Однажды удрученный смертью матери вождь (король) южноафриканского племени зулусов Чака засомневался в том, что его поданные скорбят так же сильно и искренне как он. Чака решил это проверить весьма оригинальным способом. Он повелел своим воинам выстроиться нагишом на площадке для парадов. Туда же было приказано прибыть лучшему женскому полку (а в армии зулусов были и такие), куда отбирали только самых красивых девушек королевства. Наготу трех тысяч девушек прикрывали лишь короткие набедренные повязки.
— Дети мои, — обратился Чака к воинам. — Я собрал вас для того, чтобы глаза мои насладились зрелищем подлинного горя, которое причиняет вам моя скорбь. Тот, кто преисполнен печали, не станет думать о любви, когда девушки покажут свои прелести, а они это сейчас сделают. Они тоже горюют и лишены похотливых помыслов. Быть может, среди вас найдутся бессердечные люди, равнодушные к моей беде. Их выдаст непристойная вспышка страсти, которая сразу же станет заметна. Такие люди мне не нужны — они пойдут на корм птицам.
Девушкам Чака приказал сделать все возможное, чтобы вызвать у воинов признаки полового возбуждения. Соответственно, те, у кого она будет наблюдаться — неверны вождю и должны быть казнены. Пять палачей стояли наготове, чтобы при первых признаках неверности проломить череп изменника.
Надо отметить, что большинство воинов не были женаты и не имели связей с женщинами: внебрачные связи карались смертью, а в брак можно было вступить или в качестве награды за подвиги или после отставки. Да и женатые воины не видели своих жен уже пол-года.
Один из участников экзекуции рассказывает: «Увидев приближающихся девушек, мы напустили на себя скорбный вид, но эти прелестные фигуры с их дивными округлостями зажгли в нашей крови безумное желание, и никакое усилие воли не могло его подавить. Когда же они приблизились, поднимая ноги как можно выше, все мы почувствовали себя кормом для птиц и решили, что Великий допустил одну лишь ошибку, захватив с собой мало палачей.
Взвод, находившийся непосредственно перед Могучим Слоном (так подчиненные величали своего повелителя Чаку), до единого человека пошел на корм птицам, но даже и это не умерило наш мужской пыл. Даже когда палачи схватили воинов, те не перестали походить на быков, изголодавшихся по коровам».
Чака обезумел от ярости: «Они не испытывают почтения ни к моей бедной матери, ни к моему скорбящему сердцу. Слова сочувствия, которые они произносили, — не более как пена лжи, предназначенная скрыть их низменные изменнические мысли. Посмотрите на их ими-шиза (толстые боевые дубины — зулусский эвфемизм). Вместо того чтобы печально смотреть вниз, они нахально задраны кверху и направлены мне в лицо. Эй, палачи, прикончить этих отвратительных животных!».
Так бы и были перебиты все воины мужчины которые попали в эту переделку если бы не солдатская смекалка и девичья находчивость: «К счастью для нас, Великий не мог находиться всюду одновременно, и до поры, до времени мы оставались в безопасности. Но ум наш оцепенел и ничего не мог нам посоветовать. Когда девушки приблизились к нам, мы уже считали себя мертвыми: вина наша стала явной. Но тут на помощь нам пришла их сообразительность: «Шайани амасенде», — проговорили они тихим шепотом. (Деликатно выражаясь, это означает: «Ударяйте себя туда, куда мы не можем себя ударить»). Так мы и поступили».
Результат не заставил себя ждать: «Когда девушки удалились, Великий обошел строй, внимательно присматриваясь к каждому воину. Но мужские наши достоинства поникли так же, как и головы: начиная от командира и кончая последним воином, не было ни одного человека с малейшими признаками вины. Так мы доказали, что не имеем низменных помыслов, недостойных памяти королевы-матери».
Но Чака был настоящим лидером своего народа, а, следовательно, человеком мнительным и недоверчивым. Поэтому он не поверил увиденному и решил повторить испытание. Он приказал девушкам дразнить воинов из всех сил. И девушки так старались что рассказчик признался что «даже сегодня, хотя я уже стар, воспоминание об этом зрелище волнует меня, и я чувствую, что не так уж дряхл, как мне кажется». Но воины усердно причиняли себе боль и, в результате, не проявляли внешних признаков интереса к пытавшимся возбудить их девушкам.
Чака был удовлетворен и наградил участников события, наглядно и убедительно доказавших ему свою верность, знаками воинского отличия – красным пером птицы бананоеда.
