После длительного и триумфального затишья (со времен “Гравитации” прошло 5 лет), Альфонсо Куарон возвращается с новой работой “Рома”. Кинофильм, после премьерного показа на кинофестивале в Венеции, начали называть одним из фаворитов на соискание “Оскара”, да и главным кинособытием года. Мне кажется интересным, что режиссер, сделавший себе имя в Голливуде не только как хороший постановщик, но и как автор с собственным взглядом, возвращается на родину, в Мексику, и снимает там, еще и на родном языке, черно-белый и очень личный для него самого (его няне посвящено данное творение) фильм. В новом проекте Куарон идет по стопам Пола Томаса Андерсона (см. “Призрачная нить”), выступая сразу и режиссером, и сценаристом, и оператором, и монтажером, и, конечно же, продюсером. Денег на такую мечту выделил Netflix – эдакая золотая рыбка для главных кинорежиссеров современности.
В антураже Мексики 70-х мы наблюдаем бесхитростную историю служанки, которая работает на большую мексиканскую семью: мать и отец, брак которых рушится, трое сыновей и дочь, и бабуля божий одуванчик. Жизнь главной героини скромная и тихая, пока её обыденность не сталкивается с неожиданной беременностью.
По описанию сюжета видно, что события предстоят драматичные и личные, поэтому критики закономерно отмечают чувственность и духовность фильма. Андрей Тарковский, которым явно вдохновлялся Куарон (например, он так же сильно заинтересован символом воды), говорил, что при съемке подобных картин стоит делать акцент на переживаниях персонажа, передавая его состояние с помощью, например, визуализации окружающей среды (и не только). Куарон же уподобился монтажным склейкам. Одна из них, в первой трети (!) кинофильма, дает понять, чем закончится история, что вызывает недоумение. Если постановщику блестяще удалось двумя кадрами отобразить исход события, тогда зачем ему тащить зрителя оставшиеся две трети к финальному моменту, где он, к тому же, использует кое-какой (спойлер) манипулятивный прием, чтобы в конце концов привязать кинозрителя к героине стопроцентно. Кроме того, позже режиссер еще раз, более толстым мазком, дает нам понять о том, что случится. Подытожит абзац сам Андрей Тарковский:
“…Поэтому же сочленение кадров разного временного напряжения должно вызываться к жизни не произволом художника, а внутренней необходимостью, должно быть органично для материала в целом. Если органика таких переходов будет по каким-либо причинам, вольно или невольно, нарушена, то немедленно вылезут, выпрут, станут заметны глазу случайные монтажные акценты, которых режиссер не должен был бы допускать. Любое искусственное, не созревшее изнутри кадра торможение или ускорение времени, любая неточность в смене внутреннего ритма дают фальшивую, декларативную склейку.”
Учитывая, что Куарон несколько раз пытался преждевременно раскрыть главный сюжетный поворот, который потом будет вести историю к кульминации, сомневаюсь, что речь может идти о случайности. Для чего-то это было необходимо. Создается впечатления, что на фоне жизни среднестатистической мексиканской семьи, режиссер хотел поговорить о Мексике, своей родине, тогдашней и нынешней. Это прекрасно объясняет тот факт, что мы имеем на руках развязку ещё к середине повествования. Благодаря такому трюку мозг сосредотачивается на социально-политической составляющей, которая красной нитью проходит через весь фильм. На “заднем плане” видно, что власть постепенно сдавливает людей, как пружину, которая скоро достигнет своего предела и отскочит в лицо (что в итоге и произойдет). Правда, не оказалось бы куда проще, эффективнее и интереснее построить историю как раз вокруг революции молодых людей?
Другая, важная для Куарона, тема – это женщина. Её сила и превосходство над мужчиной. Режиссер неторопливо и постепенно, акцентируя внимание на деталях, показывает женщину, которая оказывается сильнее мужчины. Мужской пол здесь сеет насилие и утопает в высокомерии, а женский демонстрирует непоколебимость характера и сильную натуру, преодолевая даже те тяготы (и физические, и психологические), которые взрослым дядькам на деле не под силу. Мужчины бегут от проблемы, как например избранник главной героини, когда узнает о её беременности. Женщины же в этом мире поступают иначе: сталкиваются лицом к лицу с проблемой, смотрят ей прямо в глаза. Взглянув на целую плеяду феминистических кинотворений, активно появляющихся в последние два года, можно отметить, что в эпоху #MeToo это самый тонко сделанный фильм о сильных и независимых дамах. Без всякой прямолинейной пропаганды на тему феминизма.
Не то чтобы я ожидал сильной эмоциональной отдачи (хотя, как-бы предполагается), но кино никак душеньку не торкает, кроме эстетических рецепторов. Конечно, предлагаемы Куароном формы [воды] киноязыка заслуживают внимания, а поднимаемые им темы важны и необходимы, но если это не органично и не вызывает волнения, тогда зачем это всё? Искусство должно в первую очередь будоражить, только потом уже можно себе позволить разобраться в его форме.