Меня ужасно раздражали разговоры о поиске ребенка. Даже базы, предоставляющие информацию о детях, вызывали отторжение. Сам факт того, что нужно ввести некие данные - желаемый цвет глаз, волос, телосложение... Как будто выбираешь игрушку, а не живого человека. Но нам не пришлось долго искать. Первая же девочка, фото которой нам показали в опеке, подходила по всем нашим запросам. Мы получили направление и поехали знакомиться.
Готовясь к поездке, мы советовались с волонтерами на форумах, как и что лучше сделать. И приехали мы в детский дом с одинаковыми подарками для всех детей в группе. Тогда нам казалось это правильным. Ведь это рекомендовали сделать волонтеры, а у них большой опыт.
Это сейчас мы знаем, как сильно портят детей в детских домах вот такие подарки "не за что". Ведь даже Дед Мороз, который приносит подарки в Новый год, дарит их ребенку за стихотворение, за песенку. А волонтеры дарят детям подарки в детских домах за что? Да, да! За то, что они бедные, несчастные, за то, что они сироты. И дети очень быстро это понимают. Но об этом позже.
Итак, мы приехали и вручили детям подарки. Сейчас, когда я вспоминаю тот день, он ассоциируется у меня с темным, противным, чем-то очень неприятным. И в эту поездку, и в последующие, мне было там дико некомфортно. Моя память мне показывает небольшие кусочки из разных посещений - вот Настя. Маленькая, вся очень неуверенная. Она не дружит ни с кем из ребят, не играет с ними, она в стороне. Всегда обособленная, всегда непонятно одета. На ней могло быть несколько юбок и джинсы, в которые эти юбки непонятно как помещались. А сверху еще платье и пара футболок. Воспитатели ее не переодевали. Она им не нравилась и они, громким шепотом, советовали нам посмотреть на других детей, а эту - не брать.
Нам разрешали гулять с ней, но на отдельной площадке, рядом с той, где гуляли остальные дети. И это тоже было неприятно. Дети завидовали и им очень хотелось тоже с нами гулять. Но воспитатели не разрешали.
Мы приезжали каждый день. Почти каждый день с Иваном. Ему все нравилось. Он крутил Настю на карусели, она радостно смеялась. Я учила ее плести косички из ленточек, свисавших с веранды. А муж сделал человечка из пластикового дырявого шарика, который валялся в кустах. Этот человечек невероятно понравился Насте, она им гордилась и он был ей дороже всех наших подарков. Это было странно.
Мы приносили мел и рисовали на асфальте наш дом и нашу собаку, рассказывая Насте о том, как живем. Позже, мы распечатали фотографии ее комнаты, наших животных, фото кухни и даже ванной. Мы привозили альбом и показывали ей. К тому моменту мы уже окончательно решили, что нашли "своего ребенка" и начали оформление документов. Неожиданно, возникли трудности - и органы опеки, и воспитатели убеждали нас, что брать этого ребенка не стоит. Что мы не справимся, что девочка слишком трудная. Мы злились и не понимали, что происходит. Мы общались ежедневно, целый месяц и видели постоянно робкого ребенка, тихую девочку, которая смотрела на нас большими, счастливыми глазами.
Какой "трудный ребенок", о чем вы? Мы ругались, мы жаловались, мы скандалили. Выяснилось, что у Насти и дедушка есть. Который, вдруг, заявил, что ей лучше бы в детском доме остаться и активно возражал, не давая забрать ребенка. Мы винили всех в сговоре, со всеми ругались. Мы были готовы идти до президента. И, в конце концов, все отступили. И был суд . И состоялось удочерение...