Павлик подошёл к маме и подёргал её за подол юбки.
- Ма-ам, а мам! – позвал он.
Екатерина была занята, ей некогда было отвлекаться на сына. Нужно было закончить с готовкой и бежать на почту, пока не закрылась.
- Мне некогда, Паш, - ответила Екатерина.
- Ма-ам, ну посмотри!
- Паша, не путайся под ногами, а то уроню случайно, - отряхнув руки о передник, она подхватила мальчика на руки, чмокнула в носик и переставила подальше от стола, плиты и раковины, между которыми она носилась, как угорелая.
- Ну мам, ну посмотри на минутку, - принялся ныть Павлик.
- У меня нет минутки, милый, - ответила Екатерина.
- Нет, у тебя есть минутка, смотри, какой я склеил… сделал. Смотри, какой я танк сделал.
- Павел Александрович! – грозно сказала Екатерина, всё ещё не поворачиваясь к сыну. – Мама закончит с готовкой, сбегает на почту и потом посмотрит все танки, которые ты там сделал. Хорошо?
- Хорошо, - пробурчал Павлик. – Не хорошо.
- Что ты сказал? – переспросила Екатерина.
- Не хорошо. Ты злая, - сказал Павлик.
- Я не злая, я занятая, - ответила мама. – А будешь гадости говорить – в угол встанешь.
- Но ты бы видела, какой я танк сделал!
- Не в танке дело, милый, - ответила мама.
- Как же это не в танке?! – закричал Павлик. Он уже готов был заплакать.
- Не в танке, а в уважении к другим людям. Подумай об этом хорошо? А сейчас иди играй и не мешай маме.
- Хорошо, - пробормотал Павлик, наматывая скупые слёзы на кулак.
«А я ещё хотел тебе после танка вертолёт склеить!» – думал он, возвращаясь из кухни в комнату.
- Никогда больше ничего не буду тебе делать, - сказал он вслух, усевшись среди своих игрушек. – Ни тебе, никому. Никогда.
Читайте также:
Семь смертных грехов: Алчность