Герхард Гинденланг родился в 1916 году в Берлине. Пожарный по профессии в 1939 году он добровольно вызвался служить в немецкой армию. В Сталинград в сентябре 1942 года он попал будучи уже лейтенантом 71-ой пехотной дивизии.
Получив звание капитана в январе 1943 года, Гинденланг стал помощником командира своего полка Фридриха Роске, который в свою очередь был назначен командиром дивизии. Все оставшиеся в живых солдаты 71-й пехотной дивизии были взяты в плен Красной Армией 31 января 1943 года.
Герхард Гинденланг ветеран Вермахта
Гинденланг вернулся из советского плена в 1952 году. Он поселился в Ганновере, где женился и начал успешно вести свою деловую карьеру. Позже его зачислили в качестве командира батальона в Федеральную армию Германии.
Они ждали, когда я подойду и принесу волжскую воду.
«В Сталинград мы попали 14 сентября 1942-го года. Мы были на городской окраине, и [командир полка] Роске сказал: «Мы сформируем две штурмовые группы: слева будет Мюнх со своим третьим батальоном, справа пойдет первый батальон - майор доктор Добберкау. Каждая группа получит зенитные орудия. Если мы сумеем прорваться, то сразу же разместим их на боковых улицах, чтобы защититься от фланговых ударов русских…».
Я пошел вперед с батальоном Мюнх.
Как потом оказалось штурмовые орудия нам очень здорово помогли. Как только в окне мы увидели русских то сразу же стали по ним стрелять. Русские сбежали. И вот так беспрепятственно мы прорвались к Волге. Потом нам пришлось оставить свои штурмовые орудия рядом с рельсами на главном железнодорожном вокзале, так как дальше тащить их не было сил.
Назад мы пошли без сопровождения. На командном пункте Роске, который находился рядом с церковью, также свой командный пункт имели Паулюс, Сейдлиц и несколько генералов которые уже были там. И они ждали, когда я подойду и принесу им волжскую воду.
И когда я подошел, они были очень разочарованы тем, что у меня в руках не было лягушек. По крайней мере, они были удивлены, что у меня даже не было бутылки. Я сообщил, что мы не можем днем спуститься к реке. Как только мы начинаем совать свой нос к берегу, пули сразу же начинают свистеть у нас в ушах».
Дни, проведенные под Сталинградом для Герхарда, являются самыми ужасными в его жизни. Ничего страшнее и кошмарнее ему не доводилось переживать. Летом страшная жара и постоянная жажда, вонь от разлагающихся тел и постоянные бомбежки. А зимой еще хуже – местность превратилась в настоящую ледяную пустыню.
«Мы все чувствовали свою обреченность – вспоминает Герхард – Никто не надеялся выбраться отсюда живым. Отсюда только тяжело раненных забирали, остальные же должны были умереть во славу Великой Германии. И когда в январе 1943-го года к нам пришли русские парламентеры мы сразу же обрадовались – каждый из нас хотел поскорее сдаться в плен потому что муки наши были невыносимы».