И не вернулся. Тело нашли через три дня под Березкином, двадцать километров отсюдова. Всю местность после обследовали— ничего не нашли.
Петруха помолчал. Трещали дрова в костре, тихонько булькала уха. Где-то плеснула рыба.
— И уважение большое имел,— начал опять Пётруха.— Все, и ребятишки-то, звали его Михаилом Лукичом. На кладбище сейчас памятник стоит, звездочка наверху и карточка за стеклом. Так, схожу иногда, посмотрю на него, вспомню...
Иван Кузьмич попробовал ложкой закипавшую уху.
— Дельный, значит, парень был?
— Душевный.
Над рекой в деревне мелькали огоньки. Все больше сгущались сумерки, все ярче проступали в небе звезды. Ленька тихо посапывал, зарывшись с головой в сено. Петруха посмотрел на него, улыбнулся:
— Намаялся за день — вот ко сну и клонит. М-да... Нам хорошей рыбки половить не доводится, а Ленька вырастет и ершей в озере не останется...
— Держи! — неожиданно вскрикнул Кузьмич.
За разговором они не заметили, как подгорела под котелком рогулька. Добрая половина ухи выплеснулась на угли. Пока выясняли причину такой неожиданности, погас костер. Проснувшийся Ленька сбегал за сушняком, костер раздули снова и принялись за остатки ухи.
Ленька ел молча, щуря на огонь сонные, слипающиеся глаза. Иван Кузьмич глотал уху жадно, обжигаясь, скреб по котелку деревянной ложкой и философствовал:
— Уж если не повезет, то не повезет. Сегодня весь день невезучий выдался. У меня и предчувствие было: всю ночь снились лошадиные бега. А-ах, черт! Не рыба, а вертихвост. О-ох, подавился, будь ты проклят!
Петруха вздохнул:
— Так и не отведаешь настоящей рыбки; да чтоб самому ее поймать. Разве что купить... Только уж из купленной-то какая уха...
Кузьмич приподнял голову.
— Где купить-то?
— Вон у Федьки — сколько хочешь.
— У Бушуева? У браконьера этого?
— У него.
— Да его поймать — и под суд, припаяют как пить дать...
— Хе! Это не ерша поймать...— зевнул Петруха и блаженно потянулся на сене.— Пробовали уж приструнить, да только палка о двух концах оказалась.
— Это как же?
— Черканул один наш деревенский, лесником работает, районному начальству. Писульку его оттуда в рыбнадзор отправили. А там его какой-то друг-приятель предупредил: не закусывай, мол, удила. Обожди — утихнет. Проходит недели три. Ну и что же, пишут: «Факты не подтвердились». А Федька сполна отплатил: спалил у лесника два стога сена. Непойманный, конечно, не вор. А кому уж кроме Федьки...
— Вот так подлец! Как же его инспектором-то выбрали? Вы-то где были? Как же это?
— «Выбрали»... Никто его не выбирал. Как Михаил погиб, дружки за Федьку начали ратовать: уж лучше, мол, и не найти человека. А районное начальство не проверило. Пусть, дескать, Федька будет общественным инспектором.
— Лопухи вы! — крякнул Иван Кузьмич.— Собрались бы мужиков с пяток, огрудили бы этого Федьку в кутузку...
— Начальники-то мы больно маленькие,— вздохнул Петру-ха.— Ты вот пришел да ушел, а нам жить здесь; Федьку, глядишь, подержали да выпустили — он те красного петуха и пустит...
Июльская тихая ночь повисла над землей. Как нанятые, надсадно стонали коростели, сторож в деревне за рекой отбил полночь. Звон ударов плыл над речной поймой и растворялся в ночной тиши. Иван Кузьмич закурил.
— А может, зря на него наговаривают?
— Это на Федьку зря? — Петрович хмыкнул и сел-.— Тут как-то дед Савелий — конюхом у нас в колхозе работает, тоже, знаешь, фрукт! — рассказывал. Поехали мы ,-говорит, с Тимкой острожить за Лесную заводь. Вертались заполночь. Темнота — хоть глаз коли. Подъезжаем, говорит, к Новлянскому омуту. Глядим, что-то бело$ у тростника маячит. Пригляделись. Ба! Да это же лодка Федькина, рыбнадзорская! Мне, говорит, будто кто за пазуху снегу мешок высыпал. Пропали, мол, братцы. Штрафу не миновать. Кидай остроги в воду, вали рыбу за борт! Не иначе как новый рыбинспектор засаду на нас устроил: поджидает втихаря. Вдруг ка-а-ак а-а-ах-нет! Вода поднялась, во-от такими волнами пошла. Страх! Чуть не перевернулись. Аж дух зашелся: ни продохнуть ни выдохнуть. Зажег, говорит Савелий, я фонарик электрический, смотрю: сам он в лодке, в одной' руке сачок, а другой бечевку на мотор наматывает. Рожу рукавом от света закрыл. Тимка-тракторист — сложил руки лодочкой да как заблажит: «Бог помощь, Федор Иваныч!» Услыхал он голос знакомый, да и отпираться-то уж неудобно. Он и отвечает: «Бог спасет, мужики... Вы бы поосторожнее, а то неровен час..» Сам, видать, перепугался -до смерти... Савелий поехал на другой день на то место — набрал мелочи два мешка. Поросенка кормил недели три.
Продолжение следует...
Еще больше интересного о рыбалке и охоте на сайте velesovik.ru и в нашей группе Вконтакте.
Приглашаем Вас отправиться в удивительный мир рыбалки и охоты в любое время и в любую погоду.
