Александр Барановский
В разное время мне в руки попадалось множество всевозможных книг и статей об Уфе, о ее истории. Немало я полистал книг и о башкирском народе. Однако пересечение этих тем до сих пор практически не затронуто.
О башкирском населении города Уфы вроде бы не написано ни одного сколько-нибудь серьезного труда. А время для этого уже пришло.
В настоящее время в столице РБ проживает примерно 180 — 190 тысяч башкир, это 17 % всего уфимского населения, то есть одна шестая часть. Много это или мало?
В 1865 году, когда была образована Уфимская губерния, в городе Уфе насчитывалось около двухсот этнических башкир, 145 из них проходили в графе «башкиры, не имеющие чина», мужского пола. Дело в том, что как раз в это время основная масса башкир переходила из особого военно-служилого сословия в сословие сельских обывателей. Население Уфы в 1865 году составляло двадцать тысяч человек (меньше, чем население поселка Чишмы в наше время), соответственно — доля этнических башкир не превышала одного процента.
В начале 1897 года в Российской империи была проведена первая всеобщая перепись населения. В Уфе тогда насчитывалось 49275 жителей, из них 3151 башкир (более шести процентов). Получается, что за три десятилетия численность башкир в губернском городе увеличилась как минимум в 15 раз. На самом деле башкир в Уфе могло быть даже немного больше, ведь перепись 1897 года учитывала родной язык, а не этническую принадлежность в строгом смысле слова. Однако разберем поподробнее статистику 1897 года.
Башкир мужского пола было 1965, женского — 1186. Дисбаланс выраженный. Сословная структура выглядит еще интереснее: 16 башкир относились к потомственным дворянам, 13 — к личным дворянам и табельным чиновникам недворянского происхождения, четверо мужчин числились в купеческом сословии, один имел статус почетного гражданина. К мещанскому сословию принадлежало 32 башкира мужского пола и 16 женского. Основная же масса башкир, проживавших или пребывавших в Уфе на момент переписи 1897 года, относилась к сословию сельских обывателей — 3062 человека. Это значит, что они числились в сельских обществах, а в Уфе жили по временным паспортам. Интересно, что термины «крестьяне» и «сельские обыватели» в дореволюционной России были практически полными синонимами, но имелся небольшой нюанс — по отношению к башкирам термин «крестьяне» непосредственно не применялся. К сожалению, перепись 1897 года не указала количество башкир-вотчинников.
Шестеро мужчин были заняты мусульманским богослужением, но к привилегированному сословию духовенства мусульманские священнослужители не относились.
Занятия у башкир в Уфе были самые разные. Среди них были извозчики, железнодорожные рабочие, торговцы, слуги частных лиц, ремесленники, фабрично-заводские рабочие, 130 человек занимались земледелием. Двадцать мужчин были госслужащими, восемь учительствовали, один занимался частной юридической деятельностью.
Православного вероисповедания придерживались только семь мужчин и две женщины, все остальные были мусульманами. Читать на русском языке умели 203 человека, на других языках — 484. Только пять мужчин и одна женщина имели образование выше начального.
Итак, перепись населения 1897 года показала положение вещей довольно подробно и обстоятельно. Но затем, вплоть до советского периода всеобщих переписей населения не проводилось. Население Уфы достигло ста тысяч человек в 1914 году, на тот момент в губернском городе числилось 16 тысяч мусульман, но мы не знаем, сколько из них относились к башкирскому этносу.
Доля башкир в населении Уфы была сравнительно небольшой вплоть до последней четверти ХХ века. В 1926 году в столице БАССР насчитывалось 4,6 тысяч башкир из 99 тысяч жителей, в 1939 — 15,4 тысяч, в 1959 — 30,3 тысяч (5,5 % всего
Александр БАРАНОВСКИЙ
населения), в 1970 — 54,4 тысяч. Получается, что только в 1970-е годы доля башкир в уфимском населении достоверно превысила показатель 1897 года. Перепись населения 1989 года зафиксировала в Уфе 122 тысячи башкир (11,3 % всего населения). Понятно, что большинство башкир, проживавших в Уфе в тот или иной исторический момент, не являлись коренными уфимцами, более того
— они не являлись коренными горожанами, так как переселялись в Уфу главным образом из сельской местности, а не из других городов. Однако за последние 30
— 35 лет при практически неизменной численности населения в один миллион человек значительно выросла доля коренных жителей Уфы.
В наше время этническая структура города Уфы приближается к показателям по Республике Башкортостан в целом. Однако этническая принадлежность человека является достаточно условной. Значительную долю населения составляют люди, родившиеся от этнически смешанных браков. Башкиры довольно часто вступают в брак с татарами, а в Уфе нередко и с русскими. В условиях большого города стираются этнические традиции и историческая память. Большинство молодых башкир — коренных уфимцев, уже точно не знает, к каким башкирским родоплеменным образованиям относились их предки. Значительная часть башкир, рожденных и выросших в Уфе, русским языком владеет гораздо лучше, чем башкирским, а многие владеют исключительно русским. Что касается последних, то их принадлежность к башкирскому этносу определяется не ментальностью, а расовыми особенностями (башкиры — это единственный многочисленный народ в РБ с выраженными монголоидными чертами) и именем.
Хоть и Уфа не является местом проживания абсолютного большинства городских башкир, именно на примере Уфы лучше всего изучать социально-культурный феномен башкира-горожанина. Во-первых, Уфа является единственным городом в РБ с миллионным населением. Во-вторых, количество башкир в Уфе, в том числе коренных горожан, несоизмеримо больше, чем в любом другом городе мира. В Баймаке и Учалах башкиры составляют подавляющее большинство населения, но по меркам современной Уфы это совсем небольшие города. В общем, башкирское население Уфы — тема важная, интересная, ждет серьезного исторического, социологического и культурологического исследования.
