Собственно, всё начиналось с утренней шавермы в кафе «Альнаир» у метро «Звездная». Слияние наших с Егоровой душ началось именно здесь, где-то она должна была пожаловаться мне на введение штрафов на работе за ее матюги. Говорит, пора заяву об увольнении писать, не потянуть каждодневных штрафов.
После шавермы я решила не ехать на работу, а сразу рвануть на Васильевский остров по делам, дабы продлить волшебный миг нашего слияния вплоть до метро «Технологический институт», где Егорова и трудится с матами. Кстати, шаверма в «Альнаире» была невкусной. Но это совершено не повод, что в третьем часу дня я оказалась в больнице имени Костюшко. Проснувшись наутро в 1-ом неврологическом отделении, я подумала, что неплохо бы помыть голову. Подхожу к санитарке, говорю – дайте самое на данном отделении ценное ( голову) помыть. Она ржет – мечтательница наша. Не рановато ли – тока вчера прибыла. Небольшая пантомима с моей стороны – и мне открыли заветную дверь.
Отношение ко мне изменилось на следующий день – в день посещения меня Егоровой. Как говорит народная мудрость, алкаш алкаша видит издалека, как среди инсультных дедов, розовощеких врачей, в коридорах и клизменных можно встретить родную душу. Итак, пришла Егорова, посетить трясущуюся меня с общеукрепляющими рулетами из красной рыбы. Наше общение в вестибюле было прервано возгласами той самой санитарки, обещающей мне молодого симпатичного доктора, ищущего меня в палате. Ирка кинулась вперед меня взглянуть на молодого и симпатичного. Санитарка сказала – видите, вон стоит розовощекий.
Осмотрел меня симпатичный тщательно, как никогда. Егорова про санитарку сказала – наш человек, уже с утра треснула чего надо. Ввиду этого Егорова поведала ей, что даже на смертном одре идея выпить, закусить и потрахаться меня все равно мучает. Поэтому санитарка испытала ко мне самые теплые чувства, предложив проследовать в десятку. Я говорю – десятка – это что, палата или отделение? Она говорит – палата, там одни мужики. Я говорю – они ж инсультники, чё Вы мне предлагаете? Она согласилась, да, мол, инсультники, но есть один молодой. Я говорю – молодой инсультник? Она – да. Отпадает, говорю.
