Судьи по делу Олега Сорокина находятся в сложном положении, учитывая фигуру человека, который находится на скамье подсудимых – бывший глава Нижнего Новгорода, бывший заместитель председателя Законодательного собрания. При этом столь серьезные и разнородные статьи обвинения – обвинение во взятке в особо крупном размере и, совсем уж неслабая статья, попытка похищения человека.
Поэтому, на мой взгляд, совершенно неудивительно, что организаторы процесса хотели бы провести его максимально закрыто. А право разрешать или не разрешать видеосъемку находится в руках судьи.
Особенностью всех этих очень странных судебных разбирательств, которые становятся достоянием общественности в последнее время – я имею в виду суды против Никиты Белых, бывшего министра экономики Алексея Улюкаева, против режиссера Серебренникова, – является то, что их организаторы стремятся свести к минимуму освещение этих процессов. В частности, запрещается видеосъемка.
В этом стремлении к закрытости нет ничего удивительного, мы могли бы к этому привыкнуть. Удивительными являются эти процессы сами по себе.
В случае с Олегом Сорокиным – это возбуждение спустя полтора десятка лет дела о похищении человека, причем, по эпизоду, по которому судебное решение уже было принято. Также и по другой статье обвинения, о взятке, было принято судебное решение, которое напрочь выводит из числа потенциальных обвиняемых Олега Сорокина.
Я не правовед, и не возьмусь судить о правомерности возбуждения этих дел.
А вот общественный интерес к этому делу есть по определению, он обусловлен самой фигурой обвиняемого. Но нежелание считаться с этим интересом, к сожалению, стало практикой в современной России.
Виктор Лысов