У Венеры М. были некрасивые руки. Но вообще она была просто чудо. Поразительное лицо: большие, чуть-чуть широковато расставленные глаза, прямой, чуть-чуть крупноватый нос, нежно вылепленные, как будто чуть-чуть обиженные губы. Вот в этой легчайшей чрезмерности и заключалось классическое очарование её облика.
Материал опубликован на портале "Частный корреспондент".
Ибо классическая красота не есть пресное сочетание неизвестно кем вымеренных пропорций, а нежное колебание бесконечных «чуть-чуть». И фигура у неё тоже была прекрасная — стройная шея, округлые плечи, небольшая грудь, плоский живот и талия, соразмерная бёдрам.
Волосы у неё были густые и вьющиеся, уложенные в тугую причёску. В ней была южная кровь: отсюда, кстати, редкое для наших широт имя — Венера.
И конечно, она была умная, начитанная, воспитанная и очень хорошо устроенная в смысле работы, зарплаты и карьерной перспективы. То есть полный порядок.
Да, кстати. Про ноги я ничего не сказал. Вообще-то, судя по фигуре, а также по отрывочным промелькам в разрезах длинной и просторной юбки, с ногами у неё тоже было всё на пять с плюсом. Во всяком разе, стопы, пяточки и пальчики были совершенно замечательные, и это было видно невооружённым глазом — особенно летом, когда она ходила в босоножках.
Однако она всегда носила какие-то длинные балахонистые платья с длинными широкими рукавами — из-за рук.
Руки, я уже говорил, у неё были совсем никуда. Широкие запястья, и ладони широкие, и пальцы большие и толстые, с короткими ногтями. Как у мужика, который сорок лет проработал кочегаром или дровосеком. А ей самой ещё не было двадцати восьми. Вот такое несчастье.
Поэтому Венера М. постоянно была погружена в размышления о своей женской идентичности. В промежутках между визитами к маникюрше и покупками всякой бижутерии. Но маникюр и колечки-браслетки не помогали, поэтому размышления становились всё острее и подробнее.
Женщин в общем и целом любят за красоту, доброту и ум. Но это редко сочетается в одной женщине. Чтобы три плюса — это только в сказке бывает. Да и то не во всякой. Елена Прекрасная и Василиса Премудрая — это совершенно разные девушки.
Обычно бывает два плюса и один минус.
Если она красивая и умная, то, как правило, злая. Бизнесвумен, и этим всё сказано.
Если умная и добрая, то обычно — некрасивая. Зав. библиотекой в райцентре, и этим сказано ещё больше.
И наконец, если красивая и добрая, то почти наверняка — полная идиотка, наивная провинциалка, просто деревня, но таких в наше время почти не бывает. Совсем не бывает, если честно. Потому что в любой глухой деревне смотрят телевизор, программу «Не продешеви!».
«Хотя, — думала Венера М., — может быть один плюс и два минуса».
Умная, но зато злая и некрасивая. Грызоногтая интеллектуалка с третьего курса филфака.
Или красавица, но зато злая и глупая. Из тех, что стоят в очереди пробоваться на всякие рискованные реалити-шоу.
Или, наконец, добрая, но зато некрасивая дурочка. Клинический случай жены пьющего фотографа.
Ну и, конечно, полный обвал: уродливая злобная идиотка. Но это так, чистая теория. Или, скорее, возраст. Такими многие становятся с годами. Глупые красотки и умные дурнушки в том числе. Годы, годы! «Годы, они мало кого щадят, особенно нашу сестру», — думала Венера М., вспоминая маминых теть и бабушкиных сестёр: ужасные старухи. Особенно в сравнении с фотографиями в семейном альбоме, где все они были хрупкими ласковыми феями.
Да, да, конечно.
Всё это было очень интересно и правильно. Венера М. довольно быстро раскидала по этим категориям всех знакомых женщин — начиная от двоюродных сестёр и сотрудниц до маминых подруг и эстрадных звёзд. Получалось очень правильно и точно. Но вот своего места в этой таблице она не нашла.
Потому что она, конечно же, была добрая, это факт. Никому гадостей не делала, а если ей делали, то никогда не мстила.
Умная — это тоже факт. Раз её взяли работать в компанию «Бладхаунд-Инвест» старшим аналитиком. Дуру бы не взяли, точно. Или выгнали бы после первого же квартального отчёта. А ей, наоборот, давали премии. И обещали назначить начальником отдела, со временем разумеется.
И, конечно, красивая. Если поглядеться в зеркало в ванной — просто идеал.
То есть три плюса. Как бы.
«А на самом деле дура, конечно», — подумала Венера М. и пошла к доктору.
Этот доктор никогда не мог угадать, чего именно хочет его пациентка. Не вообще — вообще они все хотят быть красивыми, — а конкретно. Что они хотят сделать с лицом и фигурой, чтоб стать самыми красивыми. Сорокалетняя дама с печальным носом, похожим на толстую кривоватую сливу, жаловалась на угловатость коленок: невозможно раздеться на пляже! Девушка с кривыми толстыми ногами плакала из-за крохотной родинки у левой ноздри: кабы не эта родинка, она давно бы вышла замуж и была счастлива. Ну и так далее. Всякий раз было удивительно — как странно и непредсказуемо фантазируют женщины сами о себе. Как они представляют себе себя в идеальном виде. Хотя общая тенденция выявлялась: чем некрасивее женщина, тем страннее и ерундовее дефект, который она хотела исправить. А красивые женщины к нему вообще не ходили. Так что про Венеру М. он и предположить не мог, что она недовольна своими руками.
Тем более что руки, в отличие от родинки или горбинки, не исправишь.
Поэтому он пытался объяснить ей, что у неё на самом деле всё в порядке.
Говорил, что у неё крупные красивые ладони, сильные пальцы и что многие мужчины это любят. Даже очень.
— Садомазы? — спросила Венера М. — Точнее говоря, мазы? То есть рабы, которым нужна строгая госпожа? И чтоб я их, значит, связывала и больно наказывала? Но я совсем не такая, доктор. Мне это чуждо, к сожалению.
— Отчего же к сожалению? — нервно спросил доктор.
— А куда мне с такими ручищами, — сказала Венера М. и тихо заплакала. — А так, может быть, я нашла бы свою любовную судьбу. Пусть хоть садомазную, но хоть какую-то.
— Н-да, — сказал доктор. — Вот я, допустим, считаю вас красивой и привлекательной женщиной…
— Ну, допустим, — насторожилась Венера М.
— А разве я похож на раба, которому нужна строгая госпожа? — обиделся доктор.
Он в самом деле был хоть и небольшого роста, но очень мужественный и строгий. Широкоплечий, видно, что ходит в спортзал. Короткостриженый, смуглый, с небольшой бородкой. И с большой трубкой вдобавок, хоть и врач. Затянулся, выпустил облачко парфюмерно-душистого дыма и гордо переспросил:
— Разве я похож на раба?
— Похожи, — честно сказала Венера М., схватила доктора за шкирку и встряхнула так, что трубка вылетела у него изо рта и выпала на ковёр. — Но я никому не скажу, честное слово! Сделайте что-нибудь, доктор! Сколько это будет стоить? Цена не имеет значения. Только побыстрей, умоляю. Я измучилась с этими руками. Я не могу с ними жить.
— Я бездарь, я слабак, я дурак, я ничего не могу, не умею, я обманываю глупеньких девочек, я беру с них деньги просто так, я жулик, аферист, дай мне по морде! — заверещал доктор, падая на колени и обнимая её ноги.
Горящий табак высыпался из трубки. Ковёр начал тлеть. Запах палёной шерсти перебил трубочный аромат.
— Нет уж, — сказала Венера М., оттолкнула его и вышла из кабинета.
— В кассу, — сказала медсестра в холле и протянула ей какой-то листок.
— Фигу с маслом, — сказала Венера М. и поднесла кулак ей к носу. — Лучше позвоните ноль один, там у вас небольшое возгорание…
Она вышла на улицу.
— Я умная, добрая и красивая, — сказала она вслух. — Но так не бывает. Бывает одно из трёх. Или два из трёх в лучшем случае. Но я — исключение. От этого мне такое наказание, — и она больно стукнула себя рукой по руке.
Пришла домой, зарегистрировалась на сайте знакомств и написала:
— Я сама красивая в мире. Но без рук.
Через три минуты пришёл ответ:
— А ты что, Венера М.??? ))))))))))))
— А как ты догадался? — спросила Венера М.
Автор: Денис Драгунский, "Частный корреспондент".