Я, когда пишу, у меня довольно много получается воспоминаний. Какие-то личные, какие-то из рассказов.
Но вот только я не всегда учитываю, что лет мне уже немало. А читают меня, случается, люди гораздо моложе меня.
И вот для них то, что для меня как-то само собой разумеется и вообще безусловно понятно, становится сродни откровениям святого Иоанна Богослова.
Так, одна девушка, видимо, довольно молодая, с изумлением поинтересовалась, когда я рассказывала о том, как загибалась от боли после первых родов:
- А почему обезболивание-то не сделали?
Я там быстренько ответила. Но потом появился еще комментарий с уточнением, тоже не от современной молодежи.
И я подумала, что, наверное, о каких-то моментах из своего детства и юности следует рассказать поподробнее.
Ну хотя бы для того, чтобы нынешняя молодежь больше ценила то, что имеет. А то принимают все как должное. И не знают, что их мамам и бабушкам пришлось в свое время вынести много чего такого, что сейчас и представить-то себе невозможно.
Ну, то, что в родах обезболивание не полагалось, это я уже упомянула.
Типа, если без боли, то это уж и не роды. Чего-то там не включится как надо, ребенка будешь меньше любить. Чтобы стать матерью, нужно пройти через страдания. И прочая ерунда в таком духе.
Нет, на самом деле обезболивали. Но или сильно по знакомству. Или когда были какие-то веские причины так сделать, как у меня со вторыми родами двойней.
Но роды - по крайней мере ожидаемая боль. Там изначально никто и не обещал, что будет приятно.
Гораздо хуже было то, как издевались над детьми.
Начать с того, что родителей вместе в детьми в больницу клали крайне редко. Даже с совсем маленькими.
Читала у Марии Арбатовой, как ее сыновей-двойняшек, которым и года не было, положили в больницу без нее. Оттуда ей выдали вместо нормальных веселых карапузов затравленных зверенышей. Боявшихся любого шороха и устраивавших скандал при приближении любого человека, и уж тем более при попытке взять их на руки. Растерявших почти все свои навыки и умения, приобретенные до того.
Ну, там сами сыновья маленькие были. Наверное, если что и помнят, то на уровне подсознания.
Меня в больницу положили, когда мне было семь лет.
Мама не полагалась - с ребенком до года, может, еще и клали. А такой большой девице - да нечего баловать.
Повод был пустяковый: вырезать аденоиды.
Так-то их вообще на дневном стационаре вырезали. Ребенка приводили утром в больницу, его быстренько оперировали, он там пару часиков лежал, и его отдавали обратно родителям.
Я имела неосторожность быть аллергичным ребенком. И поэтому врач сказал: мол, нужно понаблюдать. На дворе лето, мало ли, может выдасть реакцию на что-нибудь. Аденоиды ведь и защитную функцию против всякой пыльцы играют. Так что пусть полежит пару деньков до операции и пару деньков после, мы посмотрим, как оно все будет.
Всего, значит, около недели.
Ну, если не считать того, что я отчаянно скучала по маме и первые дни ревеле не переставая, за что старшие девочки из моей палаты (им было лет 10-12) меня ругали, то все шло не так уж плохо.
А потом меня повели на операцию. И вот тут начался ужас.
Потому что наркоза не полагалось. Совсем. Абсолютно. Никакого обезболивания. Вообще.
Везунчикам, которым вырезали гланды, говорят, давали мороженое для заморозки. Мне не повезло. Гланды мне постановили оставить. Удалить только аденоиды. А к ним мороженое не предлагалось.
Причем шла-то я спокойно. Я вообще ребенок была тихий и взрослых, особенно посторонних, побаивалась. А потому слушалась, чтобы, Боже упаси, не рассердились и не начали ругаться.
Поэтому я вошла в кабинет, села на табуреточку и покорно дала себя спеленать. Мне надели халат по образцу смирительной рубашки. То есть, может, это был простой медицинский халат. Но большого размера. Поэтому его на меня напялили задом наперед, и стянули рукава сзади. Так, что я не то что размахивать руками, я ими даже шевелить не могла.
...А потом доктор сказал открыть рот и полез туда своими инструментами.
Вот тут-то и началось. Орала я так, что меня слышно было не то что на другом конце города, а, наверное, и на орбитальной космической станции.
Захлебывалась слезами, пыталась вырваться. Но вертеться мне не давала строгая и корпулентная санитарка (а может, медсестра, кто там их знает). Держала так, будто мне замуровали заживо.
И при этом еще и ругалась:
- Ты почему себя так отвратительно ведешь? Какая плохая девочка! Ну-ка сейчас же прекрати!
Легко сказать "прекрати", сложнее сделать. Прекращать я и не думала. Зато стала пытаться укусить врача. Это единственное, что было мне доступно. Но до врача дотянуться мне не давала все те же дама. А инструмент, что у меня во рту, кусать было и бесполезно, и зубы о него поломать можно.
Врач, не иначе чтобы меня подбодрить, ласково сказал:
- Будешь орать, еще больнее сделаю. И буду еще дольше рвать. Так что заткнись, а?
От ужаса я и в самом деле на какое-то время замолчала. Боль и ужас никуда не делись, но орать я уже остерегалась. А то и в самом деле никогда не прекратит эту пытку, кто его знает.
...Потом меня все-таки отпустили. И отправили в палату. Наблюдать дальше. Вишенкой на этот тортик было то, что меня решили полечить от аллергии. И вкатили какое-то антигистаминное лекарство, на которое я выдала роскошную реакцию. Из-за чего меня в больнице продержали не неделю, а почти месяц. При этом бОльшую его часть я была в таком состоянии что не помню ничего. Когда наконец-то меня выписали, я была уверена, что провела в больнице всего пару недель. И очень удивилась, узнав, какое сегодня число.
А вы говорите - роды без обезболивания, как так!
Да нас с детства тренировали, блин.
Фото pixabay.com
Текст мой.
Если понравилось, пожалуйста, ставьте "палец вверх" и подписывайтесь на мой канал!