На его долю выпала трудная и героическая судьба. Сын слесаря Александр Никитич Колбеев в 1940 году окончил Энгельсскую школу летчиков. Все четыре года войны, с первого и до ее последнего дня, находился в боевом строю. Сражался храбро, самоотверженно и умело. Несколько раз водил звено скоростных самолетов на бомбардировку фашистских танков под Ленинградом.
Переучившись на Ил-2, уже в должности командира эскадрильи громил врага под Сталинградом, участвовал в прорыве «Голубой линии», освобождении Севастополя, Керчи, родного Ростова-на-Дону. Сражался в Донбассе и Прибалтике.
За годы Великой Отечественной войны Колбеев совершил 170 боевых вылетов, провел десятки воздушных боев и штурмовок. Он метко бомбил колонны вражеских танков, автомашин, опорные пункты, аэродромы, переправы и мосты. Разил фашистов эрэсами и пушечно-пулеметным огнем. От полета к полету крепло мастерство отважного летчика, все разнообразнее становились тактические приемы боевого применения Ил-2. Как правило, на наиболее ответственные и опасные задания водил эскадрилью сам.
...Упорные и кровопролитные бои разгорелись в районе Сталинграда. По нескольку раз в день приходилось вылетать на штурмовку войск противника. В очередной вылет двенадцатью самолетами необходимо было нанести удар по крупной танковой колонне.
— Взлетели. Еще издали увидели на шоссе черные точки — танки,
— вспоминает Колбеев.
— Неожиданно сверху из-за облаков на наши самолеты свалилась большая группа «мессершмиттов». Их было около тридцати. В бой вступили наши истребители прикрытия. Запылала машина ведущего — заместителя командира полка. Занял его место, взял командование на себя. Удар нанесли противотанковыми кумулятивными бомбами. Словно факелы, вспыхнули танки. Заметались по полю гитлеровцы. Внезапно мой самолет резко качнуло. Удар за ударом сотрясали машину, осколки впились в ногу, лицо. Кабину наполнило дымом. Напрягая последние усилия, направил машину в сторону расположения своих войск... Многие из моих боевых товарищей тогда не вернулись. Но задание было выполнено.
Обстановка под Сталинградом накалялась. Для непрерывного воздействия на противника были организованы боевые вылеты ночью. К ним привлекали наиболее подготовленных летчиков. Опыта ночных полетов на «илах» тогда еще не было. Но сложившаяся ситуация требовала того, и штурмовики летали.
При возвращении на аэродром после выполнения одного из боевых заданий самолет Колбеева был поврежден — снаряд «эрликона» попал в двигатель. Передав командование группой заместителю, летчик пошел на вынужденную посадку. Внизу пылал город. Казалось, что остовы зданий целятся в него, а окна домов, как глаза, расширяются при виде надвигающейся беды. Впереди была Волга. Высота 300 метров. Мотор работал с перебоями, не было тяги. Поврежденная машина теряла высоту. За рекой — окопы, скопление наших войск... Неимоверными усилиями воли, сохраняя допустимую минимальную скорость, Колбеев все-таки перетянул через них и посадил Ил-2 буквально на клочок свободной земли.
Пять раз в жестоких боях фашисты подбивали его краснозвездную машину. И только однажды летчику пришлось воспользоваться парашютом. Четыре вынужденных посадки совершил он на лес и воду.
Это эскадрилье Колбеева было доверено сбросить листовки с условиями капитуляции окруженной 6-й армии Паулюса.
— До победы нас отделяли еще почти два с половиной года,
— говорит Александр Никитич,
— но в то время мы уже чувствовали ее приближение. И диктовали врагу свои условия. Весь полк вышел провожать нашу эскадрилью в то морозное и ясное утро 9 января 1943 года.
О том, как умел Колбеев ценить дружбу и войсковое товарищество, свидетельствует такой эпизод.
Стоял жаркий апрель 1944 года. Эскадрилья Колбеева участвовала в ожесточенных боях за освобождение Крыма. На подступах к Керчи наша пехота неожиданно была атакована превосходившими силами противника. В неравной схватке бойцы с трудом сдерживали натиск фашистов.
Уже на исходе дня эскадрилью подняли по тревоге. Приказ командира предельно краток: «Помочь пехоте». Авиаторы нанесли точные бомбовые удары, от которых вражеские бронированные машины тут же запылали. Атака фашистов была сорвана.
В этом бою истребителю противника удалось повредить мотор самолета Василия Молокова. Скорость упала, задымил двигатель. Летчик покинул самолет над Керченским проливом. Уменьшил скорость и майор Колбеев. Он летал над клокочущими волнами штормящего пролива, поддерживая и оберегая товарища до тех пор, пока не подоспел спасательный катер.
За этот бой по приказу Маршала Советского Союза К. Ворошилова, наблюдавшего за действиями летчиков, А. Колбеев был награжден орденом Красного Знамени.
...Стало известно, что фашисты готовятся перебросить морем из Судака в Севастопольский гарнизон значительное подкрепление. Помешать врагу осуществить этот замысел приказали эскадрилье Колбеева. Вылет был продуман до мелочей. Авиаторы хорошо знали район. Это помогло найти наиболее удобные подходы к бухте. Незаметно из-за гор комэск вывел восьмерку штурмовиков. Удар получился внезапным. После того, как прицельно были сброшены первые бомбы, ожила фашистская зенитная артиллерия. Но за нее уже «взялась» группа самолетов, которую возглавлял опытный воздушный боец Константин Рябов.
Во время последующих заходов летчики пушечно-пулеметным огнем и реактивными снарядами в упор расстреляли уцелевшие суда, боевую технику и живую силу врага. Как было подтверждено позже, во время этого вылета воздушные бойцы уничтожили три десантных судна и до полторы тысячи гитлеровских солдат и офицеров.
Ратные дела авиаторов 190-го штурмового авиационного полка при освобождении Крыма были высоко оценены партией и правительством. Колбеев бережно хранит фотографии, сделанные в октябре 1944 года. На них запечатлены волнующие минуты: в Кремле Михаил Иванович Калинин вручает ему орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.
Победный май 1945 года Александр Никитич встретил в Прибалтике в должности штурмана полка, а незабываемый День Победы — в Москве.
19 танков, 158 автомашин, 27 зенитных орудий, 19 дзотов, 8 самолетов, 31 орудие, много живой силы врага — таков вклад А. Колбеева и летчиков его эскадрильи в Победу. На стеле, воздвигнутой на Сапун-горе благодарными жителями Севастополя в честь своих освободителей от гитлеровских захватчиков, увековечено и его имя.
Многие однополчане Колбеева, например Иван Бахтин, Лев Рощин, Иван Воробьев, Константин Рябов, Давид Тавадзе, Иван Гринько, тоже стали Героями Советского Союза. Александр Никитич охотно рассказывал о них, их ратных делах молодежи.
После войны Колбеев остался в боевом строю. Еще 15 лет летал на самолетах различных типов, из них 10 лет — на реактивных. Командовал авиационным полком, затем соединением.
Летал днем и ночью, в сложных метеорологических условиях. Старательно учил подчиненных летному мастерству. Находил время и на решение многих других вопросов. Неустанно отрабатывал и совершенствовал новые виды боевого применения фронтовых бомбардировщиков на предельных скоростях, высотах и дальностях полета. Соединение одним из первых начало осваивать боевое применение с малых высот. Интересен такой эпизод.
...Шли учения. Для поддержки наземных войск была поднята авиация. В воздухе находились три пятерки фронтовых бомбардировщиков с полной бомбовой нагрузкой. По всему маршруту и над целью десятибалльная облачность. Бомбовый удар надо было нанести в строго назначенное время из-за облаков. Дело осложнялось тем, что наземные войска, зная, что за их действиями наблюдает с командного пункта Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, особенно постарались и далеко продвинулись вперед, сузив тем самым поле деятельности авиаторов.
Волновались все. Подходило время удара. Маршал Жуков повернулся к полковнику А. Колбееву:
— Как ваши летчики, не подведут?
— Не подведут, товарищ маршал! Экипажи подготовлены надежно,
— ответил Колбеев.
Так мог сказать только командир, который был полностью уверен в своих подчиненных, хорошо знал их подготовку.
В точно заданное время из-за облаков по цели был нанесен концентрированный бомбовый удар. Действия авиации были оценены на отлично. Восхищенный высокой подготовкой авиаторов, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков объявил всем экипажам, участвовавшим в полете, благодарность.
После увольнения в запас А. Колбеев жил и трудился в Одессе...
Полковник Е. ТОЛМАЧЕВ, кандидат исторических наук
СПАСИБО ЗА ПРОЧТЕНИЕ, ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И СТАВЬТЕ «ПАЛЕЦ ВВЕРХ»