Не так давно я пересматривал сериал «Раскол» (1993) – про рождение большевизма на II-м съезде РСДРП. Одним из персонажей был большевик, верный и преданный сторонник Ленина, весьма важный для партии деятель – Николай Бауман, отлично сыгранный украинским актёром Алексеем Богдановичем (сперва он претендовал на роль Ленина, но высокий рост не позволил этого). Личность это была весьма интересная. Написать о нём, впрочем, я хотел ещё когда работал над текстом о Красине, но взялся за дело только сейчас.
Итак, кто же это такой. Николай Эрнестович Бауман, по своему происхождению – немец, сын владельца столярной и обойной мастерской, родился в Казани 29 мая 1873 года. В семье у него были также два брата и сестра Эльза. Учился во 2-й Казанской гимназии, но из-за конфликта с преподавателями ушёл из 7-го класса. В мае 1895 года окончил Казанский ветеринарный институт по специальности врача-ветеринара. В годы учёбы увлёкся нелегальной литературой, участвовал в работе подпольных рабочих кружков. Работал ветеринаром в селе Новые Бурасы Саратовской губернии, но после того, как пытался вести там пропаганду, осенью 1896 года уехал в Петербург. Там он входит в «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», принимает участие в его деятельности. В 1897 был арестован и заключён в Петропавловскую крепость, где содержался в одиночной камере 22 месяца. 12 декабря 1898 года Баумана приговорили к четырёхгодичной ссылке в Вятскую губернию, в город Орлов, куда он прибыл 22 января 1899 года.
«Своими деньгами Бауман тоже не располагал, ремёсел не знал и потому был вынужден обратиться к властям за денежным содержанием, которое и получал ежемесячно в размере 6 рублей. Ссыльный Бауман вёл обычную обывательскую жизнь. Пару раз с жалобами на плохое самочувствие отпрашивался в Вятку для медосмотров. Ничего, впрочем, серьёзного у него выявлено не было (незначительное расстройство пищеварения). Во время одной из отлучек Баумана в его орловской квартире, которую он, уезжая в Вятку на несколько дней, оставлял незапертой, был произведён обыск, но чего-то предосудительного в имуществе Баумана стражи порядка в ходе этого обыска не обнаружили. Приезжала к Николаю в Орлов сестра, ученица 2 класса земской школы. Бауман даже обращался к властям с просьбой о разрешении проводить сестру до пределов губернии. Однако в этом ему было отказано, ибо по донесению орловского уездного исправника, ссыльный Бауман под предлогом того, что хочет проводить сестру, собирается совершить увеселительную прогулку на пароходе».
15 октября 1899 года Николай Бауман сбежал из ссылки за границу. В 1900 году в Цюрихе он знакомится с Лениным и активно включается в работу по изданию и переправке в Россию «Искры». Получает кличку «Грач» – за лёгкость перехода границы. Вчерашний врач-ветеринар становится профессиональным контрабандистом. В декабре 1901 года отправляется по поручению Ленина в Москву и становится членом Московского комитета РСДРП. 11 февраля 1902 года Бауман был арестован в селе Хлевном Задонского уезда Воронежской губернии. Из Вятки отправили запрос о его возврате в Орлов, добавив к сроку ссылки время самовольной отлучки – 2 года, 3 месяца и 25 дней. Но в этом было отказано, так как готовился процесс над искровцами. Его помещают в Лукьяновскую тюрьму в Киеве. 18 августа 1902 года Бауман принимает участие в побеге 11 заключённых (10 искровцев и эсер Б.М.Плесский) оттуда. Среди бежавших были будущий меньшевик Крохмаль, а также молодой революционер Макс Валлах – будущий нарком иностранных дел Максим Литвинов, который до этого занимался делами экспроприаций и доставки оружия. Этот побег был организован женой Баумана Капитолиной Поликарповной (в некоторых источниках – Павловной) Медведевой (1877 – 1944), дочерью богатого саратовского купца. Она была его партийной соратницей, сотрудницей редакции «Искры». Как говорят, Николай Эрнестович женился по приказу Ленина, поскольку партия остро нуждалась в деньгах – а за Медведевой дали неплохое приданое. Однако, имея красавицу-жену, к тому же пламенную революционерку, которая была, как и её муж, близка к Ленину и преклонялась перед ним, Бауман не чуждался связей на стороне. Красивый мужчина, имевший светский лоск, он имел успех у женщин, но был не очень разборчив в своих связях с ними.
Один такой случай чуть было не осложнил его дальнейшую партийную биографию. Во время пребывания в орловской ссылке Бауман связался со ссыльной по делу "Союза борьбы за освобождение рабочего класса" Клавдией Николаевной Приходьковой, которая сумела устроиться на работу учительницей. Бауман сблизился с ней, но вскоре они расстались. По одним сведениям инициатором разрыва была Приходькова, по другим отношения прервались в результате побега Баумана из ссылки. Вскоре после расставания с Николаем Эрнестовичем Клавдия вступил в брак с другим ссыльным Василием Митровым. О дальнейших событиях вспоминали и писали жена меньшевика Фёдора Ильича Дана Лидия Осиповна (урождённая Цедербаум, сестра Юлия Осиповича Мартова), меньшевик Александр Николаевич Потресов и меньшевик (бывший большевик) Борис Иванович Николаевский. Они отмечают, что Бауман присылал в Орлов какие-то письма (или карикатуры), которые компрометировали Приходькову. Лидия Дан писала, что Бауман "преследовал её двусмысленными карикатурами". Карикатуры на Клавдию Николаевну рисовал и другой ссыльный большевик - Вацлав Вацлавович Воровский, также отбывавший ссылку в Орлове. В это время Приходькова уже ждала ребёнка от Митрова. Орловские политические ссыльные считали, что причиной её ухода из жизни были именно письма Баумана и карикатуры Воровского. 24 декабря 1901 года Клавдия Приходькова, отравившись, покончила с собой, по странному стечению обстоятельств, на следующий день после отъезда Воровского из Орлова в Вятку.
Через несколько месяцев печальное известие о произошедшем в Орлове стало широко известно в среде русских политических эмигрантов в Европе. 10/23 марта 1902 года в "Искре" опубликован некролог о самоубийстве в Орлове Вятской губернии политической ссыльной Клавдии Николаевны Приходьковой. На следующий день Потресов писал Плеханову о Воровском:
Он [Воровский], несомненно, может быть полезен, и хорошо бы его в литературном отношении использовать. Но беда в том, что он сильно запачкал себя в одной чисто личной, колониальной истории (кончившейся смертью его противницы), запачкался настолько, что публика наша — как я получил известие — не желает с ним вступать в организационную связь, раскрывать своё местопребывание и, при всём сознании его возможной полезности, желают держаться от него подальше.
Осенью 1902 года Митров обратился в редакцию "Искры" с письмом орловских политических ссыльных, которые требовали партийного суда над Бауманом и Воровским по обвинению их в доведении Приходьковой до самоубийства. Будущий лидер меньшевиков Юлий Мартов требовал отстранить Баумана от дел, указывая на то, что человек, неразборчивый в личной жизни, ненадёжен и в партийной работе. Однако Ленин покрывал Баумана, объясняя это его «полезностью для дела». Вот что писал Ленин в ответ на письмо ссыльных:
Проект особого мнения по делу Н.Э.Баумана.
Не позднее 4 (17) октября 1902 г.
Проект В.И.Ленина с правкой Г.В.Плеханова
Ознакомившись с важнейшими из документов, представленных товарищем Митровым, и приняв участие в нескольких заседаниях коллегии (состоящей из 5 членов редакции и 2-х членов администрации), мы, нижеподписавшиеся члена редакции, пришли к тому выводу, что мы должны подать особое мнение по данному вопросу.
Мы находим, что дело, поднятое товарищем Митровым, есть чисто личное дело, возникшее при совершенно исключительных обстоятельствах. Оно не может и, по нашему твердому убеждению, не должно быть разбираемо никакой революционной организацией вообще. В частности же мы, со своей стороны, не видим в настоящее время, решительно никаких оснований к возбуждению против члена Русской организации «Искры» Н.Э.Баумана обвинения в каком бы то ни было нравственно предосудительном поступке или поведении.
Настоящее особое мнение мы сообщаем пока только всем членам редакции и администрации Лиги и Н.Э.Бауману.
А вот резолюция Мартова:
Резолюция Л.Мартова
Резолюция Юлия Осиповича, принятая и нами: «Ввиду обнаружившихся в собрании разногласий по вопросу о самом характере предложенного на обсуждение дела, редакция и администрация не сочли возможным его разбирать».
Принята 17.Х.02
До этого письма, в сентябре 1902 года Бауман встречался с Лениным в Швейцарии, откуда прибыл из Берлина. Революционера вождь одобрил и поддержал. Бауман, впоследствии, оправдывал доверие своего покровителя. Митрова решение по делу не удовлетворило, он желал иметь точный текст резолюции по его делу для публикации в прессе. Потресов замечает:
«Справедливости ради должен сказать, что Миртов произвёл на меня гораздо лучшее впечатление, чем я ожидал. Гораздо лучшее, чем каким он сказывался в письмах. Но отказаться от своего предприятия он психологически не в силах»
Мартов был раздражён этой настойчивостью, поскольку какое-либо разоблачение хотя бы одного партийного деятеля грозило неприятностями для партии в целом. Наконец, в апреле 1903 года он был обрадован тем, что Митров наконец отказался от своей затеи. После второго съезда он примкнул к меньшевикам.
Бауман отличался любовью к хорошим костюмам, дорогим ресторанам и богемному образу жизни. Любил танцы и, помимо прочих, имел партийное прозвище «Балерина». Он активно сотрудничал с известным купцом, фабрикантом и меценатом Саввой Морозовым, работал ветеринаром в одном из его имений, а тот неделю, в декабре 1903 года, прятал революционера у себя в бильярдной в особняке на Спиридоновке. Купец давал деньгук на нелегальную «Искру» и легальные «Новую жизнь» и «Борьбу» – по 2 тысячи рублей в месяц. Бауману удавалось уговорить его самому провозить в Россию типографские шрифты, прятать у себя разыскиваемых полицией большевиков и хранить запрещённую литературу на фабрике. Морозов давал деньги и на организацию побегов из ссылки и на подпольные типографии в провинции. Бауман руководил действиями своей любовницы актрисы Марии Андреевой, через которую на партийные цели выкачивались деньги из Морозова, который также был её любовником. Андреева была членом РСДРП и имела клички «Белая ворона» и «Феномен». Станиславский писал ей:
«Отношения Саввы Тимофеевича к Вам - исключительные. Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву».
Ради актрисы, недовольной тем, что большинство первых ролей отдается более талантливой Книппер-Чеховой, Морозов даже отказался от директорства во МХАТе и начал вместе с Горьким, который вскоре стал сожительствовать с ней, создавать новый театр. Фактическим режиссёром всего этого был Бауман. Он легко нашёл общий язык со столь же развращённой светской красавицей Андреевой. Жаждущая острых ощущений, она согласилась участвовать в операции по использованию в партийных интересах Морозова. Нужно отметить, что «Товарищество Никольской мануфактуры Савва Морозов, сын и Ко» входило в тройку самых прибыльных производств страны. Зимой 1903 года в окружение Морозова был введён другой большевик и член ЦК инженер-электротехник Леонид Красин, о котором я уже писал.
С 1903 года Бауман возглавлял Московскую организацию большевиков (которых тогда называли «ленинскими баранами») и Северное бюро ЦК партии. Работал в Московском комитете РСДРП. Был арестован, но бежал. На II-м съезде РСДРП в Лондоне по всем вопросам поддержал Ленина и определился как большевик. В том же году, в декабре, с паспортом на имя германского подданного Золтра, с документами представителя ЦК партии, он снова отправляется в Москву, где занимается борьбой против меньшевиков, организацией партийной большевицкой типографии и укреплением московской партийной организации – Ленин стремился укреплять своё влияние в партийной организации второго по величине города страны. Но, по свидетельству его биографов, «работать было фактически не с кем. Московская организация была слаба – ни партийных сил, ни связи с рабочими». В июне 1904 года Бауман был вновь арестован на даче в селе Зыково, где его силами была развёрнута типография, успевшая выпустить две листовки, и 16 месяцев находился в знаменитой Таганской тюрьме (ныне на её месте – детский сад). Вновь готовился процесс. На Баумана снова стала предъявлять права Вятка, а также и Киев – по делу о побеге из Лукьяновской тюрьмы.
10/23 октября 1905 года Бауман был освобождён из Таганской тюрьмы на поруки по амнистии и немедленно включился в разворачивавшиеся тогда в стране революционные процессы. Московские большевики получили себе руководителя. Неизвестно, каких дел мог бы натворить Бауман и как бы сложилась его судьба, если бы не был убит. 17/30 октября 1905 года Николай II подписал Манифест, в котором официально дал подданным гражданские права и объявил о скором избрании Государственной Думы. По всей стране прошли массовые акции, митинги, манифестации. Одну из таких уличных акций организовал в Москве Николай Бауман.
Манифест сильно шокировал революционеров, которые уже активно планировали перевести всеобщую политическую забастовку в вооружённое восстание и захватить власть в стране.
«В подготовку мятежа были вложены немалые деньги – завезено оружие, взрывчатка, сформированы боевые отряды, намечены к захвату стратегические объекты в обеих столицах... И вдруг – манифест, который спутал все карты, звал к парламентаризму, дискуссиям и сотрудничеству. От лица верховной власти россиянам гарантировались свобода печати, собраний, вероисповедания и прочие невиданные прежде права. Страну охватило ликование – само слово «свобода», неоднократно повторенное в манифесте, вселяло надежду на то, что удастся начать долгожданные реформы, избежав кровопролития».
18/31 октября 1905 года на углу Немецкой улицы и Денисовского переулка Бауман был убит рабочим фабрики Щапова (работал там надзирателем мужских спален – то есть, начальником мужского общежития) 29-летним Николаем Федотовичем Михалиным, выходцем из крестьян Тамбовской губернии и отставным кирасиром Лейб-гвардии Конного полка (возможно, что имел наградной знак «За отличную рубку»). Ни в какой организации правомонархического направления он не состоял.
Перед митингом Бауман заходил в здание училища, так как там располагался Московский комитет РСДРП. Он собирался повести группу протестующих к зданию губернской Таганской тюрьмы (из которой недавно только что освободился) под лозунгом «Разрушим русскую Бастилию!» Вооружённые активисты должны были пойти на открытое столкновение с охраной тюрьмы, спровоцировать перестрелку, «а потом – в случае разгрома, – указуя на гору трупов, кричать на митингах: «Вот они, их свободы-манифесты! Долой самодержавие!»». Бауман знал, что на тот момент в губернской тюрьме оставались лишь четверо политических арестантов – анархисты, которые отказались принять амнистию от власти. Он буквально жаждал какой-нибудь деятельности и «радовался как ребёнок», когда был задуман штурм тюрьмы. Чтобы увеличить число демонстрантов, Бауман взялся «сагитировать» рабочих с фабрики Дюфурмантеля. С этой целью он схватил флаг с лозунгом «Долой самодержавие!», вскочил в пролётку и, стоя в ней, помчался по Немецкой улице, скандируя: «Товарищи, присоединяйтесь к нам! Долой царя! Долой самодержавие!»
«Члены комитета командировали на студенческий митинг опытных агитаторов и стали готовиться к выступлению. Началась раздача оружия, которое хранилось в училище с того момента, как там обосновались большевики. Вскоре разгоряченная речами молодежь вывалила на улицу. Вооруженные «демонстранты», во главе которых находились члены комитета, и среди них Бауман, пройдя по Немецкой улице, через Бригадирский переулок вышли на Покровку. Примыкать к студентам никто не спешил. И поэтому когда шедшие в авангарде заметили красные флаги над головами рабочих Дюферменталя, стоявших у ворот своей фабрики, кому-то пришла в голову идея присоединить этих рабочих к студенческой колонне. Большинство членов комитета высказались против: до Таганской тюрьмы идти было порядочно, и революционеры очень спешили – боялись, что митинговый запал у студентов пройдет и они сообразят, что ведут их фактически на убой. Однако Грач, опьяненный революционным порывом и желанием наконец-то включиться в дело, выхватил флаг из рук одного из демонстрантов, вскочил в пролетку случайно подвернувшегося извозчика и крикнул соратникам: «Не пройдет и пяти минут, как я присоединюсь к вам!» Стоя в пролетке со знаменем «Долой самодержавие!», Бауман ехал по Покровке, как римский триумфатор на колеснице. Еще издали, не доезжая до дюферменталевских рабочих, он стал кричать им: «Товарищи, присоединяйтесь к нам! Долой царя! Долой самодержавие!»»
Во дворе дома Клюгина, мимо которого двигалась процессия, собрались рабочие фабрики Щапова и стали играть в бабки. Ждавшие своей очереди работники стояли у входа во двор. Когда с ними поравнялась пролётка Баумана, внезапно из толпы выскочил Михалин с обрезком газовой трубки в руке и стал пытаться выхватить знамя. Революционер его не отпускал и выстрелил в него из браунинга, но Михалин ударил Баумана трубой по руке с пистолетом, а потом ещё три раза по голове. Большевицкие боевики открыли по нему беспорядочный огонь, но не попали. Услышав стрельбу, демонстранты разбежались, и шествие на тюрьму было сорвано. Михалин скрылся на фабрике. Когда подельники подбежали к Бауману, лежавшему на мостовой, тот был уже мёртв – две раны из трёх были безусловно смертельными, как позже отметит полицейский врач, осматривавший тело. Убитого члены комитета и оставшиеся студенты понесли в Техническое училище и выставили вооружённый караул.
Михалин через час добровольно пришёл в полицию и признался в убийстве «смутьяна на Покровке». По собственному признанию, его возмутила надпись на флаге и выкрики «Долой царя!» Михалин был убеждённым монархистом и возмутился подобным: «Как же так? Долой царя?! Я ему верой и правдой пять лет служил и присяге верен остался!» Обрезок трубки он держал в руках «замест тросточки» – тогда у мастеровых была мода на тросточки, казавшиеся им верхом господского шика. Работница фабрики Щапова, крестьянка Крутова, в сентябре 1905 года приехавшая из деревни и в Москве ничего кроме фабрики и трактира не видевшая, бесхитростно рассказала про то, как «барин с флагом, ехавший в пролётке, крикнул: «Долой царя!» – а рабочий человек, стоявший рядом со мной, воскликнул: «Как это долой царя! Я ему пять лет верой и правдой...» – и бросился к барину в пролётке. Схватился за флаг, а тот стрельнул в него с левольверта, а рабочий его по голове трубкой вдарил».
Позже Михалин был осуждён Московским окружным судом на полтора года тюремного заключения за «нанесение ветеринару Бауману тяжких побоев, повлекших смерть, без умышленного намерения лишить его жизни». Он подавал апелляцию для пересмотра приговора, но тот был оставлен в силе. Опасаясь мести революционеров, полиция после освобождения сменила Михалину фамилию на Михальчук, и он уехал на родину, в Тамбовскую губернию. Но в 1922 году его нашли и опознали, после чего Михалин был арестован тамбовскими чекистами (по другим данным – Московским управлением ОГПУ) и расстрелян. В 1925 году, в книге воспоминаний о Баумане, написанной бывшим членом МК РСДРП Соломоном Исаевичем Черномордиком (В.Ларионовым), участником шествия 18 октября, в самом финале указывалось, что «славные органы ОГПУ отыскали Михалина и арестовали».
Смерть члена ЦК придала уверенности и сил большевикам, они подняли убитого на щит, как «мученика». Похороны Баумана 20 октября/2 ноября 1905 года (погребли его на Ваганьковском кладбище) превратились в грандиозную демонстрацию, использованную большевиками для создания боевых дружин и подготовки вооружённого восстания. В некрологе, помещённом в газете «Пролетарий», Ленин писал:
«Пусть послужат почести, оказанные восставшим народом его праху, залогом полной победы восстания и полного уничтожения проклятого царизма!»
Известный поэт-символист Андрей Белый написал стихотворение «Похороны».
«Женщины-революционерки просидели всю ночь, вышивая огромное красное бархатное знамя лозунгами «Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Да здравствует революция! Да здравствует социализм!». Гроб с телом по очереди несли члены Московского комитета РСДРП до Ваганьковского кладбища. Процессию составляли тысячи людей: рабочие, студенты, интеллигенты, учащиеся и даже военные. Над толпой развевались красные знамена. Было много — свыше 150 — венков. В их числе — венок от М. Горького и М. Андреевой. Крышку от гроба несла вдова с другими женщинами. Был также очень трогательный венок с красной лентой с надписью «Дяде Коле» от уголовников Таганской тюрьмы».
Черномордик писал, что похороны представляли собой невиданное до того в Москве зрелище. На кладбище прибыли только вечером. На сами похороны было допущено ограниченное количество людей. У могилы произносились речи и клятвы. От Московского комитета РСДРП выступил Марат (Шанцер).
«Медведева – гражданская жена Николая Баумана – в окружении соратников кочевала с митинга на митинг, зовя к мести и объявляя Михалина агентом охранного отделения, действовавшим по наущению полиции. В листовках, разошедшихся по всей России, утверждалось, что мирную, безоружную демонстрацию на улицах Москвы расстреляли из пушек картечью, а потом казаки изрубили демонстрантов шашками. Собственно, политическая провокация, задуманная Комитетом большевиков утром 18 октября, вполне удалась – результатом похода на «русскую Бастилию» стала консолидация революционных сил, череда террористических актов, зимнее восстание в Москве, партизанская война в провинции».
Вот как описывал один из большевиков выступление Медведевой на похоронах:
«Глаза её дико блуждали, и она походила на умалишённую. Говорила она как будто в каком-то экстазе, с красным знаменем в руках, она клялась перед этим знаменем — алой эмблемой пролитой крови — продолжать революционное дело мужа...» Она говорила, обращаясь к присутствующим: «Я клянусь, что отомщу, я всю себя отдам на это дело, и вы должны поклясться, что объединитесь и отомстите за эту смерть. Клянёмся! Клянёмся, послышались крики»
Виктор Константинович Таратута, член МК РСДРП, писал, что «эта женщина, которая свой плач обратила в революционный клич над трупом мужа, потрясла всех собравшихся». Она была прекрасным оратором и могла увлечь речами и лозунгами толпу.
«Через несколько лет после московских событий революционная экзальтация Медведевой куда-то улетучилась, она купила себе дачу в окрестностях Батуми, где жила жизнью, далекой от революции».
Подробнее о событиях вокруг убийства можно прочесть здесь, здесь и здесь.
Впрочем, позже возникло подозрение, что революционеры сами разделались с Бауманом, как человеком, знавшим о тайных финансовых махинациях Ленин, поскольку деньги Морозова доходили до партии совсем не в полном объёме – в конце концов, надо же было на что-то жить и развлекаться большевицким вождям за границей. Работа Баумана с Морозовым была для Ульяновых своего рода семейным делом – миллионер передавал деньги на квартире Андреевой лично Дмитрию Ульянову, младшему брату Ленина. В 1903 году, когда в РСДРП начались разговоры о том, что часть партийной кассы Ульяновы используют на личные нужды, Бауман пожелал участвовать в контроле за расходованием денег и это было его единственным разногласием с Лениным. Если действительно убийство Баумана организовал Ленин, то вполне понятно, почему Михалина старательно искали и убили уже после захвата власти большевиками. К тому же, как уже говорилось выше, партия получила «мученика» – а это был огромный пропагандистский эффект. Причём, как считают некоторые, вовсе не Михалин убил Баумана, а застрелил кто-то из своих же "товарищей" в перестрелке. И тут два варианта - либо Бауман погиб от случайной пули. либо же его застрелили, маскируясь под "случайность". Во всяком случае, его смерть была большевикам очень даже к месту и его смерть пригодилась в качестве пропагандистского эффекта.
Впрочем, лично я склоняюсь к тому, что всё-таки это было спонтанное непредумышленное убийство и. как видно из материалов следствия, Михалин пытался вырвать флаг у Баумана, будучи оскорблённым его антимонархическими заявлениями. Собственно, вот и вся история.
Именем Баумана были названы упомянутое техническое училище (ныне – университет), Немецкая улица, станция метро, там же неподалёку от Богоявленского Елоховского собора поставили памятник в одноимённом сквере. Один из районов Москвы до 1991 года назывался Бауманским. Бауман стал одним из большевицких культовых «героев», воспевавшимся как «верный ленинец» и «пламенный революционер-большевик».В 1937 году вышел роман «Грач – птица весенняя», написанный революционером и писателем Сергеем Дмитриевичем Мстиславским (Масловским, 1875 – 1943). В 1967 году был снят фильм «Николай Бауман». В 1993 году Бауман был показан в сериале "Раскол" - и это был уже не "герой революции", а беспринципный соратник Ленина и любитель светских удовольствий.
Стоит только взглянуть на большевиков без прикрас – и «самоотверженные герои, мученики, пламенные борцы за дело революции» оказываются банальными бандитами и уголовниками. Это всегда нужно помнить и знать.