Через двойное стекло, немного покрытое инеем, не было видно абсолютно ничего. Я уже давно не обращал внимание на шум двигателей. Удивительно как быстро мы можем приспособиться к новым условиям. Даже кресло уже не казалось таким неудобным. Бывает, что засыпаешь в непривычном месте и просыпаясь не сразу понимаешь, почему ты не дома, не в своей кровати. Вокруг незнакомое пространство и непривычные звуки. Слева от себя, возле прохода я увидел человека в клетчатом костюме. Он улыбнулся мне и сказал:
- Только что раздавали напитки, я взял вам воды без газа, - и протянул мне стакан.
Вода оказалась на удивление холодной от чего я окончательно проснулся.
- Спасибо! Вы откуда-то пересели? Кажется, тут было свободно.
- Нет, я давно тут сижу, ответил незнакомец и продолжил улыбаться и смотреть на меня.
Я тоже решил рассмотреть собеседника по лучше. Его лицо никак не сочетались с одеждой. Я бы даже сказал, что костюм ему так сильно не шел, что это мгновенно бросалось в глаза и начинало раздражать. Было не понятно, почему он такой счастливый если ему так не идет его одежда. Сам костюм явно был дорогим, от какой-то известной фирмы. Светло коричневая шерстяная ткань, в крупную клетку навевала мысли о Шерлоке Холмсе и лондонских аристократах. Пиджак сидел вполне неплохо, явно был подогнан по фигуре. Вместо галстука на шее был повязан яркий шелковый платок. Но из всей этой элегантной конструкции, абсолютно нелепейшим образом торчала лысая улыбающаяся голова.
— Люблю летать, - сказал незнакомец.
— Что же в этом приятного? Сидишь несколько часов в одной позе. Не знаешь, чем занять себя. У вас кстати нет запасного аккумулятора к телефону, а то мой сел?
— Знаете, некоторые люди специально садятся в неудобные позы и часами ничего не делают, они называют это медитация, - ответил человек, проигнорировав вопрос про телефон.
— Это вы от медитации так радуетесь?
— Нет. Сейчас я радуюсь от того, что мы летим с востока на запад.
— Чего же в этом особенного? Какая разница в какую сторону лететь? Главное, чтобы в какое-нибудь приятное место.
— А вот не скажите. Мы вот сколько будем лететь? Девять часов! А разница во времени, когда мы приземлимся будет какая? Семь часов! Получается, что, когда мы приземлимся пройдет только два часа. У нас есть целых пять дополнительных часов.
— И что вы собираетесь делать целых пять лишних часов? Я уже и поспал и телефон посадил и журнал весь прочитал. Хорошо ещё, что скоро обед принесут, можно будет убить ещё немного времени.
— Я буду радоваться, — ответил человек и засмеялся.
Мужчина явно был не в себе. Радоваться тому, что есть лишние пять часов для радости. Глупость какая-то. Я даже испугался немного этого сумасшедшего и ничего не ответив, отвернулся обратно к иллюминатору. Попытки расслабится ни к чему не привели. Я посмотрел на часы и начал сердиться ещё больше. Лететь оставалось ещё четыре часа. В иллюминаторе, на кончике крыла пульсировала сигнальная лампа, озаряя вспышками темноту ночи. Делать было нечего, я просто сидел и смотрел в окно, мысли в голове стали проплывать медленнее, позволяя рассмотреть себя во всех подробностях. Они лавировали туда-сюда, как парусные шхуны подставляя свои бока внутреннему взору. Слова соседа перестали казаться такой уж глупостью. Если у меня есть столько свободного времени, почему бы просто не порадоваться, что не надо ничего делать. Постепенно ветер внутреннего монолога стал затихать, и рябь сознания сменилась штилем. Откуда-то из глубины всплыло озарение.
– А ведь я мог убить свои пять часов радости, — сказал я, повернувшись к незнакомцу.
– Извините, я не расслышала. Вам курицу или рыбу? — спросила стюардесса.
Кресло возле прохода было пустым.
Если вам понравилось, поставьте пожалуйста лайк.
Если не хотите пропустить следующие посты, подписывайтесь на канал.
Спасибо!