Сегодня я вам расскажу совсем давнишнюю историю о том, как наша семейка “Евсейкиных” в очередной раз переехала к новому месту службы отца - кадрового офицера некогда могущественнейшей Советской Армии и Державы. В далёком 1989 году он получил назначение в одну из провинциальных частей в Белоруссии.
И вот осень, сентябрь, наша семья собралась под крышей съёмной одноэтажной деревянной хатки. Погода стоит промозглая, а нам тепло и уютно возле потрескивающей печки. Отец с матерью вполголоса обсуждают бытовые вопросы: где купать меня и брата, где хранить продукты, когда подвезут газовые баллоны и торфо-брикеты. Я с Саней выковыриваю из груды дровяных огрызков огромных жирных короедов. Мысли крутятся вокруг школы - увы и ах, в первый класс меня отправят только в следующем году. Слишком далеко ходить туда и обратно по размокшим суглинистым дорогам.
Наша сельская жизнь была недолгой - уже по зимним холодам, сразу после новогодних праздников отцу выделили ведомственную квартиру. Она и сегодня остаётся нашим общим домом. В итоге мы не только справили новоселье, но и начали новую жизнь едва ли не с чистого листа.
А в сентябре я наконец-то пошла в школу. С огромными белыми бантами, охапкой цветов и портфелем, который уже через полчаса перекочевал на плечи моего сияющего братишки.
Впечатления, открытия, первые разочарования и школьные друзья. Наверное, жизнь каждого первоклашки тянет на отдельную книжку. Не буду останавливаться подробно, скажу только, что уже в летнем лагере меня чаще всего можно было найти в филиале детской районной библиотеки. Размещённая при школе, она не только давала прохладу от аномальной в этих краях июньской жары, но и пищу для моей буйной и беспокойной фантазии.
Развал советского союза
А в августе случился какой-то путч. Забавно было наблюдать, как взрослые о чём-то испуганно шушукаются. Порою, в горячке, разговор плавно перетекал в словесную перепалку. И даже затяжную ссору.
Отец практически не вылезал со службы, и даже ночью возле порога дежурил его небольшой тревожный чемоданчик. Честно говоря, совсем плохо помню подробности новостей. Запомнился всего один эпизод штурма белого дома, точнее рассказ о смерти четырнадцатилетнего мальчика. Восьмилетней девчонке он казался не то чтобы совсем взрослым, не уже и не ребёнком. И то детское недоумение: он ведь уже больше никогда, никогда не будет есть, ходить в школу, играть в квадрат или казаков-разбойников.
Сентябрь. Линейка. А вот я, мой младший братишка, мама и папа стоим на линейке. Теперь мы граждане новой страны: Республики Беларусь. Самоназвание, которое выбрали белорусы для своей родины после развала СССР стало ещё одной вехой в истории этого многострадального края.
Это было удивительное время для взрослых и детей. Вот только изумляли, впечатляли и просто шокировали нас абсолютно разные вещи.
Национальный вопрос
В принципе, нашей семье, как и многим другим этническим русским повезло - нас не занесло в Западную Украину, Прибалтику или какую-нибудь другую гордую среднеазиатскую республику. Не говоря уж о Чечне и прочих горячих межэтнических точках. Белорусы оказались самыми миролюбивыми и как они любят о себе говорить “памяркоуными” (добродушно-рассудительными) среди бывших братских народов. Живя на Могилёвщине мы практически не сталкивались с проявлениями национализма, дискриминации и преследованиями ни со стороны властей, ни со стороны местных жителей.
О том, что с моей национальностью что-то не так впервые узнала на уроке истории, в 6 или 7 классе. На вопрос - кто у нас так обрусел, что пишет контрольную по “гiсторыi Беларусi на рускай мове” никто из одноклассников не поднял руку. Решила хранить гордое молчание. Читать, кажется, все умеют.