С некоторой опаской приступаю к этой теме, ибо «Кино» - это наше всё, а Цой, как известно, до сих пор жив. Хотя уж не так, как раньше, но все-таки...
Итак, что имеем? Одна из самых ярких рок-групп 80-х, по популярности с ними мог соперничать разве что Кинчев со своею «Алисой». Трудно сказать, какая из этих групп была более востребована среди молодежи, но разделение на «алисоманов» и «киноманов» было очевидным. Обычно те, кому нравилась «Алиса», «Кино» не слушали, и наоборот. Но бывали и исключения – мне, например, в то время нравились обе команды.
Оставим в покое начало 80-х, период «Камчатки», перейдем сразу к главному. С середины 80-х в русском роке случилась удивительная вещь: то, что было «андеграундом», стало вдруг «мэйнстримом». То, что было запрещенным, стало желательным, а то и обязательным. Помню восторженную статью в газете «Собеседник», прочитанную году в этак 88-м… «В текстах его песен пассивное, меланхоличное «Я» сменилось на решительное, агрессивное «Мы». Виктор Цой, таким образом, претендует на роль молодежного лидера, выразителя чаяний и надежд нынешнего молодого поколения». Ну, да, и в самом деле, перемены были разительные. Послушайте у него того же «Бездельника», и сравните, например, с песней «Дальше действовать будем мы», и почувствуйте разницу. Решительность, напор! Это теперь, с высоты прожитых лет можно ехидно улыбаться – мол, ребята, чтобы действовать, надо хотя бы цель какую-то перед собой ставить! А тогда, в молодости, никто никаких целей не ставил – а нафига? Свобода, анархия, долой все и вся! Весь мир насилья мы разрушим – а там видно будет. «Если к дверям не подходят ключи, вышиби двери плечом!».
Впрочем, в плане разрушительной энергетики «Кино» явно уступали собратьям по цеху. По крайней мере, они не шокировали общественное мнение красно-черными аллюзиями на фашизм, не гипнотизировали поклонников призывами «Иди ко мне!», и в адрес «Шестого лесничего» реплик не бросали. «Алиса» была куда прямолинейней, жестче, активней. Цой относился к успехам «конкурентов» ревниво, и не упускал случая съязвить со сцены: «Все говорят, что мы - в месте. Все говорят, но многие знают – в каком».
Однако злые языки (из «алисоманов», естественно:) поговаривают, что свой имидж Витя сменил исключительно из подражания Косте Кинчеву. Раньше концепция группы была другой – играть модную, почти танцевальную музыку в стиле «новой волны», по образцу Duran-Duran. Взять магнитоальбом "Это не любовь" 1985 года, или даже первый официально изданный альбом "Ночь" 1986 года - сначала на кассетах, а позже, в 88 и на виниле... Мне кажется именно здесь - настоящий Цой. Веселый, разбитной, малость анархичный, но стильный и модный:) Никакого трагического героизма! Послушайте такие песни, как «Фильмы», «Видели ночь», или «Мы хотим танцевать»!
Однако в 86-87 годах стало очевидным, что трэнд поменялся, что актуальными стали борьба с тоталитаризмом и социальный протест. Как раз вышел знаменитый фильм «Легко ли быть молодым». Миша Борзыкин вовсю вещал со сцены, что, мол, надо «Выйти из-под контроля». Та же «Алиса» уже распевала о своём поколении, которое «молчит по углам» и «не смеет петь». Так что «стильный» образ был заброшен, и на свет появилась кожаная косуха и черные очки. Суровый взгляд, низкий голос, решительный, агрессивный саунд. И понеслось: «В наших глазах крики «Вперед!», в наших глазах окрики «Стой!»».
На примере этой группы удобнее всего рассматривать процессы, происходящие в русском роке времен Горбачева. Почему? Да потому, что Виктор Цой первым из советских рокеров перестал притворяться, и открыто, с головою ушел в то, что ныне называется "шоу бизнес". Его коллеги продолжали лицедействовать, играть в «ррреволюционеров», а он уже смотрел вперед. В принципе, заниженной самооценкой Виктор никогда не страдал. Он всегда жаждал успеха и признания - и тут трудно его осуждать. Какой артист не хочет славы? Тем более, что времена менялись, кустарные записи и «квартирники» отходили в прошлое, надо было что-то предпринимать. Необходим был качественный рывок, новый, «убойный» альбом. Такой, как «Группа крови».
Цой изначально планировал её, именно как коммерческий проект, с гарантированным успехом. Нужна была хорошая аппаратура, и он её получил. Помогла небезызвестная Джоан Стингрей, американка, в середине 80-х активно тусившая в среде советских рокеров. Это она привезла из штатов профессиональную порта-студию «Ямаха МТ-44», и подарила группе. Сказать, что это было круто по тем временам – значит, ничего не сказать. "Группа крови" стала, наверное, первой в СССР записью высокого качества, осуществленной в «квартирных условиях». На фоне «шипящих» записей тех лет этот альбом и по сей день звучит вполне прилично. И главное: по окончании работ Цой намеревался отправить его в США посредством мисс Стингрей, дабы прославиться в первую очередь на родине рок-н-ролла. А уж из Америки «Группа крови» должна была триумфально возвратиться в Союз. Вот это будет «бомба»! Витя уже предвкушал свой успех, но в дело вмешался Алексей Вишня, на квартире которого «сводился» альбом. Он до хрипоты спорил с Цоем, что такую замечательную работу надо пустить в продажу именно в Союзе, но Виктор был непоколебим. Он считал, что эффекта «бомбы» при таком раскладе не получится, и бдительно охранял все материалы от копирования.
Алексей Вишня вспоминает, что видя такие дела, он устроил вечеринку по поводу окончания работ, и постарался напоить Витю в совершеннейший хлам. Когда музыкант вырубился, Алексей просто выкрал оригинал альбома, на самолете улетел в Москву, сделал копию у своего друга Андрея Лукинова, главного распространителя магнитофонных записей по СССР, и самолетом же вернулся обратно в Ленинград, чтобы утром, как ни в чем не бывало, передать оригинал записи Джоан Стингрей.
Остальное известно, альбом разлетелся по стране в считанные дни, и стал просто мегапопулярным. Хвалебные отзывы в журнале «Смена», самый раскупаемый альбом в кооперативных звукозаписях, и все такое… Однако Виктору этого было недостаточно, успех успехом, на как-то мимо кассы всё... Цой продолжает двигаться в выбранном направлении – снимается в кино, выпускает новый альбом, то и дело «мелькает» на телевидении, и главное - обзаводится опытным продюсером Айзеншписом, лучшим на тот момент в стране. И вскоре Виктор уже не скрывает ни от кого, что он теперь не просто рокер-любитель из кочегарки, а «Rock Star», со всеми вытекающими последствиями – статусом, огромными стадионами, пластинками, записанными на профессиональных студиях за рубежом. И гонорарами, разумеется. Плохо это?
Ничуть. Нисколечко я его за это не осуждаю. Кто сказал, что музыкант непременно должен жить в нищете? По крайней мере, он был честен со своими поклонниками. Не строил из себя вождя и гуру. В поздних своих альбомах он уже не призывает ни к борьбе, ни к насилию. «Я не люблю, когда мне врут, но от правды я тоже устал. Я старался найти приют, говорят, что плохо искал». Или там же: «Я выключаю телевизор, я пишу тебе письмо, о том, что больше не могу смотреть на дерьмо…» Это написано в самый разгар Горбачевской гласности, между прочим. И тут Витя абсолютно прав – уж чего-чего, а дерьма в телевизоре в те поры хватало. Не все только это замечали.
Ну, писать про Цоя можно бесконечно, думаю самое время поставить точку. Да, к концу 80-х популярность Цоя зашкаливала все мыслимые нормы. Все остальные конкуренты остались далеко позади. Чем он брал? Простотой, наверное. Умение простыми словами говорить о сложном – талант, редко встречающийся. Плюс яркие, запоминающиеся мелодии, приятный ритм, незабываемый сценический образ. И грамотная раскрутка, разумеется. Короче - к 90 году из рок-групп только «Кино» могло составить альтернативу безудержной агрессии «Ласкового Мая» в музыкальных чартах страны. И самое главное - его творчество прошло проверку временем. Если его продолжают слушать и 30 лет спустя - это, знаете ли, показатель!
И в завершение песня... как память: