:
- Я сам из Одессы, живу здесь уже почти два года, и домой, как-то не хочется. Живу в резервации для туристов и на улицу просто так не выхожу. У них же ничего нет, а у меня - компьютер....
Наконец доехали, расселяемся. Обстановка номера, мягко говоря, не очень. Передвигаю кровать так, чтобы небольшая струйка прохлады из кондиционера хоть как – то попадала на меня. Хорошо, что я не взяла своих с собой, была такая идея, испугалась перелета, но перелет не самое страшное, муж бы не пережил платный интернет. С этой мыслью, под оглушающий и бесполезный рев кондея, проваливаюсь в сон.
ЧТО СМЫСЛ ВСПОМИНАТЬ, КАК Я ПЕРЕЖИЛА ЭТИ ПЯТЬ ДНЕЙ? Разве я была здесь? Мои ноги ходили по горячему песку; тело купалось в теплом океане, глаза щурились от солнца. Только мысли мои были далеко: там, где всего лишь плюс два, где все спешно переобувают машины. Там, где любимый носик снова мучается соплями.
Я многое увидела, но все это было со стороны, без меня. Я видела, как вгрызаются в отдых люди, жадные до тепла и халявного рома (ой, простите, конечно же, честно заработанного). Я видела, хоть и со стороны, три прекрасных картины, которые согреют потом мое сердце.
Первая картина: свадьба на краю океана. Все как в девичьих мечтах. На берегу беседка в цветах и шарах, стол с шампанским, мулаты с гитарами, невеста в белом под цвет морской пены, жених неожиданно тоже в чем-то светлом и всего двое гостей. Всё. Свадьба моей мечты. Никаких драк, нервов. Весь мир – для них. Я видела, как их объявили мужем и женой и они, счастливые, не отрывая друг от друга глаз, пошли фотографироваться на фоне бескрайней синевы.
Картина вторая - «веселая». Мы обедали с бригадой в ресторане (спасибо, им за компанию в этой командировке) и видели, как знойный парень – официант цвета доминиканского кофе, выплясывал в ожидании заказа. Он, на минуточку, был на работе, а мы им откровенно любовались. Звучала зажигательная самба, он принес нам «колу», играючи сгреб со стола грязные тарелки, и двигая бедрами, красиво так пошел – поплыл, приплясывая и подкидывая тарелки как мячики, и горланя на весь ресторан.
- Вот это я понимаю, работа! –выдохнула наша стюардесса с восхищением. – Представьте, мы бы так по салону шли, собирали пустые стаканы, виляя бедрами!
- Пожалуй, наша работа тогда бы оплачивалась по другому тарифу, - подхватила стюардесса постарше…
Мы смеялись и завидовали ему, потомку людей, завезенных с «черного континента». Тому, что в душе он – свободнее нас всех, вместе взятых. Его душа поет, а тело танцует.
Вот она подбегает к маме, целует в щеку, и незаметно для нее надевает ее туфли, которые велики хулиганке размеров на восемь. Ничуть не смущаясь, уверенная в своем успехе, гордо шествует к барной стойке. Поворачивается и солнечно улыбается. Бар тонет в аплодисментах. Она в тот момент манифестировала: Я - сама жизнь, естественность, женственность, кокетство и любовь! Смотрите как надо жить, всей собой!
Я так остро поняла в тот момент – я летела сюда, за тридевять земель для того, чтобы увидеть ее и понять - как же я хочу вот такую дочку, которая, научит меня всему тому, чему не успела меня научить моя мама.
Это все было там, одиннадцать часов на запад…
А сейчас я ничего этого не помню. Бегу с самолета, прямо в туфлях, (по пути – околев, переодеваюсь в сапоги), к машине, у которой опять спустило колесо. Качаю его, матерю этот город, - тут и впрямь плюс два! Ну же, давай, быстрее! Опять гоню. Осторожнее, подмерзло, только доберись до дома!!! Опять - ночь, ну и хорошо, зато машин нет. На дорогах - нет, а во дворах еще полно, негде парковаться. Сапоги натерли ноги в кровь, даже на педали жать больно. Как Мересьев, превозмогая боль – жму. Где бы приткнуться, млин? Сколько вас всех развелось? На работу уже никто не ходит?!
Кое - как втираюсь на ощупь задом между машин, далековато от дома, но сил ездить, искать - нет, проще добежать. Бросаю чемодан в машине и бегу домой, подволакивая ногу. Со стороны, наверное, похожа на раненого пьяного бойца. Раненого- потому что ковыляю, пьяного потому что при этом радостно улыбаюсь. Мысленно обзываю себя «бравый солдат Швейк». Попадись мне в этот ранний час кто-нибудь вменяемый, решил бы, что я сбежала из писхушки. Чем ближе к дому, тем быстрее, мучительнее и радостнее мой то ли шаг, то ли бег.
Ключи от домофона, конечно же, в самом дальнем углу сумки. Лифт, завис на последнем этаже. Дверь в предбанник - заперта. Это происходит раз в столетие, и только когда мне очень нужно срочно попасть домой. В другое время она раскрыта настежь, несмотря на лежащие на видном месте колеса от моей машины. Матерный словарный запас закончился еще при ожидании ползущего с семнадцатого этажа лифта, поэтому я просто шиплю как чайник, что моему облику вменяемости не придает, да и фиг с ней, с вменяемостью. Главное, я - дома!
И вот, как в немом кино, которое крутят задом наперед, снимаю с себя форму, на цыпочках иду в спальню. На пороге замираю - послушать дыхание, будто возвращаюсь в ту ночь, когда выходила отсюда на рейс воровато, в слезах. А может, и не было ничего? Приснилось?
Ныряю в пучину одеяла, к родным моим, теплым человекам. Боясь разбудить - хочу разбудить! Вот она я, я вернулась! Стук моего сердца отдается эхом вокруг. Тише, тише сердце, не разбуди их.
Нет, почувствовали: малыш бубнит во сне – «мама» и двигается ко мне. Заяц прижимается к моей пятке своей, горячей. Ждали. Вот это и есть счастье. Спите, родные.
Спите. А я буду вам бормотать, какая чудесная страна – Доминикана. Буду шептать, как раз в год. с января по март туда приходят горбатые киты для продолжения рода. Что есть там город миллионеров, где виллы у Брэда Пита, Иглесиаса, Анжелины Джоли, а на вершине холма стоит церковь, в которой венчался Майкл Джексон с Лизой Марией Пресли.
Что там упокоился с миром скиталец Колумб. Что только там добывают камень любви – ларимар. Что есть там мягкий на вкус ром, красивейшие поля для гольфа, шоколадные мулаты и прозрачные водопады. Там еще много всего удивительного, чего я не увидела и может не увижу...
Спите, а я расскажу, что там может быть очень хорошо только в одном случае - если вы рядом…
Утром малыш, поднимая голову от подушки и удивленно глядя на меня говорит:
- Мусяк! А тут вчера папа спал на твоем месте и я испугался. Что ты опять улетела.
- Что ты, мой сладкий. Это сон, - прижимаю его к себе. – Просто сон.
- А еще, мусь, мне снились киты, большие – пребольшие, представляешь?
Подписывайся, ставь лайк. Это помогает мне делиться дальше.