Когда я был школьником, ни о каких швайценеггеров и сталлоне не было и в помине. А знакомого по рассказам родителей Тарзана наше поколение уже на экране не застало. Но зато мы могли любоваться загорелым торсом красавца-индейца Гойко Митича.
Мое детство прошло в затерянном в лесах поселке, где фактически единственным цветным окном в мир было кино. Время от времени в наш клуб привозили фильмы про индейцев. Мы, мальчишки, ходили на каждый сеанс. Широкий экран, цвет, музыка и захватывающая борьба благородных краснокожих с подлыми бледнолицыми будоражили наши души. Это так сильно отличалось от окружающей обыденности.
Среди индейцев выделялся особо чеканным профилем и статью бронзовокожий Гойко Митич. Он мог называться Оцеола или Чингачгук, как угодно, но для нас он был именно Гойко Митич. Мы его обожали! Он воплощал собой истинную мужественность, справедливость, силу и стойкость. То есть все, что нужно для того, чтобы стать кумиром мальчишек.
После фильма мы мастерили из веток и шпагата луки, кидали топорики и ножи в деревья и столбы, вызывая этим ворчание взрослых. Из листьев и куриных перьев мы делали себе индейские головные уборы. Мы пытались имитировать особый клич индейцев, заставляя проходивших мимо бабулек вздрагивать от наших улюлюкающих воплей.
Фильмы про индейцев показывали регулярно, не давая утихнуть нашему интересу. Почти до старших классов Гойко Митич оставался моим кумиром.
На днях я узнал, что он до сих пор находится в хорошей форме и иногда приезжает в Россию, и порадовался этому.
Почитайте еще:
Незабываемый случай в плацкартном вагоне: на свободу с чистой совестью